Белва Плейн - Карусель
— Она пришла в восторг. Да и почему нет? Это одно из самых красивых манто, какие я видела.
— Ты в нем как куколка. Как и во всем, что ни наденешь. Но лучше всего ты выглядишь без одежды.
И снова ей пришлось выдавить улыбку и игриво произнести:
— Правда?
— Конечно. Просто я давно уже тебя такой не видел, но ничего, я скоро вернусь к нормальной жизни и наверстаю упущенное, обещаю.
Роксанна содрогнулась. Он действительно верит, что она скучает по его объятиям. Но разве она хоть раз дала ему повод усомниться в истинности своего пылкого отклика на его страсть? Сегодня, после свидания с Йеном, она только подивилась, как могла изображать эту страсть так хорошо. Теперь физически Клайв стал ей противен. Она с трудом могла прикоснуться к бедняге.
— Ты, должно быть, проголодался, — сказала она. — Ужин будет готов через двадцать минут.
— Я думал, что на этой неделе мы будем ужинать у отца.
— С завтрашнего дня. Я подумала, что будет неплохо опробовать нашу кухню.
— Ты права, ты обо всем подумала.
Эйнджел подковылял к ногам Роксанны, она подняла его и поцеловала в макушку.
— Малыш тоже голодный, — сказала она.
— Поцелуй и меня, мне поцелуй нужнее, чем Эйнджелу.
Роксанна хотела поцеловать мужа тоже в макушку, но он подставил ей губы. Они оказались влажными, и Роксанна едва удержалась, чтобы не вытереть рот рукой.
— Позволь мне все же приготовить ужин, — весело проговорила она, поскольку Клайву было явно мало одного поцелуя.
Кухня, которая была рассчитана только на приготовление завтрака, сандвичей или чашки чая, была слишком мала, чтобы там мог посидеть и Клайв. Дома он приобрел привычку сидеть на кухне, пока Роксанна готовила. От такого постоянного наблюдения с ума можно было сойти. Вот будет счастье, когда он снова пойдет на работу!
Руки ее работали автоматически, смешивая салат, приправляя отбивную из тунца, нарезая хлеб, но в голове неотступно крутились мысли.
«О тебе хорошо позаботятся, — сказал Йен. — Но только если ты сможешь склонить его на нашу сторону». А противоположное? Если она потеряет все… Если Клайв умрет, она лишится всего. Эти люди знают, как вести дела через адвокатов и суд, сегодня днем ей это ясно дали понять. И сделал это Йен.
«Поезжай домой и приступай к делу. Уверен, ты сможешь». И он так резко говорил, был не похож на себя. Нечестно втравливать ее в их семейные битвы или в их бизнес, она ничего не знает ни о том, ни о другом. На самом деле он бы должен защищать ее, мать своего ребенка. И Роксанна приложила ладонь к животу, испытывая не нежность к тому, кто рос внутри, но злость к создавшейся ситуации, которая теперь предстала перед ней со всей ясностью. Она теряла Йена, его сильное тело, его могущество, его юмор, его красоту, его простую мужественность.
А ведь она так его любит! И тут же честно спросила себя: любила бы так же, если бы у него ничего не было? А он ее, если бы она была толстой, некрасивой женщиной?
Да, она теряет Йена, и она в отчаянии, но если она заставит Клайва сделать то, что хочет его брат, она его не потеряет.
Каким-то образом, но сделать это придется. Клайв всегда давал ей то, что она хотела. Проблема состояла в том, как завести разговор на эту тему, чтобы выглядеть естественной.
Вернувшись в комнату, она нашла мужа спящим. Роксанна коснулась его плеча и певучим голосом объявила, что ужин готов. Клайв тут же пробудился, а увидев красиво накрытый стол, горящие свечи, цветное блюдо с рыбой в окружении овощей, он, как обычно, воскликнул:
— Ты умеешь все на свете!
— Я стараюсь, — мило ответила она. — Хочу, чтобы ты был счастлив.
Он вздохнул от полноты души:
— Кто не был бы счастлив здесь с тобой?
Они уже переходили к десерту, а Роксанна еще не нашла способа затронуть интересующий ее вопрос. Затем от порыва ветра зазвенели стекла в окнах.
— По-моему, началась метель, — заметил Клайв. — В этом сезоне снег еще не шел по-настоящему. Ничто не сравнится с этим лесом наутро после метели, когда снег лежит гладким покрывалом, без единого следа.
Вот подходящий момент.
— Ты очень любишь этот лес, — сказала Роксанна. — Те люди, они этот участок хотят купить?
— Ни в коем случае. Они поглядывают на участок на той стороне реки, ниже Скифии.
— Ну, значит, не так уж это плохо.
— Не так плохо! Я считаю, что это ужасно в любом месте. Наш лес нужно сохранить целым.
— Очень многие так не думают. Они говорят, что эта компания создаст новые рабочие места и новые службы, которые станут обслуживать все новые дома.
— Да, но это будет лишь временным приобретением, а лес может стоять вечно, если его не трогать. Но как только его уничтожат, восстановить его будет невозможно.
Он говорил так уверенно, что в душе Роксанны зашевелился страх.
— Но он такой огромный, — сказала она. — Останется большой участок нетронутого леса, даже если вы продадите какой-то кусок. Так что выгода будет взаимной, разве нет?
— Нет, — ответил Клайв. — Как только начнешь продавать, создастся прецедент. И участок за участком лес исчезнет.
— Совсем не обязательно, — продолжала настаивать Роксанна, сама понимая, что ее слова звучат неубедительно.
— А что такое? — усмехнулся Клайв. — У тебя доля в строительном бизнесе?
— Нет, мне просто интересно. Тут замешаны такие деньги.
— Да, знаю. Для строителей.
— Для компании Греев, я имела в виду.
— С каких это пор тебя волнуют финансы Греев?
Его это явно удивило. Роксанна понимала, что раньше она никогда не говорила о деньгах и это не укладывалось в представление о ней Клайва.
— Ну, теперь, когда я стану матерью, мне интересно. Я не волнуюсь, мне просто интересно.
— Наш ребенок будет накормлен, одет, у него будет дом, он будет окружен любовью. Никаких проблем, — сказал он по-прежнему удивленно.
— Я подумала, что из-за сестры Дэна, которая создает столько трудностей, ты, наверное, не можешь быть таким уверенным.
Его удивление сменилось интересом:
— А что ты знаешь о сестре Дэна?
Роксанна пожала плечами:
— Немного. Только то, что она создает трудности.
— В каком смысле?
Она начала чувствовать себя неуютно, разволновалась, пытаясь припомнить, сколько можно сказать, чтобы не запутаться.
— Ну, она требует много денег, да? Свою долю акций фирмы. И если вы продадите участок леса, то сможете заплатить ей и избавиться от нее. Мне кажется, что вам так и следует поступить.
— Мы не продадим! — повысил голос Клайв. — Ни за что, если я смогу этому помешать. Я акционер. Я проголосую против. Придется. И мне наплевать. Отец этого не хочет, но я сделаю это не ради него. Это позор! Он не заслужил, чтобы с ним обращались подобным образом. Мне стыдно за них за всех — за брата, Дэна, Аманду. Стыдно! — Он почти задыхался, когда вдруг нахмурился. — А откуда ты все это знаешь? Я никогда тебе об этом не рассказывал.
