Роберта Джеллис - Вересковый рай

Саймона чуть было не хватил удар, когда, домчавшись до места и с ослепшими от слез глазами ворвавшись в палатку, он нашел Джеффри спокойно сидевшим, задрав ноги, на койке и попивавшим вино из кубка. Он испустил такой рев одновременно радости и ярости, что Джеффри испуганно выронил кубок и вскочил на ноги, хватаясь за меч.

– Я убью его, – орал Саймон, оборачиваясь через плечо.

– Кого? Кого? – воскликнул Джеффри, вытаскивая меч и ковыляя вперед, опасаясь, что речь шла о каком-то оскорблении, нанесенном Саймону, или предательстве.

Не будь он так ошарашен криком Саймона, Джеффри понял бы, что в голосе шурина было больше смеха, чем гнева, но это стало ясно ему лишь мгновение спустя, когда Саймон, отведя в сторону свой обнаженный меч, вдруг крепко обнял и расцеловал его.

– Да этого твоего Тостига, – усмехнулся Саймон, отвечая наконец на вопрос Джеффри после того, как выпустил его из своих объятий и спрятал меч в ножны.

– А что Тостиг натворил, что так рассердило тебя? – спросил Джеффри, искренне недоумевая. Тостига можно было упрекнуть разве только в том, что он как старый слуга порой любил давать советы, даже когда его не просили об этом.

– Ничего! – ответил Саймон, еще до конца не успокоившись. – Этот идиот не сказал ни слова, кроме того, что ты в своей палатке, и заставил меня думать, что ты при смерти.

– При смерти? – отозвался Джеффри. – Но почему тебе сразу же пришло в голову, что я могу быть при смерти? Что тебе сказал Тостиг? Я приказал ему только позвать тебя и обеспечить безопасный проезд.

– В общем-то он так и сделал, – пробормотал Саймон, наблюдая, как Джеффри поднял свой кубок, поставил на стол еще один и налил в оба вино. – Но что, по-твоему, я должен был подумать после жестокой битвы, нанесшей такой урон вашей армии?

Белесые брови Джеффри приподнялись, а рот искривился.

– Я достаточно опытен, чтобы позаботиться о себе.

– Да, конечно, – согласился Саймон, но без особой убежденности, так что Джеффри расхохотался. Саймон пожал плечами. – В бою ты становишься сумасшедшим.

– Чья бы корова… – начал было Джеффри, но тут же снова рассмеялся. – Ладно, садись. Я хотел бы кое-что предложить тебе и услышать, что ты об этом думаешь, но сначала – один вопрос. Во время нашего последнего разговора ты сказал мне, что Ричард согласится на перемирие, если его предложат. Остается ли это в силе или последняя атака заставила его переменить свое мнение?

– Я уверен, что все остается по-прежнему, но ты должен иметь в виду, что среди тех, кто дает ему советы, я далеко не первый. И все-таки я убежден, что он не хотел бы нарушить клятву верности.

Джеффри облегченно вздохнул:

– Хорошо… Надеюсь, что сейчас Генрих готов прислушаться к голосу разума, и Винчестер вряд ли воспротивится перемирию. Он сам в достаточной степени солдат, чтобы не понимать, что наша ситуация с каждым днем становится не лучше, а хуже. Если основание перемирия все-таки удастся придумать, согласится ли Ричард принять наших послов? Боюсь, что в их составе обязательно будет Винчестер, но там будут также епископы Сент-Дэвида и Лондона, и я тоже. Однако, пытаясь поправить дела, я хотел бы не испортить их окончательно. Если бы Генрих и Ричард могли прийти к согласию до того, как случилось непоправимое, это было бы гораздо лучше для всех. Обиду, конечно, можно и забыть, но лучше, когда забывать нечего.

Саймон нахмурился:

– Да, но, боюсь, дело уже зашло так далеко… Ты действительно думаешь, что король и особенно Винчестер будут вести себя честно? Но ты, наверное, все же прав: нужно попробовать. Так чего ты ждешь от меня?

– Только того, чтобы ты пересказал Ричарду нашу беседу и, конечно, если он переменил свое мнение, дал мне знать как можно скорее. Если нам все-таки удастся уговорить Генриха, а Ричард нас не примет, тогда уж хуже не придумаешь.

– Не думаю, что это случится, – уверил его Саймон, – но если кто-нибудь другой будет столь же горячо противиться этому, и Ричард поддастся, я сам приеду к тебе или отправлю Сьорла. Он достаточно хорошо говорит по-французски, чтобы его понимали. Прежде чем я уйду, расскажи, как дела дома.

– Если судить по известиям оттуда, все хорошо. Иэн все еще на севере, едва удерживает своих людей, рвущихся атаковать нас с тыла. Джоанна в Хемеле. Твоя мать отправилась в свои южные поместья наводить там порядок и… да, у меня для тебя есть забавная история. Ты же знаешь, что старый сэр Генри слишком одряхлел, чтобы исполнять обязанности кастеляна.[7] Конечно, твоя мать не выбросит его на улицу, но нового назначать все-таки нужно. Леди Элинор остановила свой выбор на сэре Гарольде, младшем сыне сэра Джайлса из Айфорда. Он хорошо знает сэра Генри и не станет обижать старика. К сожалению, сэр Гарольд сейчас находится здесь, со мной, а назначение временного кастеляна очень расстроило бы бедного сэра Генри. Так в Кингсклере оказалась Сибелль. Она действует чрезвычайно ловко, создавая у старика впечатление, что полностью повинуется его советам.

Саймон усмехнулся, и Джеффри рассмеялся тоже. Сэр Генри – непробиваемый тупица. В свое время он был крепким воином, всегда преданным и честным, но его советы скорее могли вызвать катастрофу, чем принесли бы какую-нибудь пользу. Однако он знал, как оборонять земли своей госпожи, препятствовать незаконным вторжениям и разбираться с простейшими судебными делами. Теперь он уже был слишком стар и немощен, чтобы выезжать верхом, но хозяйка не забывала его доброй службы и была готова сделать для него все, что угодно, даже терпя неудобства.

– Ты ведь помнишь, – продолжал Джеффри, – что король лишил всех прав и собственности Гилберта Бассетта из Апэйвона?..

– Джеффри, – запротестовал Саймон, – ты считаешь меня настолько безмозглым, что я способен забыть, почему сейчас, чтобы приехать поговорить с тобой, я должен был получить гарантии безопасного передвижения?

Наступило короткое молчание. Губы Джеффри тронула едва заметная улыбка, но он сумел сохранить серьезность и в тон Саймону ответил:

– Нет, конечно, не считаю.

На самом деле Джеффри считал Саймона человеком, далеким от политики. Саймон любил Ричарда Маршала и не любил короля – вот и вся его политика.

– Как бы то ни было, – продолжал Джеффри, – Апэйвон расположен не более чем в двадцати милях от Кингсклера, и Уолтер де Клер здорово постарался, чтобы оставить королю поменьше прибыли. Кое-кто из людей Уолтера забрел немного в сторону и вторгся на одну из ферм Кингсклера. Нет нужды говорить, что их вышвырнули оттуда основательно помятыми. Они бросились наутек в свой лагерь…

– Неужели Сибелль?! Нет, это уже слишком! Я должен серьезно поговорить с этой девчонкой. Она никогда не найдет себе мужа, если будет так вести себя…