Габриэль - Кира Монро
Алехандро заливается смехом.
— Она мне нравится, она горячая. Итак, как долго вы уже… вместе?
— Слишком долго, — отвечает Беатрис. — На самом деле, я думаю, что пришло время что-то изменить. Поменяйся со мной местами, — она показывает Кларе большим пальцем, чтобы та подвинулась.
Но Клара отказывается.
— Нет, мне Домани нрваится больше.
— И мне тоже.
Домани потирает челюсть рукой, чтобы скрыть самодовольную ухмылку.
Мимо проходит официантка и ставит перед нами напитки.
— Я заказала тебе выпить, пока не началось всё это дерьмо, — говорит Клара, протягивая своей подруге напиток. Беатрис начинает пить большими глотками, но я вырываю стакан из её рук.
— Достаточно.
— Это вода, придурок, — отвечает она. Я делаю глоток и удивляюсь, что она говорит правду.
— Ты не пьёшь? — спрашивает Алехандро, наблюдая за происходящим.
— Я беременна, — отвечает Беатрис, оставаясь невозмутимой.
Алехандро поднимает брови, глядя на меня, но наше внимание переключается на женщину, чьё имя ускользает от меня, которая давится своим напитком. Подруги разражаются смехом.
Беатрис вытирает слезы под глазами.
— Боже, никто больше не понимает шуток. Я не беременна. Алкоголь вреден для моего здоровья, и в последнее время я выпила слишком много, поэтому решила сделать перерыв, чтобы очистить организм.
«Интересно, правда ли то, что она говорит, или это её обычный словесный понос?»
— Не волнуйся, я зайду выпить с тобой, когда буду готова. Мне говорили, что я становлюсь намного веселее, когда выпью немного, — говорит она, подмигивая Алехандро. Он улыбается ей в ответ.
— Нет, с ней всегда весело, — заявляет Клара, становясь всё более возбуждённой. — Подожди, ты сказала, что беременна? Ты ведь говорила, что не будешь с ним спать, потому что у него член размером с тюбик губной помады?
На этот раз Алехандро и Домани оба выплёскивают свои напитки. Подруги снова начинают смеяться, а я сижу как идиот. В это время женщина, которая поперхнулась ранее напитком, подходит к нам.
— Обещаю тебе, он точно хорошо упакован, дорогуша, — говорит она, усаживаясь мне на колени и начав тереться об меня попкой.
Беатрис пожимает плечами.
— Как скажешь.
— Я не понимаю. Ты сказала, что ты шлюха Габа с понедельника по пятницу. Значит, он проводит с тобой больше времени. Что вы вместе делаете?
— О, немного этого, немного того, но в основном я та шлюха, к которой Габриэль любит прикасаться, понимаешь? — отвечает она, показывая свои запястья, на которых видны тёмные неровные синяки. — Это со вчерашнего дня. О, и это тоже. — Она садится, откидывает волосы и поворачивает шею, чтобы показать обе стороны. Мои отпечатки пальцев на её шее просто невозможно не заметить. И меня, чёрт возьми, беспокоит, что я так её пометил. — Есть и другие, но с моей стороны было бы совсем не по-женски показывать их тебе, — добавляет она с усмешкой.
Алехандро неловко ёрзает на своем стуле. Когда Беатрис встаёт, я пытаюсь дотянуться до нее, но она отталкивает мою руку.
— Как бы ни было забавно наблюдать за вами обоими, я пойду потанцую, чтобы дать вам немного больше места, — говорит она мне и женщине, сидящей у меня на коленях.
Беатрис поворачивается к Кларе и Домани.
— Домани, ну же, вставай. Ты ведь можешь справиться с нами обеими одновременно, верно?
— Эээ… ну, конечно? — отвечает он неуверенно и бросает взгляд на меня.
Беатрис хватает Клару и Домани за руки и тянет их за собой, но Клара останавливается и открывает сумочку. Я пытаюсь поймать то, что она бросает в меня.
— Не забудь натянуть это, Грабби. Восемнадцать секунд не стоят восемнадцатилетних последствий, — говорит она.
Я смотрю на презерватив в своей руке, удивляясь, что больше злюсь из-за того, что она носит его с собой, чем из-за того, что она набросилась на меня. Я усаживаю женщину, сидящую у меня на коленях, обратно на диван, пытаясь сдержать свой гнев.
— Мне всё равно, что ты говоришь, я уже чертовски люблю её, Габ. — Анджела улыбается, пытаясь скрыть смех за бокалом.
И снова я теряю дар речи и остолбеневаю от того, как ей удается выставлять меня дураком в глазах окружающих. И так каждый раз.
На этот раз я даже не могу винить в этом алкоголь. И когда я думаю, что делаю шаг в правильном направлении, мы делаем десять шагов назад.
— Беру свои слова обратно, она не горячая, — говорит Алехандро, закуривая сигарету. — Она чертовски безжалостна. По моему опыту, Габ, не стоит упускать из виду тех, кто не боится высказывать своё мнение.
Глава 16
Беатрис
Понедельники.
Понедельники трудные. Изо всех дней недели я всегда чувствую себя наиболее уставшей именно по понедельникам. Вот почему я сижу в кафе за углом от своего дома, ожидая свой заказ.
Я коротаю время, пытаясь понять, почему понедельники такие сложные, и ищу информацию об этом на телефоне. Я понятия не имела, что существует такое явление, как «понедельничное недомогание». Кто бы мог подумать?
Смеясь про себя, просматривая забавные мемы о понедельниках, я чувствую, как кто-то проходит мимо и садится напротив меня. Я поднимаю глаза и вижу улыбающегося Габриэля.
— Чем ты сейчас занята?
— Привет, я в порядке, спасибо.
Он смеётся, оглядываясь вокруг.
— Привет, как дела?
— Что ты хочешь?
Он снова смеётся.
— Чёрт возьми, мы никогда не можем сделать всё в правильном порядке, верно?
Я поднимаю бровь.
— Мы или ты?
— Беа! — окликает меня бариста. Я встаю, с приятной улыбкой принимаю свой кофе и выхожу, не оглядываясь.
— Чёрт возьми, Беатрис, почему с тобой так сложно? — бормочет Габриэль, когда догоняет меня.
— Прости, но моя личность не даёт тебе покоя. О, подожди, нет, это не так, — говорю я, отпивая свой латте с тыквенными специями. — Разве не ты говорил, что нам следует ограничить наше общение? И всё равно ты снова здесь.
Я начинаю делать ещё один глоток, но он вырывает стакан у меня из рук и делает глоток сам.
Прохожий отскакивает и убегает, чтобы избежать брызг кофе.
— Фу! Как можно пить эту дрянь? — говорит он и выбрасывает стакан в ближайший мусорный контейнер.
— Эй! — говорю я, направляясь к мусорному баку, но он хватает меня за руку и тянет в противоположном направлении.
— Ты всерьёз собиралась вытащить это из мусорного бака?
— Нет, — говорю я, пытаясь освободить свою руку. — Что ты делаешь? Отпусти мою руку.
— Мы на публике, и люди должны видеть нас вместе, помнишь? — объясняет он. Я позволяю своей руке расслабиться, и он начинает смеяться. У него есть ямочка на левой стороне щёк,
