Маруся и близнецы - Ашира Хаан
— Так и представишь — вот мои два мужа, — кивнул Никита.
— А что такого? — фыркнул Макар, вообразив эту картину. — Пусть завидуют!
— Вы с ума сошли? — Маруся отстранилась, глядя попеременно им в глаза. — Нет. Все между нами кончится тут. Когда вернутся родители.
— Родители…
— Ага. Родители, — кивнула она. — Которые не очень-то обрадуются нашим… развлечениям.
— Ничего! — решил Макар. — Родители переживут. Когда наша драгоценная матушка путалась с твоим отцом, она нас не спрашивала. Вот и мы не спросим. Мы совершеннолетние, имеем право на все, что угодно.
— Балбесы вы совершеннолетние… — грустно вздохнула Маруся, всеми своими четырьмя годами разницы осознавая ту реальность, которую близнецы пока отказывались принимать. — Папа вас придушит. А потом утопит в колодце.
— Не утопит! — Макар подскочил, чтобы распахнуть окно, в которое лилось розовое рассветное солнце и проветрить мансарду, насквозь пропахшую сексом. — Он нам разрешил.
— Что разрешил?!
— Тебя, — кивнул Никита. — Ну то есть, не буквально тебя, но…
— Ну-ка, ну-ка… — Маруся куснула Никиту за бицепс, который он не успел напрячь и наконец-то ей удалось вонзить зубки во вкусную живую плоть. — Рассказывайте! Что я там не знаю?
— Помнишь, когда нас поймали за то, что мы подглядывали? Твой отец провел воспитательную беседу, — вздохнул Макар.
— И что сказал?
— Что если мы будем вести себя как сексуально-озабоченные бабуины, нам никогда не будут светить такие девушки, как ты! — почему-то с очень довольным видом сообщил Никита.
— А вы ему признались, что вам нужны такие девушки, как я?! — ахнула она.
— Да чо там признаваться… — Макар задумчиво уставился в небо.
Его ладонь скользила по гладкому бедру Маруси благоговейно и нежно.
— То есть, папа узнал о ваших пубертатных фантазиях раньше меня?
— Типа того.
Никита кувырнулся, сгребая ее в объятия и укладывая к себе на плечо. Сплел ее ноги со своими и Макару осталось только пристроиться сзади, зарывшись в пушистое облако светлых волос.
— И каким образом из этого следует, что он вам разрешил быть со мной?
— Герман сказал, что в тот день, когда увидит с кем-нибудь из нас такую девушку, как ты, он поймет, что мы выросли достойными мужчинами, которым можно доверять, — важно процитировал Макар слова отчима.
— Ха! — Никита ущипнул Марусю за сосок. — Оказалось, что такие девушки, как ты, очень даже любят сексуально озабоченных бабуинов!
Она открыла рот, чтобы возразить, и Никита тут же захватил его в плен, по очереди прикусив сладкие губы. Но Маруся все равно не смогла придумать, что ответить, так что и не жалко, что он так и не дал ей ничего сказать следующий час… и еще час. И еще.
Они так и уснули втроем, не закончив важный разговор.
Проснувшись, вновь тискались, завтракали, загорали и купались.
Любили друг друга, готовили обеды, засыпали.
Путешествовали на велосипедах к дальнему лесу.
Катались на лодке по реке от островка до островка.
Съездили как-то на утреннюю рыбалку, и Маруся поймала крупного окуня, которого братья ей торжественно приготовили на обед.
Однажды выбрались в заброшенный дом на краю деревни, в котором, по слухам, водились привидения. Как выяснилось, скрипучие трухлявые бревна не хранили никаких секретов. В солнечном свете, лившемся из пролома в крыше танцевали пылинки и почему-то пахло свежеиспеченным хлебом, словно запах хранился тут долгие годы специально для того, чтобы этот день стал еще уютнее.
Потом залезли на кряжистую сливу, что пряталась в дальнем уголке сада и там ели самые вкусные сливы, что они пробовали за всю свою жизнь.
Тяжелый разговор и неизбежное расставание все равно висели над ними Дамокловым мечом. Но если смотреть на ослепительное солнце и щуриться сквозь упавшие на лицо волосы, то можно было этот меч случайно не заметить.
50
Сидя на толстой ветви той самой сливы и страхуя сестру, чтобы она не свалилась с высоты, Макар спросил Марусю, щурящуюся сквозь листву на низкое уже солнце:
— А о чем ты мечтала, когда тебе было тринадцать? Или пятнадцать?
— В смысле? — не поняла она.
— Ну-у-у-у-у… — Никита сразу подхватил мысль брата. — Когда ты думала о парнях? Чего ты хотела? Ты вот исполнила наши подростковые мечты, например.
— О дааа… — выдохнул Макар, впиваясь поцелуем-укусом в обнаженное гладкое плечико Маруси и сжал ее грудь под легким сарафаном. — А ты на что дрочила в свои тринадцать?
— Я… — она откинулась ему на грудь, позволяя задрать подол и жарко погладить бедра, поддев тонкую полоску трусиков между ног. Откусила сливу, заливаясь ее соком и задумалась, жуя ее кисло-сладкую мякоть. — Я мечтала выйти замуж в белом платье. Красивом-красивом, пышном таком, как у принцессы. И чтобы фата волочилась по земле. Расшитая серебристыми камушками.
— Ого… — пальцы Макара даже замерли.
Эротические мечты тринадцатилетних девочек, оказывается, существенно отличаются от фантазий тринадцатилетних мальчиков.
— Ага, — ему в тон, отозвалась Маруся. — Это потом мне мама рассказала, что такие платья — дурной вкус. А тогда очень-очень хотелось. И чтобы белая карета с четверкой лошадей. И колокола на закате…
Она мечтательно зажмурилась, не замечая, как переглянулись братья, а Макар закусил губу.
Хотелось провести задорный вечер, воплощая самые грязные мыслишки примерной девочки Маруси, а вместо этого он то и дело замирал и глубоко задумывался, не слыша окликов.
Но лето катилось солнечным колесом по мокрой после дождя траве и пока можно было не грустить о том, что их еще не разлучило.
Пикники, купания, секс, прогулки и приключения, снова секс, кулинарные эксперименты, сбор урожая, путешествия, секс, жаркие поцелуи, сон в обнимку, секреты, рассказанные на закате шепотом.
Их было трое этим медовым летом, сдобренным терпкостью близкого финала и страха говорить о нем.
— Но все-таки… Что будет дальше? — шепот в ночи. В темноте сложнее удержать тяжелые мысли, они сами срываются с губ шелестом песка.
Никита давно уже спал, а Макар никак не мог смириться с тем, что их райские дни однажды закончатся, и они не успеют даже толком попрощаться.
— Вы посадите меня на самолет… — тоже шепотом в темноту сказала Маруся. — А сами сядете на поезд и вернетесь в Питер. Там пойдете
