Развод. Ведьмы не стареют - Элен Блио
Глубоко в ней замираю.
Мы соединены. Мы вместе. Мы одно.
- Демид….
Смотрю на неё, на опущенные веки, на чуть приоткрытый рот, гримасу боли и удовольствия.
Кладу ладонь на её щеку, ласкаю, опускаюсь еще ниже, вхожу еще глубже.
- Никогда не закрывайся от меня, слышишь? Не закрывайся.
Она распахивает ресницы. Всхлипывает:
- Зачем ты так со мной... - шепчет тихо, почти одними губами.
- Как?
- Вот так, по-настоящему...Зачем?
Зависаю в ступоре. Не понимая.
Она что, считала, что я просто играю?
42.
Я запомнила каким стало его лицо, даже в полумраке, в интимном, таинственном свете ночника и звезд, которые нам светили, подмигивая сквозь панорамную крышу.
Боль. На его лице боль.
Хочу попросить прощения за свои слова, за своё поведение, за то, что я не верю.
Не могу поверить.
Не знаю, смогу ли когда-нибудь еще.
Вообще.
Кому-либо.
Даже себе.
- Демид...
Ничего не надо говорить. Надо просто чувствовать.
Я закрываю глаза, откидываюсь, раскрываясь. Позволяя ему всё.
И плевать, что это. Как это. Зачем.
Очень хорошо в моменте. Нереально.
Никогда не чувствовала вот так.
Да, именно — никогда.
Я любила мужа, сильно любила.
Но, наверное, раньше я была слишком молода, еще не понимала многого, не знала, что можно ВОТ так…
Потом... потом, скорее всего играла уже сила привычки. Обыденности. Было хорошо, было замечательно, да. Но... это было. Я знала, что это есть и будет. Была в этом уверена. Поэтому и воспринимала как должное.
Наверное.
Я думаю так, потому что не уверена.
Ни в чём.
Потому что всё, в чём я была уверена раньше оказалось ложью.
НУ, почти всё.
Наверное, только сын остался тем же моим честным, верным, открытым, моим настоящим мальчиком.
Дочь. Вот тут тоже вопросы. Её слова тогда... как я понимаю, сказанные специально. Нет, не позлить меня, не в этом дело. Она играла свою роль. Роль, назначенную ей Демидом.
Роль, функцию.
У мужа не должно было возникнуть подозрений в её лояльности. Это Демид сделал, чтобы обезопасить мою семью, дочь. Меня.
Он всё это делал не только ради меня.
Я знаю. У меня в этом нет иллюзий.
И всё-таки…
Всё делалось так, чтобы не причинить лишнего вреда. Чтобы обеспечить безопасность.
- О чём ты думаешь?
Открываю глаза, смотрю на него. Завис надо мной, руки напряжены. Глаза... В них много всего, но сейчас они — темные, мрачные омуты.
Нечитаемые.
Поднимаю руку, провожу пальцами по его щеке, обрисовываю брови, спускаюсь ниже, скула, губы...Он мягко прижимается к моим пальцам.
- Яна…
Притягиваю его, целую. Сама.
Что-то я должна сделать сама.
Дать ему понять... что понять? Что я тут не просто потому, что не смогла отказать?
Не потому, что мне любопытно? Не потому, что пытаюсь мстить?
Я тут потому, что хочу быть тут.
Позволила себе сделать то, что хочу.
Знаю, что завтра я могу пожалеть.
Нет.
Я не буду жалеть!
Принципиально не буду. Чтобы ни случилось.
Я позволяю себе быть желанной, почувствовать себя женщиной. Женщиной, которую хотят.
Которую…
Любят?
Нет, наверное. Не хочу громких слов. Не хочу обманываться.
Просто чувствовать.
Его силу. Его напор. Его страсть.
ЕГО МНОГО.
Он везде. Внутри меня, на мне, вокруг меня, надо мной. Мы сплетаемся в одно и мне это нравится.
Кайфую.
Это так прекрасно отдаваться, отдавать себя всю, без остатка. И получать взамен его. Потому что он тоже отдаёт мне себя.
Позволяю себе его трогать, ласкать, изучать, покрывать поцелуями его кожу, тело.
Мы двигаемся медленно, наслаждаемся. Торопиться нам некуда.
У нас целая ночь.
Длинная ночь. Такая, как мы захотим.
Он глубоко, до упора. До тягучей боли, которая раскрывает наслаждение еще полнее.
- Давай, еще, вот так.
Подхватывает меня за бёдра, прижимая, ускоряется, его дыхание меняется, становится отрывистым, частым.
Мы словно глотаем друг друга, алчно, жадно, голодно.
И задыхаемся оба, одновременно получая дозу кайфа. Кончая так остро, долго, чувственно. До спазмов во всём теле, до срыва дыхания, до обморока.
Раскидываюсь на постели без сил.
Шевелиться не могу.
Дышу.
Смотрю на звезды.
- Здесь видно Южный крест, мы почти на самом экваторе. — тихо шепчет он, едва не касаясь губами моего уха.
- Красиво.
- Да.
- Я люблю смотреть на звёзды.
- Я тоже. Любил. Раньше. Сейчас... просто нет времени.
- Смотри сейчас.
- Смотрю.
- Ты на меня смотришь.
- Ты моя звезда. Самая яркая.
- Ты говоришь, как мальчишка.
- Может, устал играть во взрослого?
Тихонько посмеиваюсь.
Мне тоже иногда ох как надоедает быть взрослой.
Мы лежим рядом, он гладит мой живот. Почему-то это движение такое теплое, ласковое, что-то в этом есть... настоящее что ли?
Это уже не только про секс. Это про другое.
Это про двух людей, которым хорошо вместе. Про двух людей, которые хотя попробовать стать одним.
Не тороплюсь ли я?
Жизнь показывает, что мы в принципе очень редко торопимся. Чаще опаздываем.
Я не хочу опоздать быть счастливой.
Поэтому я должна пробовать.
Пытаться.
Приподнимаюсь, нависая над ним.
Рассматриваю.
У него хорошее тело, отличное. Сильное, крепкое, такое по-настоящему мужское.
Без сильно перекачанных мышц, без жира, без слабости. То, что нравится женщинам. Мощь, которая не пугает, а заставляет трепетать, заводит бабочек в животе, вынуждая их порхать, махать крылышками в предвкушении. Мужская красота, вызывающая у женщины во мне желание принадлежать, подчиниться, отдаться его воле.
Внизу живота снова становится томно и жарко, несмотря на полученный буквально несколько минут назад оргазм. Такой мощный и острый.
Провожу ладошкой по выпуклым мышцам груди, останавливаюсь на сосках, слегка, прижимаю, сдавливаю, не выдерживаю, приподнимаюсь, придвигаясь ближе, наклоняюсь, обхватываю губами. Слышу его тихое удовлетворённое шипение.
Внутренне расцветаю, улыбаюсь.
Ему нравится? Ему хочется, чтобы я делала вот так? И еще?
Целую грудь, спускаюсь ниже, провожу губами, руками ласкаю, пальцами рисую на его теле узоры, мне хочется, чтобы ему было хорошо. Хочется, чтобы он всё это запомнил. Хочется доставить наслаждение. Ниже опускаюсь. Совсем низко...Его член уже снова готов. Мне немного страшно. Я не то, чтобы очень хороша в этом.
Да, разумеется, я это делала, мужу, не слишком часто. Мне почему-то казалось, что он не особенно любит. Наверное, это было не так. Ну, то есть сами подобные ласки.
Ивану нравились, просто... не в моём исполнении. Есть мужчины, для которых это некое табу. Они могут позволить, чтобы
