Развод. Ведьмы не стареют - Элен Блио
- С чем?
- С тем, что молодые девицы не заводят романов со старыми сантехниками, предпочитая старых миллиардеров. Угадал?
Усмехаюсь, пожимая плечами.
- Это было не трудно.
- Не скажи. Но вообще, я готов согласиться со всем что ты скажешь или подумаешь.
- Откуда такая щедрость?
- У меня приватная вилла на том конце острова.
Метрах в ста отсюда? — опять усмехаюсь.
- Примерно в ста пятидесяти.
- И что там? Приглашаешь посмотреть "гравюры"?
- А ты в курсе, да?
- Разумеется, любая образованная женщина должна знать о гравюрах.
- Но ты мне откажешь?
Он останавливается так, чтобы остановилась и я. До этого момента мы очень медленно брели по узкой береговой линии. По белоснежному песочку, распугивая крабов.
- Демид...
- Нет, Янина. Я не приму отказа.
Что ему сказать?
Я не смотрю на него, любуюсь искрящимся планктоном.
Хочется зайти в воду.
Хочется смыть с себя всю тяжесть и грязь этих месяцев.
- Не нужно, Демид. Пожалуйста.
- Яна…
Мгновенно его становится слишком много, впечатывает меня в своё тело, ошпаривает жаром желания.
Закрываю глаза.
Если бы могла — закрыла бы и уши, чтобы не слышать дикий стук его сердца, перестала бы дышать, чтобы не чувствовать этот аромат, обезоруживающий, заставляющий терять волю.
- Яна…
И голос... Голос, который обволакивает, который гипнотизирует, вводит в транс.
Голос, которому я должна сказать «нет».
Руки, которым я должна сказать «нет».
Тело, которому я должна сказать «нет».
Двум телам. Его и моему, которое тоже не может понять, почему «нет».
- Ян…
Губы близко. Нет смысла отворачиваться. Нет смысла сопротивляться.
Но я должна дать ему понять, что ничего быть не может. Что всё прошло. Что всё кончилось не начавшись.
Упираюсь руками в грудь.
- Ян... я прилетел к тебе, как только смог Быстрее никак не получалось. Что произошло, ты можешь объяснить?
Неужели он сам не понимает?
- Янин… скажи мне...
- Как? Как я могу сказать, если ты не даешь? Пусти... Демид... Пожалуйста.
Он не слушает. Не опускает руки. Не расцепляет объятия. Только крепче вжимает меня в себя.
А я в панике представляю, что где-то рядом может быть дочь, которая нас увидит, и…
- Пусти, пожалуйста, я не хочу...
- Что?
- Не хочу, чтобы нас видели.
- Кто нас тут увидит? Крабы?
- Демид! Я тут не одна! Я..
- Если ты боишься, что нас увидят твои знакомые или твоя дочь — не бойся, я всё контролирую. Сюда никто не подойдет.
- Демид…
- Если ты не хочешь, чтобы нас заметили — тогда пойдём ко мне. К приватной вилле никто и близко не подойдет, её охраняют.
- Демид, пожалуйста
- Янина, я прошу тебя... Ты мне нужна, понимаешь?
- Зачем? Всё же закончилось? Всё получилось? Иван под стражей. Мы добились того, чего хотели.
- Что? — тон его голоса меняется
- Мы получили каждый своё. Или ты считаешь, что я тебе ещё что-то должна?
Его руки повисают вдоль моего тела.
Дыхание становится другим, более поверхностным, что ли…
Всё вокруг становится другим.
Вся эта красота — звездное небо, искрящийся океан, песок, который, кажется, светится изнутри — всё становится бессмысленным.
Как глянцевая нейро картинка, на которой роскошное место, несуществующее в природе. Или существующее, но ты знаешь, что никогда в жизни не сможешь туда попасть. И зачем тогда тебе это видеть?
- Идём. Я провожу тебя.
Молча киваю, даже не думая, заметит он или нет.
Следую за ним, не обращая внимания куда.
Мы на крохотном острове, затерянном в Индийском океане.
Тут невозможно потеряться.
Тут нельзя заблудиться.
Обойти этот клочок суши можно за несколько минут.
И всё-таки, когда я понимаю, что мы пришли не туда, становится слишком поздно.
- Демид? Ты сума сошёл?
- Я? Нет. Кажется, это ты сошла. Ну, ничего страшного, мозги мы тебе быстро вправим.
Он хватает меня на руки и несёт.
- Демид! Отпусти, я буду кричать.
- Кричи, тут тебя услышат только летучие лисицы, примут за свою.
- Демид!
- Расслабься, Янина. Расслабься, и получай удовольствие.
41.
Чертова ведьма!
«Мы больше ничего друг другу не должны».
Или она как-то иначе сказала?
Зараза!
Нет, я в курсе, конечно, что все бабы — те еще сучки, но..
Янину я не считаю бабой.
Женщина.
Очень непростая женщина.
Женщина, на долю которой выпали не самые простые испытания.
Конечно, кто-то может сказать, что это не так. Какие, мол, испытания?
Сытая жизнь при обеспеченном муже?
Предательство этого мужа?
Подумаешь.
И что такого - муж изменил!
Подумаешь, любовница у него не одна!
Подумаешь, еще и жену сына совратил, хотя тут не понятно кто кого. Вернее, понятно, там дамочка оказалась хитрая и хваткая, и знала, на что шла. Почти всё просчитала. Кроме того, что мужик, которого она вознамерилась получить может всё потерять и сам потеряться.
Кто-то вполне реально может удивится — что такого сложного в жизни Янины?
Может и нет ничего сложного.
Просто в жизни таких женщин вообще не должно быть никаких проблем.
Ни горестей, ни волнений, ни страданий, ни слёз.
Я ей это обеспечу.
Говорю уверенно и сам себя торможу.
Ты, Демид, считаешь, что всё будет вот так вот просто?
Нет — сам же себе и отвечаю — не считаю.
Но я намеренно не хочу говорить, допуская какие-то оговорки.
«Я надеюсь, что так будет», «я обещаю, что так будет», «я думаю...»
Нет, не надеюсь, не обещаю, и не думаю.
Сделаю.
Позволит ли она?
А кто её будет спрашивать?
Не буду.
Как и сейчас не спрашивая привожу к своей вилле, поднимаю на руки, заношу внутрь.
- Демид!
И даже отвечать не буду!
Сразу несу в душ.
Девочки же любят, когда вот так, когда у них всё чисто?
И могут стесняться, если по-другому.
Сам бы я, конечно, сразу потащил её в койку, сорвал бы этот сарафанчик, под которым тонкое бельё. Всё бы сорвал. Дышал бы её запахом, жрал бы его как одержимый.
Собственно, это я и делаю в душе.
Сначала срываю, а потом...
- Демид...
Сопротивление слабое. Понимаю, что силёнок у неё маловато.
А еще чувствую, что Янина в жёсткой борьбе с самой собой позволила себе эту ночь.
Позволяет.
При том, что я знаю — она хочет. Хочет меня. Горит, как и я.
Умирает
