Белва Плейн - Карусель
— Мой юрист и бухгалтер прилетят из Нью-Йорка в понедельник, — сказала она, — но мне пришла в голову мысль выехать первой и повидать брата и его семью.
Салли поджала губы. Слова «брат» и «семья» звучали в устах золовки как-то не к месту, учитывая, что эта женщина целый год нападала на них.
— Полагаю, я удивила вас, вот так свалившись на голову. Нужно было бы позвонить.
Салли действительно удивилась, но не собиралась вступать в какие бы то ни было споры, поэтому вежливо произнесла:
— Если бы вы позвонили, я бы не позволила вам поселиться в гостинице в Скифии. Вы бы остановились у нас. Дом достаточно большой.
— Да, я вижу. Очаровательный дом. Его цвета воскрешают лето в такую погоду.
— Это еще не погода, а так, несколько снежинок.
— Вы забываете, и я забыла, как давно отсюда уехала. — Несколько мгновений Аманда молчала. — Да, очень, очень давно. — Внезапно тон ее изменился, сделавшись оживленным: — Итак, на носу Рождество! Не время оглядываться назад. Я становлюсь сентиментальной, а мне не следует.
— Не вижу почему, если вы испытываете эти чувства.
На диване рядом с Амандой лежала груда коробок в блестящей бумаге.
— Естественно, вы подарки открывать не станете, — сказала она, — но я думаю, вам стоит знать, что там, чтобы можно было при необходимости поменять. Для Дэна — книги и коробка апельсиновых цукатов в шоколаде; это чистой воды сантименты, потому что я помню, как однажды, когда еще были живы родители, он стащил из буфета целую коробку и все съел. Надеюсь, он все еще их любит. Для Сюзанны тряпичная кукла с нарисованными глазами, никаких пуговиц, так что ничего проглотить она не сможет, и пупс с полным гардеробом для Тины. Насколько я помню, на самом деле маленькие девочки предпочитают кукол, которых можно купать и наряжать, а не роскошных красавиц, которых не дай Бог повредишь. А для вас, Салли, черно-белый свитер ручной вязки, потому что я помнила ваши угольно-черные волосы. Его связала одна из моих девочек. Я пристроила ее и двух других к магазину детской одежды. У нее настоящий талант, и я ожидаю для нее большого будущего.
— Вы слишком щедры. — Салли чувствовала себя смущенной, получая подарки от женщины, которая, по-видимому, полна решимости их погубить. И, желая быть абсолютно искренней, сказала: — Должна признаться, что я не понимаю. Мне казалось, что мы враги, что вы очень злы на Дэна. А теперь вы привозите подарки.
— В том, что касается бизнеса, — да, я зла. Даже больше — в ярости. Но это не имеет никакого отношения к Дэну, моему брату.
— Простите, но я все равно в растерянности. Вы разделяете Дэна на работе и Дэна дома. Однако это ошибка.
— Да, но это не остановит меня в защите моих прав.
— Никто их вас и не лишает, Аманда, — напряженно произнесла Салли.
— Тогда вы не знаете, что происходит. Эта канитель с зарубежной сделкой все тянется, и я вынуждена ждать. Я больше не верю ни одному их слову. Мой срок — первое января, до него осталось всего десять дней, так что…
— Я все это знаю, Аманда. Не стоит мне об этом рассказывать. Я не имею никакого отношения к «Грейз фудс».
Эта женщина просто комок нервов. Она постукивает по полу ногой и одновременно рукой — по подлокотнику дивана.
— Дэн будет дома завтра поздно вечером, — сказала Салли. — Возможно, — попыталась она успокоить гостью, — когда вы встретитесь лицом к лицу, вы помиритесь. По телефону это довольно трудно сделать.
Аманда молчала, и Салли продолжила:
— Мне хотелось бы, чтобы все вы пришли к согласию. Дэн очень переживает из-за этих ссор, а бедный Оливер, должно быть, в отчаянии, хотя и держит все в себе.
Аманда сидела, уставясь в пустоту, словно вообще не слышала обращенных к ней слов, потом, внезапно передернувшись, обхватила себя руками.
— Вам холодно? Сейчас я принесу вам шаль, — сказала Салли, вставая.
— Нет, это другой холод. Он внутри меня. Думаю, мне не следовало сюда возвращаться. После гибели родителей я ни минуты не была счастлива в Скифии.
«Обычно люди, приходя в дом, не выворачиваются наизнанку в первые полчаса», — подумала Салли. И сочувственно ответила:
— Неудивительно, что у вас нет счастливых воспоминаний. Вы были девочкой, только что потерявшей родителей! Для вас это, наверное, было тяжелее, чем для Дэна, он был маленьким. И оказаться единственной женщиной в мужском доме…
— Он не был мужским. Была жива моя тетя Люсиль. Вы что-нибудь о ней знаете?
— Видела только ее портрет в столовой в «Боярышнике».
— Она, между прочим, покончила с собой.
Салли просто открыла рот.
— Я никогда об этом не слышала!
— И не должны были. Предполагается, что туманным зимним вечером она по ошибке направила машину не на мост, а в реку. Или что у нее случился сердечный приступ. Выбирайте. Но я-то знаю правду.
— Вы хотите сказать, что вы единственная знаете правду?
— Ну, может, не единственная, хотя уверена, Дэн даже не подозревает, иначе он вам бы сказал.
Эта женщина, вероятно, больна. Самое умеренное определение, применимое к ней, — это «эксцентричная». Поскольку от нее ожидали реплики, Салли коротко заметила:
— Для всех вас это, видимо, было ужасно.
— Меня там не было. Это случилось на следующий день после того, как я уехала в пансион. Я хотела вернуться домой на похороны, потому что любила ее, но взрослые посчитали, что не стоит. В школе решили, что это слишком долгое путешествие, поскольку я только что прибыла, а мои родственники — у моей мамы была сестра в Калифорнии, двоюродная или троюродная, которая взялась меня опекать, — согласились. Тетя Люсиль была приятная, спокойная женщина, очень ласковая со мной, а особенно с Клайвом. Насколько я помню, он был неудачником, — задумчиво проговорила она. — Бедный Клайв.
Последнее замечание невольно обидело Салли, и она, хотя и сама примерно так же думала о Клайве, решительно встала на его защиту:
— Больше не бедный. Он счастливо женат, и у него все хорошо, даже несмотря на то что недавно он серьезно болел. Но он благополучно выздоравливает.
— Рада это слышать. Я так понимаю, что он не хочет продавать участок леса этой группе?
— Не знаю. — Салли знала, но ее раздражали попытки втянуть ее во все это. — Я же вам сказала, что не принимаю участия в делах «Грейз фудс». — И, решив сменить тему, уже более мягким тоном предложила: — Хотите посмотреть дом? Я проведу для вас экскурсию.
— И дом, и детей — обязательно.
Аманда восхищалась фотографиями Салли над столом Дэна в кабинете, когда туда, переваливаясь, вошла Сюзанна в розовом банном халатике.
Идущая за ней няня воскликнула:
