C. Гарднер - Роман о любви
- Я не знаю, о чем вы говорите, - сказала Хелена, пытаясь скрыть свою растущую нервозность.
- Блейн - исключительная женщина. Она из тех людей, которые на самом деле добры и прекрасны. И она медленно умирает от любви. Я все эти месяцы держалась в стороне… Но больше не буду.
- Я не понимаю! -взволнованно сказала Хелена.
- Да ну? - Эбигейл повернулась и оказалась прямо перед ней. - Я видела их вместе. Это достаточно понятно для вас?
- Я не хочу слышать об этом, - Хелена быстро встала. - Прошу вас покинуть мой дом.
- Я знаю, что это трудно. Я пыталась позабыть об этом и просто игнорировать, но реальность такова, что моя дочь в большой печали, и я знаю, что ваша тоже, - Эбигейл обратилась к женщине, стоящей перед ней, чей облик выглядел суровым и непреклонным.
- У Габриэллы все просто отлично. Я сожалею, - сказала Хелена, направляясь к входной двери, чтобы выпроводить Эбигейл.
- Я не хотела, чтобы моя дочь стала лесбиянкой, - эти слова заставили Хелену остановиться и повернуться. Ее взгляд погрустнел, когда она увидела, как ее собственная боль отражается в глазах Эбигейл. - Я не хочу такой жизни для нее.
Хелена остановилась и отвела взгляд.
- Блейн всегда была нашей опорой. Она сильная и гордая, она все те клише, которые применялись в мое время. Моя дочь - лучшая из всех нас. Даже Артур не смог это изменить.
Теперь Хелена смотрела на нее в замешательстве. Эбигейл глубоко вздохнула.
- Он по-своему любил всех детей, но хотел сделать их такими, какими видел в своих мечтах. Чейз просто восстал, поняв, что не сможет соответствовать, и решил ничего не делать со своей жизнью. Диана - в значительной степени то же самое, она всегда шла туда, куда смотрели ее глаза, и даже не пыталась научиться хоть чему-то. Блейн была той, кто преуспела во всем и занимала все его внимание. Он души в ней не чаял, и она его обожала. Блейн была всем, что он хотел, за исключением одного.
Хелена терпеливо ждала. Это опечалило ее, потому что Артур на самом деле был человеком, который не заслуживал, чтобы его так много любили.
- Блейн не хотела выходить замуж. Она так и не смогла найти кого-то и подарить ему внуков, которым он так хотел оставить все свое наследие. Они бесконечно спорили об этом, но она никогда не сдавалась. И, конечно же, часть его была горда, что она была настолько сильна в своих убеждениях, - печально закончила Эбигейл.
- Он был щедр с Элли и Кристофером, - просто сказала Хелена и снова села.
- Артур так и не изменил свое завещание, - без обиняков ответила Эбигейл. Хелена в замешательстве посмотрела на нее.
- Даже в конце жизни он не перестал быть эгоистичным, зацикленным только на себе человеком, каким он всегда был. Я любила его, но это правда.
- Но целевые фонды для Элли и Кристофера…
- Я была там, когда читали завещание. А целевые фонды, если они и появились, то они пришли от Блейн. Он оставил ей контроль над всем, - Эбигейл присела, а вдруг стала выглядеть устало. - Блейн пьет, что совершенно не свойственно ей. Моя дочь погружена в такую невероятную грусть, что на самом деле пугает меня, - Эбигейл посмотрела на Хелену глазами, полными слез. Та отвела взгляд. Она не хотела слышать этого, и часть ее возмущалась поведением своей дочери.
- Если с ней что-то случится, Габриэлла уже никогда не будет знать покоя.
- Это угроза? - сердито спросила Хелена и повернулась к Эбигейл.
- Нет… - печально продолжала Эбигейл. - Я видела их… я видела, как их тянуло друг к другу. И должна была понять все, потому что так было с самого начала. Между ними было особенное взаимопонимание. Я знаю, что Артур узнал об этом и потребовал от Блейн держаться подальше. Это тоже очень сильно подкосило ее. Она потеряла отца и единственного человека, которого полюбила, в один и тот же день, - Эбигейл посмотрела вверх, и слезы потекли по ее лицу.
- Время… это может пройти, это не… - начала говорить Хелена.
- Если что-нибудь случится с Блейн, Габриэлла никогда не простит себя. Я видела их вместе… именно поэтому я знаю.
Хелена встала и обняла себя за плечи. Она не знала, что делать или что думать. Ее Лейла действительно такая? Сможет ли она посмотреть за пределы своих предрассудков и принять это? Она просто не была уверена, что сможет.
- На Рождество моя дочь была тенью женщины, которую я знала. В то время, по крайней мере, она все еще была в мире живых. Это первый Сочельник, когда ее не было с нами. Ее брат на самом деле ждал ее. Он пришел в мою комнату в ту ночь... я никогда не видела, чтобы Чейз так беспокоился о ней. В ту ночь это было так. Блейн всегда была нашей опорой… - Эбигейл принялась хватать ртом воздух, потому что слезы снова начали одолевать ее. - С тех пор она избегает нас всех.
Эбигейл села, достала носовой платок из сумочки и начала вытирать слезы.
- Два месяца назад она просто перестала ходить в офис и улетела в свой дом в Кейп-код. Это было два месяца назад. Я была зла, мы все были такими злыми… злыми и растерянными. У меня плохое предчувствие, и несколько дней назад я поехала к ней. То, что я нашла там, привело меня сюда, к тебе… - Эбигайл заплакала навзрыд и ее тело начало трясти. Хелена подошла к ней и села рядом.
- Я увидела незнакомку. Худую и изможденную, я не думаю, что она даже поняла, что я была там. Она просто смотрит в океан. Мне страшно.
Хелена встала. - Прости.
Эбигейл тоже поднялась, слишком разочарованная тем, что не смогла прикоснуться к сердцу Хелены.
- Наследие Артура состоит из одних только боли и печали. Мы должны прекратить это, - умоляла Эбигейл. Хелена подошла к двери, и на этот раз Эбигейл последовала за ней. Перед тем, как полностью выйти из дома, она вручила Хелене визитку.
- Мы все еще можем что-то изменить. Я думаю, что вы любите свою Габриэллу очень сильно. Счастлива ли она? Посмотрите на нее, действительно посмотрите на нее, а затем позвоните мне. Пока не стало слишком поздно для вас, для меня и для них. Они все еще могут обрести свое счастье.
Хелена взяла карточку и стояла у двери до тех пор, пока лимузин не исчез за углом.
* * *Габриэлла смотрела на кусок мрамора, стоящий перед ней и никак не могла сосредоточиться. Утешение, которое она получала от своей работы, медленно, но верно каждый день становилось все слабее. Она закрыла глаза и прижалась лбом к прохладному камню, и, как всегда, видение прекрасного лица затопило ее разум.
