Кэтрин Николсон - Шелк
– С одним условием. – Жанна глубоко вздохнула, чувствуя, что обрекает свой дом на гибель. Но иного выхода не было. – Я буду сниматься в вашем фильме, если вы дадите роль Джули.
Фернан окинул ее задумчивым взглядом.
– Вы что – сестры? Кузины? Любовницы?
Жанна вспыхнула. Это прозвучало уж слишком по-французски. Она помотала головой:
– Мы просто подруги.
По выражению глаз Фернана было ясно, что он уже потерял интерес к их сделке. И дом № 3 стал растворяться в пространстве – кирпичик за кирпичиком. Как заставить его переменить мнение о Джули? Что придумать?
– Я вот подумала, – начала она дрожащим голосом, но тут же овладела собой. – Джули рассказывала вам о своем доме? О Дине? Наверное, вы слышали о нем? Это скорее целое поместье, чем просто дом.
Фернан насторожился, и Жанна воспрянула духом. А вдруг она и в самом деле разгадала Кима?
– Роскошный замок площадью в двести пятьдесят акров, окруженный большим парком. – В словах Жанны звучало столько искреннего восхищения перед Дином, что в их правдивости было невозможно усомниться. Ким должен ей поверить. Обязательно.
Фернан замер, и она затаила дыхание. Какое-то мгновение все висело на волоске.
– Дин? – Режиссер прищурился. – Джули разрешит нам провести там съемки?
– Ну… – Внутренний голос кричал Жанне: скажи «да», обещай что угодно, но она знала – так поступать не годится. Фильм важен для Фернана не меньше, чем для нее – дом № 3. – Вообще-то Дин принадлежит ее кузену. Но я думаю, Джули сумеет убедить его. Если вы…
– Если я дам ей главную роль. – Фернан умолк. Жанне казалось, что она слышит, как в его голове щелкают невидимые счеты.
– Она не будет красить волосы? – неожиданно выпалил он. – Вы проследите за этим?
Жанна отчаянно закивала.
– И никаких дурацких глазных капель?
– Я гарантирую.
– И не будет… актерства? – Это слово прозвучало в его устах как самая гнусная непристойность.
– Я сделаю все, что в моих силах.
– Хм. – В глазах Фернана промелькнуло сочувствие. – Боюсь, вам придется нелегко. Крыша очень вам нужна?
– О да! – воскликнула Жанна, вложив в эти слова всю свою душу.
– В таком случае, – Фернан протянул руку для пожатия, его пальцы были холодными и сильными, – мы договорились. Дом в обмен на крышу. По-моему, тут я в выигрыше, не так ли? И в придачу мадемуазель Джули. Пусть ее агент позвонит мне утром. – Фернан уже подталкивал Жанну к двери. – И скажите Джули, что ей придется уйти из театра самое позднее… дайте-ка подумать… в двадцатых числах февраля.
Когда Жанна вернулась в «Редженси» и поведала Джули о своих переговорах с Кимом, та была потрясена до глубины души. Другого слова не подберешь.
– Ты только подумай! Я буду сниматься в кино! О, Жанна, вот ответ на все мои проблемы. – Она задумчиво оглядела свои длинные красивые ноги. – Знаешь, я долго-долго думала: кому отдать себя? Трудный вопрос. По-моему, жаль, если все это достанется одному человеку. А теперь… теперь меня увидит целый мир! И целлулоидная пленка даст мне бессмертие!
– Мне кажется, целлулоид больше не используют в кино, Джули, – сказала Жанна и опустилась рядом с подругой на краешек кровати. Напряжение спало, и она почувствовала себя уставшей и опустошенной. Почему, собственно, она так уверена, что сможет сыграть роль в фильме – пусть даже маленькую?
– Не используют? Отчего же? – с обидой спросила Джули.
– По-моему, это как-то связано с пожарами.
– Какой ужас! – воскликнула Джули, широко раскрыв глаза. – Надеюсь, взамен придумали что-нибудь получше. Я не намерена тратить столько сил на этот фильм, чтобы погибнуть в огне. Нет, я хочу жить вечно. – Она мечтательно улыбнулась. – И стать национальной достопримечательностью, как Дин. Чтобы каждый день с часу до четырех я была открыта для публики. Инвалидам и пенсионерам билеты продаются со скидкой! Да, кстати. – Джули вдруг резко повернулась. – Какую роль дали тебе?
Жанна пожала плечами. Не стоит посвящать Джули в подробности. Даже сейчас эта история выглядит совершенно невероятной.
– Понятия не имею. Наверное, какая-нибудь эпизодическая, ведь она без слов.
– Отлично! – с облегчением воскликнула Джули и одарила подругу своей самой ослепительной улыбкой, точь-в-точь как у Джека – победителя великанов. – Значит, будем вместе учить мою роль. Ты мне поможешь. – Она провела пальцами по своим щекам, словно впервые ощутила нежность бархатистой кожи. – Ты только подумай, Жанна! Меня будут звать Дианой!
– На твоем месте я бы не слишком на это рассчитывала, – попыталась пошутить Жанна. Нельзя же сейчас, в минуту торжества, испортить подруге настроение своими сомнениями и страхами. – Фернан может опять изменить имя.
Когда они встретились с Фернаном в следующий раз, выяснилось, что режиссер изменил не только имя героини. Он вдруг решил перенести время действия на несколько десятилетий назад.
– Закат золотого века… Какой год вы предпочитаете – 1890-й или 1912-й?
Наверняка его вдохновила на это пышная красота отеля «Плаза», выстроенного в стиле эпохи королей Эдуардов.
Девушки обменялись нерешительными взглядами. Жанна подозревала, что их мнение не так уж и важно. Так оно и получилось. Наряды конца прошлого века – затейливые, украшенные стеклярусом и вышивкой, требовали огромного количества ткани. На них ушла бы уйма времени. С 1912 годом было проще. Фернану нравился восточный, экзотический стиль тех времен, вдохновленный русским балетом. Изысканные сочетания цветов, тюрбаны, маленькие туфельки с заостренными носами, ленты и кисточки, шаровары и блузки, какие носят в Китае… Жанна была очарована этой красотой, но Джули не разделяла восторгов подруги. Ей хотелось играть молоденькую американку конца XIX века. К ее высокому росту отлично подошли бы пышные рукава и широкие юбки.
Но Фернан все решил по-своему. Вот почему в середине февраля в девять часов утра Жанна и Джули, одетые в одинаковые белые муслиновые платьица, дрожали от холода на пустынном пляже близ Атлантик-Сити.
– Джули, Жанна, помните: это самая важная сцена в фильме, – раздался властный голос Фернана, кричавшего в мегафон.
Жанна отлично понимала: самой важной для него будет и любая другая сцена – стоит только начать съемки. А впрочем, как знать? Ведь они до сих пор не видели сценарий. Но Фернан работал именно так. Рассказывали, будто актриса (теперь уже кинозвезда), дебютировавшая в одном из его ранних фильмов, лишь на премьере выяснила, что играла сестер-близнецов.
– Неудивительно, что у меня были проблемы с мотивировкой поступков героини, – заявила она. – А я принимала это за авангардизм!
