Моя боль = моя любовь - Кристина Миляева
— Было дело, но с трудом я бы назвала это недоверием, — негромко ответила я, — скорее простая предусмотрительность, которая не позволяла мне влипать в неприятности и подставлять себя под удар. Но я же серьёзно не знала, что он задумал нечто настолько сумасшедшее!
— Я могла бы врезать тебе, чтобы мозг у тебя наконец-то заработал, — неожиданно даже для самой себя выпалила Роза, — если ты хочешь, и это поможет, подставляй макушку. Но всё же, езжай сейчас к нему. До дома я и так добраться могу.
— С ума сошла? — вздёрнула я возмущённо бровь. — Какая из меня подруга, если я разрешу тебе шляться по Москве в потёмках. Сейчас закинем тебя, а потом я напишу Лёше. Я думаю, он всё же согласится на встречу.
— Но ты же этого хочешь… — сверкнула глазами девушка. — Пиши сейчас. Не откладывай на потом, пока доберёмся, как раз договоритесь, где встретиться.
— Я понимаю, о чём ты волнуешься и знаешь, это успокаивает, — нежно призналась я, одаривая её нежной улыбкой. — И я рада, что ты смогла навязать мне дружбу, даже несмотря на то, что я ей противилась.
— Что ты имеешь в виду? — Роза удивлённо на меня вытаращилась.
— Ты единственная, кто предложил ударить больного человека, чтобы у того мозги встали на место, — рассмеялась я. — Так что да, кроме тебя, на такие фокусы никто неспособен, это уж точно.
— И не говори, — засмеялась та в голос, — цени мою дружбу. Так что давай, пиши своему принцу, чтобы этот день уже закончился.
— Хорошо, — кивнула я и достала телефон из кармана.
Глава 23
Трепет
Ирина
К дому Лёши мы подъехали уже в рассветных сумерках. Я с тоской посмотрела на водителя, но тот сделал вид, что понятия не имеет, чего я там себе в мозгах удумала и отвернувшись, рассматривал скучный пейзаж за окнами машины. Серые и унылые многоэтажки жилого микрорайона не впечатляли, но явно он был согласен с высказываниями Розы по поводу того, что мне надо поговорить и объясниться со своим парнем по поводу всех этих глупых недомолвок. Я бы тоже хотела, чтобы всё разрешилось по мановению волшебной палочки, но, к сожалению, в жизни так не работало. Пришлось набирать его номер и слушать гудки в трубке.
— Да, — недовольный голос, заставил вздрогнуть и поёжиться.
— Прости, что так поздно, или рано, или не к месту, — тихо сказала я в телефонную трубку, — но прошу тебя, дай мне шанс объясниться. Спустись, хотя бы на десять минут… Это всё недоразумение. И я бы хотела извиниться…
— Что ещё я от тебя должен услышать, чтобы окончательно понять, что не подхожу тебе ни в каком из возможных вариантов? — тихо спросил тот.
— Потому что я бы хотела бы сказать, что подходишь, — также тихо ответила я ему. — Пожалуйста, всего десять минут.
— Хорошо, — как-то нерешительно протянул Лёша на том конце.
Прохлада весенней ночи растекалась по плечам и укутывала в своё одеяло. Когда мой хоккеист появился из подъезда, водитель сказал, что у него закончились сигареты, да и мне бы не помешал кофе. После чего свалил в сторону ближайшего круглосуточного, оставляя меня в полном недоумении по поводу всего происходящего. Лёша запрокинул голову, подставил лицо обжигающим порывам всё ещё морозного по ночам ветра и посмотрел на ночное небо. Он сделал несколько нерешительных шагов в мою сторону, медленно приближаясь к машине, чтобы обойти её и сесть с другой стороны.
— Ты когда-нибудь раньше извинялась перед парнями, которых обидела? — поинтересовался он, не отрываясь от моего растерянного лица.
— Это не извинения, — покачала я головой и постаралась успокоить гулко бьющееся в груди сердце.
— Тогда как мне стоит расценивать столь нетипичный для нашей звезды жест? — он говорил незнакомым тоном, практически не улыбаясь и не давая мне и мгновения на передышку.
— Ох, ты обращаешься ко мне так, словно я виновата? — пробубнила я себе под нос. — Я тебя услышала, просто из-за всех этих проблем и шока, не сразу смогла объяснить, что вообще происходило в Германии. Ты вправе злиться и даже беситься, но прошу тебя, сперва выслушай меня и только потом руби концы.
— Я просто указал на очевидный факт? — пожал плечами Алексей. — Мы действительно не подходим друг другу. Для тебя нужны звёзды, а я всего лишь хоккеист, который даже не собирался ехать на Олимпиаду.
— Что ты несёшь? — спросила я и сердито фыркнула, не желая слушать эту чушь.
— Разве тебе интересно? — он развернулся так, чтобы я могла смотреть ему прямо в глаза. — Разве ты не говорила, что для тебя значение имеет лишь спорт. А я так бесплатное приложение, которое можно убрать в долгий ящик, и это ничего не поменяет.
— Я такого никогда не говорила! — возмутилась я подобной постановке вопроса. — Я говорила о том, что ты мог бы реализовывать свои амбиции более масштабно. Но теперь, знаешь, я, кажется, поняла, что ты имел виду, говоря, что мечты не всегда должны сбываться.
— Я не понимаю, какое отношение это имеет к нашему разговору, — он вернулся к рассматриванию ночного вида из окна. — Я думаю, что уже увидел достаточно для того, чтобы покончить с этим. Не зря говорят, что пластыри надо срывать резко, чтобы потом не было томительно больно и обидно от осознания собственного бессилия и злости.
— Я делаю это не для того, чтобы переубедить тебя или заставить поверить мне на слово, — помотала головой и вздрогнула, — а для того, чтобы разрешить недоразумение, которое и привело к столь печальным последствиям. Роза была права, я повела себя глупо, но эмоции и чувства взяли верх над голосом разума. Прости меня.
— И какой же ответ, по твоему мнению, должен убедить меня в том, что это всё лишь большое недопонимание? — его взгляд метнулся к моему лицу и задержался на несколько мгновений на белой перевязи гипса.
Я прикусила язык, не желая вызывать гнев и без того разозлённого Лёши, что
