Кэтрин Николсон - Шелк
– В самом деле? – На лице Фернана мелькнуло любопытство, и Жанна почувствовала, как в ее душе шевельнулась надежда.
– Я уверена, она откажется от всего этого, по крайней мере на время съемок.
– Пусть так, но… – Фернан покачал головой. – Она – как бы это сказать? – не в ладах с кинокамерой. Лицо у нее кажется плоским и широким. – Он слегка улыбнулся. – И аристократическое происхождение тут не поможет.
Жанна, только что просмотревшая кассету, отлично поняла, о чем идет речь. Джули получилась какой-то маленькой и неживой – не то что на сцене или на фотографиях.
– Но разве нельзя ничего исправить? – спросила Жанна, с надеждой глядя на режиссера.
– Например? – с некоторым удивлением отозвался Фернан.
– Ну… – храбро гнула свою линию Жанна. – Может, сделать специальную подсветку, иначе положить грим?
– Конечно, это возможно. – Фернан пожал плечами. – Но к чему столько хлопот? – Он опять включил видео и вставил другую кассету. – Сейчас вы все увидите сами.
Сначала на маленьком экране появилась черно-белая рябь, похожая на снежную бурю, а потом, к величайшему ужасу Жанны, возникло ее собственное лицо, обрамленное белокурыми локонами парика. Да еще крупным планом и в цвете! Она окаменела. Ее худшие опасения сбылись. Когда Фернан догадался, что разговаривает с номером пятым? Сколько времени он играл с ней, лениво предвкушая минуту своего торжества?
Но, несмотря на пережитый шок, Жанна не могла оторвать глаз от экрана. Теперь видеокамера показывала ее в полный рост. И это было поразительное зрелище, своего рода откровение. По телу Жанны пробежала легкая дрожь, напоминающая подземные толчки – предвестники землетрясения. Она знала: с этой минуты ее жизнь разделилась на две части, и между ними зияет огромная пропасть. До и после. И метаморфоза уже началась. Эмоциональный взрыв, в котором смешались изумление, недоверие и чувство облегчения, утих и сменился твердой уверенностью.
Камера не лжет. Она может оскорбить (так получилось с Джули), но обманывать не станет и покажет все, как есть на самом деле. Жанна видела на экране себя. Бог с ним, с париком, с этим бесконечным заиканием, крикливым макияжем и одеждой с чужого плеча, которая только портила ее. Все это не важно.
Главное, что она худая. Жанна снова и снова всматривалась в свое изображение, пытаясь отыскать излишки ненавистной плоти, но тщетно. «Я худая, – думала она. – Вся. У меня худые ноги, руки, лицо. Пожалуй, даже чересчур худая». И эта мысль вновь ввергла ее в состояние шока. Впалые щеки, тоненькая шея – того и гляди сломается! – хрупкие запястья. «Если б Джули выглядела так, я решила бы, что она больна».
Жанне казалось, что мир перевернулся. Она увидела себя со стороны – и совершенно иначе, чем в зеркале или на фотографиях. Видеокамера запечатлела ее в трех измерениях и в движении. Настоящее откровение.
«Но неужели до сего времени я видела лишь то, что хотела видеть, и мною правила слепая ненависть к самой себе? – думала Жанна. – Даже сейчас мне не верится, что эта тоненькая, как былинка, девушка на экране и есть я».
От напряжения у Жанны стало жечь глаза, но ей хотелось вобрать в себя этот образ, сродниться с ним. О, если б удалось всегда ощущать себя такой! Она освободилась бы от всех своих страхов.
– Итак, номер пять? – Фернан развалился в кожаном кресле, похожий на сытого кота. – А знаете, мы ведь искали вас повсюду. Вы читаете «Сцену»?
– Только старые номера, – машинально ответила Жанна, до сих пор пребывавшая в состоянии эйфории.
Она не сводила глаз с пустого экрана, а когда Фернан выключил телевизор, почувствовала такую тоску, словно потеряла лучшего друга.
– Кто ваш агент? Очевидно, не Элен Берн, – сухо продолжал режиссер.
– Нет, именно она. – Жанна нервно сглотнула, лишь с опозданием поняв, что натворила. Простит ли ее Элен? И все равно игра стоила свеч. Теперь она знает.
Жанне казалось, будто она стала легкой, как пушинка. Сколько же будет длиться это блаженство? О, если бы удалось навеки запечатлеть в памяти свой новый образ!
– В таком случае действуйте, – коротко сказал Фернан.
Жанна нахмурилась: этот резкий властный голос вернул ее на землю.
– Что вы имеете в виду?
Фернан удивленно вздернул брови:
– Я же показал вам пленку. Вы – как раз то, что нам нужно.
– Я? Я подхожу для роли Клаудии? То есть Дианы?.. – Жанна ошеломленно уставилась на режиссера. Как такая мысль могла прийти ему в голову? Да, она очень худенькая, стройная – это верно, но на светскую красавицу совершенно не похожа.
– Нет-нет. – Фернан нетерпеливо махнул рукой. – В фильме есть еще одна героиня. Роль небольшая и без слов, но очень важная.
– И вы хотите, чтобы ее сыграла я?
Жанна не верила собственным ушам. А потом вспомнила свое изображение на экране. Фернану была нужна вовсе не она, а та, другая девушка, которую Жанна, в сущности, и не знала. Девушка со странным худеньким личиком и темными глазами – таинственными, словно вода, мерцающая на дне колодца. Глядя на нее, хотелось думать: чем все кончится? куда она пойдет? что сделает дальше? Ее маленькая костлявая душа так и просвечивала сквозь тонкую кожу.
– Эта роль… – Жанна смущенно умолкла. Она боялась. Боялась спрашивать и боялась смотреть на кассету, которая преспокойно лежала на столе: а вдруг пленка исчезнет? Какое-то колдовство. И все же… что, если ей удастся раздобыть денег для крыши? – Вы… вы заплатите мне за нее?
В глазах Фернана сверкнуло удивление.
– Разумеется, как обычно.
Жанна молчала. Это уже слишком. Потом глубоко вдохнула воздух, пробуя его на вкус. Нет, она еще не умерла и не спит.
– И этого хватит на новую крышу?
Фернан вздернул брови.
– Откуда мне знать? Я не архитектор, – пренебрежительно бросил он.
– А я, увы, не актриса.
Последовало долгое молчание. Фернан пристально разглядывал ее. «Все кончено, – подумала Жанна, – но я не могу больше лгать».
– Кажется, я начинаю понимать, – произнес наконец Ким. – Вы даже не спросили меня, какую роль я намерен вам предложить.
– Какая разница. Главное для меня – это крыша. Маленькая роль без слов. Наверняка она справится с ней ради дома №3.
– Понимаю. – У Фернана дрогнули уголки губ. – Если вы сделаете то что мне нужно, я позабочусь о вашей крыше. Счет пришлете мне. Договорились?
«О да, да, – подумала Жанна, опьянев от счастья. – Да, да, да. Миллион раз да. Это самая лучшая сделка в мире».
Только одно плохо. Жанна похолодела, вспомнив о Джули. Как она сможет вернуться в «Редженси» и сказать ей, что не сумела переубедить Кима, а вместо этого сама получила роль в его фильме, пусть даже не главную? Нет, нельзя поступать так по отношению к Джули. Это нечестно. Разве что…
