Я буду рядом (СИ) - Татьяна Ма
— Идем.
Теперь Мурад оказался впереди и, освещая себе путь, двинулся по узкому проходу куда-то дальше. Через пару метров проход снова куда-то завернул, потом еще и еще. Настя так стиснула ладонь Мурада, что ей самой стало больно, но отпустить его она не могла.
Они шли вниз. Здесь было холодно и уже не пахло дымом. Рев бушующего наверху пламени сюда не доносился. Только показалось, будто где-то совсем далеко раздалось несколько хлопков. Настя почувствовала, как от этих звуков дернулся Мурад. Его дом взорвали. Ничего не осталось.
Настя не видела пути, по которому они шли. Маленький фонарик освещал лишь полоску пространства перед Мурадом, скрывая в темноте все остальное. Настя ощущала, как холодные стены вокруг нависали над ними, давили, заставляя сбиваться дыхание. Вначале лаз был узким и низким настолько, что им приходилось идти согнувшись. В какой-то момент проход уменьшился до того, что Мураду, а вслед за ним и Насте пришлось опуститься на четвереньки и двигаться дальше почти ползком. В Настиной душе набатом звенела паника. Она боялась, что еще чуть-чуть, и каменные стены раздавят их. Однако скоро скалы расступились, потолок резко взмыл вверх, и Настя увидела, что они с Мурадом оказались в небольшом помещении. «Пещера!» — догадалась Настя.
Мурад пошарил фонариком по углам и, кажется найдя, что искал, двинулся туда, наконец выпустив Настину руку. Пещера наполнилась светом от довольно увесистой висевшей на стене лампы в защитной сетке. На полу лежала груда то ли одеял, то ли каких-то тряпок. Мурад кивнул Насте на них, и она послушно села. Он сел рядом и обнял Настю за плечи. Они сидели долго. Молчали, пытаясь осознать произошедшее.
— Про эту пещеру мне рассказал дед Муса, — прервал молчание Мурад. — Она когда-то предназначалась для того, чтобы скрыть от посторонних глаз то, что им видеть не стоит. Или чтобы спрятать кого-то. — Он помолчал и добавил: — Я принес сюда все необходимое для выживания вот в таких непредвиденных случаях.
Настя молчала, не зная, что сказать.
— Мы могли бы попробовать потушить дом… — наконец произнесла она.
— Бессмысленно, — возразил Мурад. — Ты же видела, что огонь был везде.
— Это не просто пожар, да? — Она подняла на него испуганные глаза. — Кто-то поджег дом?
Мурад кивнул и отвел взгляд. Настя видела тень, черными крыльями легшую на его лицо.
— Что же теперь делать? — прошептала она.
— Сидеть здесь.
Мурад встал, прошелся от стены к стене, всего несколько шагов — так мала была пещера.
— Отсюда есть другой выход?
— Нет, только тот, которым мы пришли.
— Значит, мы замурованы? — дрожащим голосом спросила Настя.
— Пока наверху бушует пламя — да.
Настя всхлипнула. Огонь! Кругом огонь! А они под землей в крошечной каменной келье, откуда не выбраться.
— Я только не пойму, как они нас нашли, — размышлял вслух Мурад. — Ни одна живая душа не знает, где это место. Не мог же Леха меня предать?
— Леха? — эхом отозвалась Настя.
— Со своего сотового я звонил только ему и Тамерлану Нургалиеву, — ответил Мурад, — но им я доверяю, как самому себе. Не могли они передать никому данные звонков, по которым можно было бы вычислить это место. Через деда Мусу — вряд ли.
Мурад расхаживал туда-сюда, не находя себе места. Настя смотрела на него и не понимала, что он должен был испытывать. Мало того что их нашли, чуть не сожгли заживо, так еще и дом, его дом… От него вряд ли что-то осталось. Те отдаленные хлопки, что они слышали, спускаясь сюда, были взрывами. Кто-то не просто учинил пожар — кто-то решил не оставить здесь камня на камне. Настя вдруг замерла, с ужасом уставившись на Мурада. Боже мой! Это же наверняка она виновата. Осознание смерчем обрушилось на нее, уничтожив остатки самообладания. Настя зарыдала.
— Эй, Настя, девочка моя, — тут же обнял ее Мурад. — Не надо так, все будет хорошо.
— Это я… это я… — заикаясь сказала Настя. — Это я во всем виновата.
— Здесь нет твоей вины, — гладя ее по волосам, уговаривал Мурад.
— Нет, я виновата. В тот день, когда ты последний раз ездил в город, я позвонила отцу, а потом Жанне, — рыдала Настя.
— Ты позвонила отцу и Жанне? — отстранившись, уставился на нее Мурад.
— Прости меня, пожалуйста, прости! Это был папин день рождения, я не могла его не поздравить. А еще это день смерти моей мамы, понимаешь? И я хотела, чтобы папа вспомнил и обо мне, и о маме, — всхлипывала Настя. — Мне было так одиноко. Но папа не вспомнил. У него Аллочка беременная. А потом я Жанне позвонила, она раньше всегда помнила, как мне плохо в этот день, но и она забыла.
Мурад взял Настю за руки, крепко сжал их, заглянул в ее заплаканное лицо.
— Но ведь это не Жанна устроила этот пожар? — всхлипывая спросила Настя.
Она смотрела в глаза Мурада, но ответов не находила.
— Не плачь, — тихо сказал он. — Ты ни в чем не виновата. Ты не могла знать.
— Не могла знать чего? Ты хочешь сказать, что моя лучшая подруга наняла киллера, чтобы убить меня? — Истеричный плач Насти резко оборвался, она смотрела на Мурада, и в ее глазах плескалось недоверие.
— Я должен был рассказать тебе, как только узнал…
Глава 32
О том, что в истории с убийцей что-то не вязалось, Мурад задумался давно. Его смущал тот факт, что нападений на Настю, самого Чербицкого и Аллу было несколько, но все они были разрозненны во времени. Кто нанимает киллера, который не умеет делать свое дело? Припугнуть? Но ведь Чербицкий не особо испугался. Не понравился Мураду и случай с растерзанной жабой в Настиной постели. Этот акт действительно выглядел так, будто девушку хотели испугать до смерти, но не убить. Настя же говорила, что она до безумия боится именно лягушек, и все в ее окружении об этом знали. Отсюда можно было сделать вывод, что акт этот сотворил кто-то из приближенных к Насте людей, из домочадцев или друзей. Зачем было киллеру, который подстроил первый взрыв бензобака, заморачиваться с жабой? Это выглядело как-то… по-детски и больше походило на глупую шутку. К тому же сразу за этим последовал взрыв у ресторана. На этот раз убийца не шутил. Конечно, за всем этим мог стоять один человек. Но что, если нет? Что, если взрывы и жаба
