Обновлённая любовь (ЛП) - Ашер Лорен

— Черт побери! — пластиковый стаканчик Далии грохается на пол, а стаканчик Лоренцо идеально приземляется на первом же сальто. Из динамиков доносится женский голос певицы, от которого у меня закладывает уши.

— Что, черт возьми, здесь происходит? — дверь за мной захлопывается.

— Джулиан? — Далия поворачивается на каблуках так быстро, что теряет равновесие.

Лоренцо протягивает руку, чтобы поддержать ее.

— Убери от нее свои гребаные руки, — я практически прорычал эти слова.

Он отпускает ее.

— Ты бы предпочел, чтобы я позволил ей упасть?

— Я бы предпочел, чтобы ты не пользовался женщинами. И точка.

Генри стучит рукой о стойку.

— Эй. Я все время был здесь и наблюдал за ними. Лоренцо только и делал, что составлял компанию Далии.

Лоренцо кладет руку на сердце.

— Генри? Ты защищаешь меня сейчас?

Он отворачивается, опустив глаза.

— Я тронут. По-настоящему, — Лоренцо стучит кулаком по груди.

Мое терпение лопнуло.

— Кто-нибудь, скажите мне, что происходит.

— Нет, — Далия возвращается к переворачиванию стаканчика и терпит неудачу.

Лоренцо, должно быть, обладает как минимум четвертью мозга, потому что он не возвращается к своей части игры.

— Ты чего? Давай продолжим, — она показывает на его стаканчик.

— Думаю, тебе пора домой.

— Ты отстой.

— Эй.

Она надулась.

— Я думала, мы друзья.

— Нет, — отвечаю я за него.

Лоренцо хмуро на меня смотрит.

— Это не тебе решать.

— Да, — Далия скрещивает руки на груди.

— Ты пьяна, — добавляю я.

— Я едва навеселе, — она постукивает себя по носу и кружится по кругу, как будто это что-то доказывает.

— В любом случае, пить еще рановато, тебе не кажется?

— Ты говоришь как Лоренцо.

— Только через мой труп.

Лоренцо закрывает улыбку кулаком.

Cabrón7.

Я встаю между ним и Далией, передавая Генри их стаканы.

— Избавься от них. И от него заодно.

Лоренцо переводит взгляд с Далии на меня.

— Это я тебе позвонил, придурок.

— Что? Почему? — хнычет Далия.

Приятно знать, что она так категорически не хочет находиться рядом со мной в данный момент.

Очевидно, что ей тяжело, так что не принимай это близко к сердцу.

Лоренцо хмурится.

— Генри посоветовал.

Генри поднимает руки вверх под пристальным взглядом Далии.

— Генри? — она хмурится. — Как ты мог? Ты же знаешь, что он мой враг.

Мы вернулись туда, откуда начинали. Фантастика.

— Почему? — Лоренцо прислонился к барной стойке.

— Потому что если бы он не отталкивал меня все эти годы, я бы никогда не купилась на дерьмо Оливера.

Coño72.

Генри и Лоренцо перевели взгляд с нее на меня.

Я прочищаю горло.

— Нам нужна минута. Наедине.

— Не торопись, парень, — Генри вытаскивает Лоренцо из бара, перевернув вывеску с «Открыто» на «Закрыто».

— Эй, — я поворачиваю ее к себе, но Далия не поднимает глаз от своих ног.

Я подвожу руку под ее подбородок и поднимаю его. Кто-то может утонуть в ее водянистых глазах, и я уже знаю, что этим кем-то буду я.

— Что случилось?

По ее щеке скатилась одна слезинка.

— Все.

Я быстро стираю ее, чтобы посмотреть, как другая катится по тому же пути.

— Далия, — мой голос дрожит, как и что-то в груди.

— Я не хочу плакать перед тобой, — она вытирает щеки с разочарованным рычанием.

— Все в порядке.

— Нет, не в порядке, — она отталкивает меня, когда я тянусь к ней. — Перед кем угодно, только не перед тобой.

Я сохраняю спокойное выражение лица, несмотря на боль, пронизывающую мое тело.

— Я хочу помочь тебе, cariño73.

Она разражается самыми душераздирающими рыданиями. Повинуясь инстинкту и неадекватному рассудку, я притягиваю ее к себе и обхватываю руками, как раз перед тем, как у нее отказывают ноги.

То, что я наблюдаю за срывом Далии в первом ряду, почти сводит меня с ума от желания ударить по чему-нибудь, хотя по тому, как я успокаивающе поглаживаю ее по спине, никто этого не заметит.

Никто из нас ничего не говорит, но мне это и не нужно.

Что бы это ни было, я все исправлю.

Кто бы ни причинил ей боль, я их уничтожу.

И когда бы ей ни понадобился кто-то, на кого можно опереться, я буду рядом.

Последняя мысль потрясла меня до глубины души. Каким-то образом я перешел от страха перед тем, как Далия может причинить мне боль, к желанию помешать чему-либо и кому-либо причинить ей боль.

Я всегда заботился о ее благополучии, это стало очевидным после того, как я отреагировал, когда она сломала руку, но в этом есть что-то большее.

Я знаю, что никогда не буду достаточно хорош для нее, но если я смогу помочь ей исцелиться и защитить ее от новых придурков, значит, я выполнил свою задачу.

Ей требуется десять минут, чтобы успокоиться и перестать плакать.

Она еще крепче прижимается ко мне.

— Ты можешь включить музыку?

Я достаю телефон и ищу плейлист, а затем кладу его на барную стойку. Мягкое бренчание гитары в сочетании с мелодичным голосом ее любимого исполнителя наполняет воздух.

В какой-то момент мы оба начинаем раскачиваться в такт музыке, наши тела находятся в идеальной гармонии, за исключением казуса, когда я наступаю ей на ногу. Она смотрит на меня с небольшой улыбкой, которая действует как клапан для сброса давления, нарастающего в моей груди.

Я прижимаю к себе ее лицо.

— Мне неприятно видеть, как ты плачешь.

Ее взгляд фокусируется на чем-то за моим плечом, но я возвращаю его обратно, ласково проводя большим пальцем по ее щеке.

— Расскажи мне, что случилось.

Ее грудь вздымается и опускается от неглубокого дыхания.

— Оливер женился.

— Еще раз? — из всех вещей, которые я ожидал от нее услышать, эта не вошла даже в первую тысячу.

— Он устроил импровизированную церемонию в Вегасе.

— Кто же эта невезучая невеста?

Она наполовину смеется, наполовину всхлипывает.

— Его школьная подружка, Оливия.

— Может, мне послать открытку с соболезнованиями от нашего имени?

— Продаются ли такие, на которых написано: «Мне жаль, что ты вышла за него замуж ради наследства, которое он всегда будет ценить больше, чем тебя»?

Мой рот открывается.

Ее взгляд опускается в пол.

— Он расстался со мной не просто так.

— Мне казалось, мы уже выяснили, что он идиот.

— Да, но это не та причина, по которой он порвал со мной. По крайней мере, не единственная.

— Тогда почему?

— Потому что его наследство зависит от женитьбы.

— И?

— Когда я узнала, что не могу иметь от него детей, он не захотел больше жениться.

— Почему не можешь?

Ее глаза сухие, но взгляд в них преследует меня.

— Мы с ним несовместимы.

— Что, черт возьми, это значит?

— В брачном контракте было прописано, что я должна пройти с ним генетический тест. Я думала, что это обычная просьба…

— Это должен быть выбор, а не обязательное условие для брака, — я начинаю закипать.

— Теперь я это понимаю, — она испустила тяжелый вздох.

— Почему?

— Потому что я хотела бы не знать. Я знаю, это звучит так эгоистично и ужасно…

— Нет, — я крепче прижимаю ее к себе.

— Ты недостаточно знаешь, чтобы это утверждать.

— Я знаю тебя, и это самое главное.

В ее глазах стоят непролитые слезы.

— Что ты узнала?

— У меня не может быть ребенка от Оливера – или от кого-то еще, если уж на то пошло.

— Из-за какого-то генетического теста?

Ее лицо искажается в муках, когда она кивает.

— Я… не совместима… ни с кем. У меня есть рецессивные гены74, которые не должны передаваться по наследству, если я не хочу, чтобы мой ребенок страдал.