Подаренная ему. На грани - Маша Драч
И ведь не поспоришь.
Я взглянула на документы, но лезть проверять их не стала. Не думаю, что Амирхан решил просто разыграть спектакль. В висках маленькими молоточками пульсировала кровь. Амирхан был полностью открыт передо мной. Он лишь прятал свое волнение и стоял с расправленными плечами, ожидая вердикта.
Ради меня Амирхан полностью перекроил свою жизнь. Причем сделал это меньше, чем за сутки. Убрал в сторону пустые высокопарные речи и предоставил голые факты. Я не испытывала никакого давления с его стороны. Мой выбор мог быть абсолютно любым и переиначивать его никто не станет. Я смогу вернуться домой, если захочу. Все козыри были у меня в руках.
Сердце ускорило свой ритм, сильнее вбиваясь в ребра. Я волновалась. Одна секунда способна решить всё, и вечность будет бессильна. Что выбрать? Серую привычную стабильность? Или один большой шаг в неизвестность, где всё можно построить заново? Абсолютно всё.
— У меня огромные проблемы с доверием, — напомнила я. — Дело не только в тебе. Я привыкла полагаться всегда на себя.
— Я и не надеялся, что доверие возникнет по щелчку пальцев. Но мы можем попробовать его выстроить. По сути, этот день — трамплин для нас. Я не стану обещать легкой и всегда радостной жизни, потому что тогда просто солгал бы тебе. Но мы попробуем.
— Как ты думаешь, у нас действительно может что-то получиться? — я неотрывно смотрела на Амирхана.
— Может, — уверено ответил он. — Может получиться, если мы этого по-настоящему захотим.
Эпилог
Десять лет спустя…
— Всё нормально, — услышала я упрямое и уже такое до невозможности надоевшее.
«Нормально», по мнению Амирхана, это когда температура под сорок, а кашель разрывает и лёгкие, и грудную клетку. «Нормально» для него, это когда мой взгляд не отлипает от экрана телефона, напряженно наблюдая за часами, чтобы не пропустить момент, когда нужно пить лекарство.
Амирхан редко жалуется, когда начинает болеть. Всегда слышу его вот это «всё нормально», хотя ни черта не нормально. Больницы он не любит и приходиться своими силами ставить его на ноги, если, конечно, ситуация не пересечёт отметку «критической».
Упёртый. Страшно упёртый, собственно, как и я сама. И если было бы иначе, я уже давно сдалась. Да и он тоже.
— Кому-нибудь другому об этом рассказывать будешь, понятно? А я тебя вижу насквозь, Амирхан. Ложись. Быстро.
Амир нехотя спрятал планшет в чехле и отложил его на прикроватный столик, где вот уже два дня подряд лежали коробки с таблетками, градусник и чашка с водой. Главные мои помощники в борьбе со слабым иммунитетом.
— Со мной правда всё нормально, — Амирхан посмотрел на меня своими немного покрасневшими усталыми глазами.
— Ну и где здесь твое это нормально? — я аккуратно прикоснулась ладонью к его лбу, затем ладонь заменили губы.
— Да, — тихо засмеялся Амирхан. — Делай так почаще.
— Ложись. Пожалуйста. — Уже мягче настояла я.
Я жутко не люблю, когда он болеет. Так не люблю, что сердце начинает непроизвольно ныть. Потому что у Амирхана никогда и ни в чем не бывает наполовину. Если болеет, то так сильно, что я по ночам не сплю. Вечно вскакиваю, чтобы проверить — дышит или нет. Порой даже кажется, что мы болеем вместе, настолько детально я уже запомнила каждый хрип, каждый приглушенный стон во сне.
Амирхан больше не сопротивлялся. Вернее, остатки этого сопротивления всё еще упрямо плескались в каре-зеленых глазах, но тело смиренно приняло горизонтальное положение.
Это всё проклятый сквозняк. Да и сквозняком это сложно назвать. Для обычного человека с обычным иммунитетом вряд ли он мог стать серьезной угрозой. Но не для Амира. Чёрт! И я не уследила, полностью погрузившись в работу. Большой заказ требовал много времени и внимания.
— Таблетки ты выпил. Я тебе наколочу молока с мёдом и принесу, а это, — я подхватила планшет. — Я заберу с собой, чтобы у тебя не было соблазна снова в него заглянуть.
— А работа? — прокашлявшись, спросил Амир.
— У тебя целый вагон помощников. Не беспокойся, они уж как-нибудь справятся без тебя.
— Ты жестока ко мне, моя утонченная газель, — Амир прикрыл глаза.
— Я не жестока, а справедлива, — сунув планшет подмышку, я направилась в сторону кухни.
Что-что, а трудоголизм у нас двоих в крови. Но чётко осознавая, насколько это порой может навредить, я старалась хоть как-то контролировать время, чтобы выкроить несколько минут и для отдыха.
И пусть мы наш бизнес начинали не с нуля, всё же был заранее подготовленный кое-какой стартовый капитал, но и я, и Амир тряслись над ним, как над маленьким ребенком. Производство собственной марки вина требовало просто колоссальных затрат и усилий. Амир отвечал за финансовую сторону нашего дела. Я за рекламу, оформление и презентацию.
С одной стороны, я прекрасно понимала сумасшедшее рвение моего мужа вливаться в работу и отдаваться ей без остатка. Это был наш совместный проект. Выстраданный, заботливо взращённый и давший свои долгожданные плоды. Но Амир слишком много отрывал от себя. Слишком уходил в раж. Я знала почему всё было именно так.
Это было наше. Часть и меня, и Амира. Оплот нашего труда и фантазии. Амир ценил наше производство, лелеял его, потому оно являлось крепким звеном в нашей семье. Было трудно. Были скандалы и препирания. Порой хотелось всё бросить и вернуться в ту свою спокойную серую жизнь, где царила стабильность.
Были слёзы. Много слёз. Иногда сидя в ванной, я корила себя за то, что тогда, зимой, дала нам с Амиром шанс. Согласилась попробовать всё начать с чистого листа. Мы не слышали друг друга, из-за этого и ссорились. Но время научило нас не только слышать, но и слушать. Наверное, нас спасало то, что мы не держали всё в себе. Говорили. Кричали. Озвучивали претензии. Честно признавались, что не понимаем, что происходит между нами и куда двигаться дальше.
Но с помощью невероятных титанических усилий мы сумели построить мостик между друг другом. Спустя целых два года нам это удалось. И лишь тогда, когда наше дело начало работать, стало понятно, что и семью мы сумеем создать. Такая сумасшедшая тренировка показала нам, что не всё потеряно. Это воодушевило. Помогло открыть второе дыхание.
Подогрев молоко, я добавила в него две чайные ложки мёда. Мысли вдруг отнесли меня к тому дню, когда Амир сделал мне предложение. И всё-таки в нашей семье именно он романтик. Это был наш первый совместный отдых после долгого и изнурительного запуска
