Любовь сквозь пиксели - Таня Свон
Если же дерну за собой Марка и Катю, то испорчу обоим веселье. Им родители разрешили задержаться на дне рождения подольше.
К тому же я не могу отбросить мысль, что Кирилл может оказаться Ониксом. Оттолкнуть его сейчас – значит нанести серьезную рану нашим взаимоотношениям. А я этого не хочу.
– Все нормально, – киваю брату я.
Он делает то же самое в ответ. Не сразу, но принимает мое решение, хотя вижу, что не понимает его.
– Звони, если что.
– Конечно.
Потом Кирилл громко объявляет всем, что мы уходим. Нас провожают – кто-то мимолетно, кто-то пытается уговорить остаться подольше, а кто-то ничего не говорит и просто наблюдает.
Я чувствую взгляд Мирона, когда выхожу за калитку.
Глава 20
– Ты наказана! – Андрей с порога грозит мне пальцем и не спускает тяжелого взгляда все время, что стягиваю куртку и разуваюсь. – Слышишь?
Мелкий уже спит, и отчим говорит шепотом, чтобы не разбудить брата, но голос его нисколько не теряет угрожающей строгости. Мама, укутавшись в махровый халат, стоит тут же в коридоре, за плечом отчима. На меня она смотрит не так яростно, как Андрей, и в материнских глазах не читаю осуждения. Волнение? Может быть. Однако, в отличие от Андрея, она бы наказывать меня точно не стала.
– Я опоздала всего на сорок минут! – шепчу я. Хочется передернуть плечами, чтобы стряхнуть с себя неловкость ситуации. Что за перепалка в двадцать децибел?
– Тем не менее опоздала, – Андрей сурово скрещивает руки на груди, – и будешь за это отвечать.
Смотрю на маму, ища в ней поддержку. Но та поджимает губы и кладет руку на плечо нового мужа.
Ясно. Волшебно!
– Дарьяна, я рада, что ты потихоньку вливаешься в нормальную жизнь. Но долгое затворничество не дает карт-бланш на вечеринки! Мы волновались за тебя, а ты даже трубку не брала.
– И прошу за это прощения – Не замечаю, как нервно начинаю ковырять заусенец, не зная, куда в волнении деть руки. – Я не видела, что телефон звонит. А звук забыла включить после занятий…
– Так я тебе и поверил, – прищуривается Андрей. Он не даст слабину.
Поняв это, плетусь в свою комнату. Раздражение разрядом тока прокатывается по телу, когда понимаю, что родственники идут по моим пятам.
– Думаешь, я не видел в окно парня, который тебя провожал? – Чем дальше отходим от коридора и комнаты, где спит Миша, тем громче становится голос Андрея.
Черт, лучше бы мы и дальше нелепо ругались шепотом! Меня бесит, что какой-то левый мужик отчитывает меня лишь потому, что вдруг женился на моей маме. Думает, теперь может заменить мне отца?
– Дарьяна, а ну, стой! Я с кем говорю?
Сохранять спокойное выражение лица становится все сложнее. Я хмурюсь, кривлю губы и совершенно не хочу, чтобы отчим или мама это заметили. Пусть лучше думают, что мне плевать и на наказание, и на замечание про парня.
Андрей мне не указ! Меня не трогают его слова!
Проскальзываю в свою комнату и пытаюсь захлопнуть дверь, но Андрей не позволяет. Удерживает дверь рукой и толкает ее, а заодно и меня. Отлетаю в центр комнаты. Маска непоколебимости разбивается, когда вижу разъяренное лицо отчима.
– Чего ты пристал ко мне?! Я уже поняла, что наказана! Никаких прогулок, вечеринок и всего такого, да? Сразу после школы – домой или к психологу? Окей! Только отстаньте от меня!
– Что за речь, Дарьяна?! – охает мама. – Андрей все правильно говорит! И не надо глаза закатывать, я все вижу!
Кончики ушей обжигает приливший жар. Мама хочет, чтобы я слушала Андрея как своего отца. Чтобы отчим и стал моим новым отцом, и это бесит больше всего.
Никто не заменит мне папу. Никто! И я никогда не забуду, что моя семья, мое детство рухнули из-за Андрея. Если бы не он, мама бы осталась с папой, и тогда… Тогда…
– Оставьте меня в покое, пожалуйста, – выдавливаю дрожащим голосом. Еще немного, и разревусь. И лучше, чтобы этого никто не видел.
Поджимаю губы и отворачиваюсь к окну. Жду, что дверь захлопнется, и я останусь в комнате одна. Но вместо этого слышу грубое:
– Стыдно тебе? Вот и хорошо! Это еще повезло, что мальчишка тебя просто до дома довел, а не изнасиловал где-нибудь за углом!
– Андрей! Зачем ты так?!
Прыскаю от нервного смеха, а по щекам уже катятся слезы.
Нет, как бы мама ни просила, не быть нам семьей. Андрей просто запугивает меня, забывая, что с этим я и сама прекрасно справляюсь. Я профи психологического ужаса.
И потому невероятно странно, что самой такая мысль в голову не пришла. Ни на миг я не допускала, что Оникс при личной встрече причинит мне вред. Мне не было страшно ехать к нему, и только сейчас понимаю, как это для меня ново.
Я настолько доверяю Ониксу? Или это доверие куда шире, чем один человек, и глубже, чем кажется на первый взгляд?
Пока за спиной спорят о воспитании мама и Андрей, я забиваю на них. Сажусь в компьютерное кресло и нажимаю на кнопку запуска. Пусть торчат тут, если им так нравится. Рано или поздно все равно уйдут. А мне нужно успокоиться.
Времени уже много, но и я долго играть не собираюсь. А если повезет и Оникс тоже появится в сети, прямо спрошу обо всем. Кирилл и Оникс – это один человек?
Но мои надежды разбиваются о полоску для ввода пароля, которой раньше на моем компьютере никогда не было.
– Что это? – повернувшись в кресле, спрашиваю я.
От довольного лица Андрея мерзко сводит желудок. Мама выглядит усталой и отводит глаза, чтобы не смотреть на меня. И тогда я в очередной раз вспоминаю, как чувствуется ее предательство.
– Я же сказал. Ты наказана.
И, лишь сказав это, Андрей уходит. Выводит за собой и маму, а потом закрывает за собой дверь.
* * *
В школу прихожу в разбитом состоянии и больше напоминаю зомби, чем человека. Все выходные я провела в своей комнате за уроками, а в свободное время старалась отвлечься от мыслей об Ониксе.
Поговорить с ним не получилось. Ни Андрей, ни мама не поддались уговорам. Компьютер до сих пор остается заблокирован, а мое сердце тревожно мечется всякий раз, когда думаю об Ониксе.
Несмотря на все что сказал Кирилл во время нашего разговора, я до сих пор не могу поверить, что он тот, кого искала. Тот, в кого влюбилась
