Любовь сквозь пиксели - Таня Свон
Не верю, потому что рядом с Кириллом сердце молчит.
Молчит и сам Елин. За все выходные он написал всего пару раз с банальным «Как дела? Что делаешь?». Глядя на эти сообщения, я хотела фыркнуть и убрать телефон подальше. Почему его не волнует, что ни разу после нашей встречи не вошла в игру?
«Пахнет обманом», – шипела тревога, но впервые наши догадки звучали в унисон.
«Играю. А ты?» – в воскресенье отправила я.
Надеялась, что Кирилл скажет что-то такое, что выдаст его ложь. Но даже если Елин врал, то проверить я это не могла.
Вечером того же дня он действительно позвонил, но я трубку не взяла. Было страшно, потому что Кирилл мог наконец спросить, почему не захожу в M&B, и это бы стало точкой, подтверждающей, что он Оникс.
– Дарьяна! – окрикивает меня Катя, когда от гардероба иду в сторону лестницы.
В отличие от меня, Катя выглядит свежо и бодро. Светлые волосы собраны в высокий хвост, который стягивает голубая резинка с атласным бантиком. Белая блузка, форменная жилетка и юбка идеально отглажены, а начищенные туфли блестят почти так же ярко, как глаза одноклассницы.
Чернова совсем не похожа на ту версию себя, которая рыдала на вечеринке взахлеб.
– Чего ты такая счастливая? – Дожидаюсь, когда Катя догонит меня, и дальше мы идем уже вместе, шагая нога в ногу. – Вспомнила, что конец четверти скоро?
– Что? Блин! Зачем напомнила? Мне еще оценки по геометрии исправить нужно успеть!
– Я бы предложила свою помощь, чтобы поднять тебе настроение, но, боюсь, после моих подсказок тебе ничего выше тройки не светит.
– Давай не будем о грустном. Лучше расскажи, что случилось в субботу. – Катя подхватывает меня под локоть и поигрывает бровями. – Сдалась-таки Кириллу?
Ничуть не удивляюсь такому вопросу, но все равно смущаюсь. Надеяться, что Катя и остальные ребята с вечеринки оставят такое событие без внимания, было бы очень глупо.
– Странно, что ты спрашиваешь об этом только сейчас, – пытаюсь я перевести тему.
Мы уже поднялись на нужный этаж, но к кабинету не идем. Катя придерживает меня за руку, и мы останавливаемся на лестничном пролете.
– Я не писала тебе, потому что хотела видеть твое лицо, когда будешь говорить о вашем романе. – Она мило хихикает и снижает голос до полушепота: – Так что колись!
Улыбка медленно сползает с лица Кати, когда она замечает, что я ее восторгов не разделяю. Отвожу глаза, тяжело вздыхаю…
– Что случилось? – уже совсем невесело спрашивает она. – Он обидел тебя?
– Нет. Кирилл не сделал ничего плохого, – выдавливаю я. Сбиваюсь, снова набираю полную грудь воздуха.
Черт, как же тяжело об этом говорить!
– Он был очень милым, внимательным. Даже слишком. Это, знаешь, бесит слегка…
– Но ты ведь с ним ушла. И, говорят, вы долго сидели в гостевой комнате. Одни.
В голосе Кати не остается былого игривого задора. Она больше не выманивает секреты, не охотится за пикантными подробностями. Она волнуется.
Я вижу это в ее глазах, в каждой крохотной морщинке, что пролегает под опущенными уголками губ и на лбу. Точно такое же лицо было у меня, когда смотрела, как Катя плачет и убивается по Алене.
Эта искренность чувств подкупает, и я выдыхаю:
– Кирилл – это Оникс.
Катя молчит секунд двадцать, таращась на меня во все глаза. Еще около десяти секунд она запинается, теряется в словах и эмоциях. И лишь потом спрашивает:
– Ты уверена в этом?
– Я ни в чем не уверена, хотя Кирилл рассказал мне то, о чем не мог знать, если бы не был Ониксом.
Катя задумчиво прикусывает губу.
– Ты говорила с Ониксом в игре?
– Нет. Меня наказали за опоздание с вечеринки.
– Серьезно? Так не вовремя!
Этой же мысли вторит звонок на урок. Обмениваемся с Катей раздосадованными взглядами и быстрым шагом направляемся к кабинету. Первым у нас химия, опаздывать никак нельзя.
Однако это правило касается только учеников.
Химичка задерживается, и в кабинет мы с Катей заходим, когда учителя там нет. Почти сразу, стоит мне переступить порог, раздается стройное «о-о-о».
– А вот и Дарьяна Елина, – громче всех заявляет Вадим.
Дурацкую шутку вознаграждают дружным смехом, от которого хочется отряхнуться.
– Вы целовались? – без стеснений спрашивает Алена, и класс умолкает в ожидании моего ответа.
Почему сердце так колотится? Откуда опять это чувство, будто сейчас задохнусь от паники?
Потому что кто-то влез в то, что мне казалось личным и тайным. Потому что я не хочу делиться со всеми своими чувствами к Ониксу. Не хочу показывать, что у меня они вообще есть.
– Н-нет, – выдавливаю, глядя в пол. – Ничего не было. Давайте не будем об этом.
Хочу пройти к своему месту, но меня кольцом обступают девчонки. Они не хотят ничего плохого, только новых сплетен. Одноклассницы что-то спрашивают про Елина, а у меня от их голосов, от смущения голова идет кругом.
Я знала, что слухи про нас с Кириллом поползут. Но что это будет настолько дискомфортно и беспокойно, я не представляла. Нас и раньше называли парочкой, хоть и не так, как сегодня. Однако мне было плевать.
Что поменялось сейчас?
– Вы встречаетесь? Официально? – сыплются новые вопросы, пока краем уха выхватываю другие комментарии:
– Вот тебе и тихоня-задротка. Чем она Кирилла так очаровала?
– А ты не знала? Они еще в начале четверти обжимались во время уроков.
– Хватит!
Резко разворачиваюсь и шагаю обратно к двери. Не хочу ни слушать, ни участвовать в этом цирке. Я еще не сказала Кириллу о том, что решила насчет нас. Нас вообще пока нет!
Думаю о Елине, а сердце будто из груди вырывают. Я хочу поговорить с Ониксом, и плевать, кто кроется под маской. Мне нужен мой напарник из онлайн-игры! Человек, который подарил мне убежище не в игре, не в реальности, а в самом себе.
– Дарьяна! – зовет меня Марк.
– Скоро вернусь, все нормально, – бросаю, выходя из кабинета, но дверь за моей спиной не захлопывается.
Проходит несколько секунд, прежде чем слышу скрип и чьи-то шаги, отдающиеся стуком каблуков. Катя останавливается на расстоянии пары метров от меня. В коридоре нет никого, кроме нас.
– Хочешь побыть одна?
Плечи напряжены, в ушах тарабанит пульс. Я чувствую себя неправильно. Так, будто мою одежду вывернули наизнанку.
Я скучаю по Ониксу, но это так странно, ведь я только что нашла его в реальности.
– Я умоюсь и вернусь. Лицо горит.
– Хорошо. Мне подождать тебя здесь?
– Нет. Я быстро.
Говорю это
