Запретная нота - Нелия Аларкон
Он так непринужденно привлекателен. Это раздражает.
Перевожу взгляд с его влажных губ на отбойник, который — единственное, что удерживает нас от падения со скалистых утесов.
— Каковы его мотивы?
— Легко. Он злой, самовлюбленный и получает удовольствие от чужих… — Зейн бросает взгляд в зеркало заднего вида и вдруг замирает.
— Что?
— Там машина…
Прежде чем он успевает закончить, что-то врезается в заднюю часть нашего автомобиля.
Металл врезается в металл, и я слышу звук шин, визжащих на дороге. Наш автомобиль заносит, и он врезается в металлическую ограду.
Я вскрикиваю.
Планшет Финна выпадает из его рук.
Зейн вскидывает руку, чтобы защитить меня. Это почти инстинктивное действие, потому что его взгляд устремлён на зеркало заднего вида, и он борется за то, чтобы выправить машину.
— Какого чёрта?
Нападающий не останавливается.
Крик стали о металл наполняет ночной воздух.
Когда наша машина продолжает двигаться против отбойника, вспыхивают металлические искры.
Сзади нас таранит чёрный автомобиль с тонированными стеклами. В темноте не разобрать, кто сидит за рулем.
— Зейн, езжай быстрее. — Кричит Финн.
— Я пытаюсь. — Хрипит Зейн. Он нажимает на газ, и машина стремительно несётся вперёд.
Но это только даёт нашему преследователю ещё один шанс снова врезаться в нас.
Бум!
Стекло разбивается вдребезги.
Металл хрустит.
Моё тело подается вперёд, и ремень безопасности больно врезается в грудь.
— Зейн! — Кричу я, указывая на разрыв в ограде впереди.
Барьер скоро кончится.
Если мы продолжим так ехать, чёрная машина столкнет нас с горы в непроглядную тьму внизу.
— Держись. — Рычит Зейн. Сузив глаза, он сильнее давит на газ.
Я смотрю, как растет спидометр.
Мы все ближе и ближе к краю горы.
— Зейн, осторожно! — Снова кричу я.
Мои пальцы впиваются в ремень безопасности.
Это конец.
Мы умрём.
Я вздрагиваю, готовясь к удару.
В последнюю секунду Зейн переключает передачу, нажимает на тормоза и вцепляется в руль. Машину заносит вправо, и она с визгом проносится над шоссе.
Моё сердце колотится, и я так сильно жую нижнюю губу, что чувствую вкус крови.
Наконец мы вырываемся вперёд, и Зейн, воспользовавшись моментом, вклинивается в поворот.
Наша машина ускоряется, увеличивая расстояние между нами и нашим хвостом.
— Грейс, ты в порядке? — Спрашивает Зейн, тяжело дыша и оглядываясь на меня.
Я киваю, сглатывая кровь во рту. Если бы не уклонение Зейна, я бы не просто попробовала кровь. Я бы в ней захлебнулась.
— Я сделал снимок. — Говорит Финн, его голос настолько лишён эмоций, что у меня по позвоночнику пробегает дрожь. — Но там не было номерного знака.
— Чёрт побери. — Ворчит Зейн.
— Это безумие. — Задыхаясь, говорю я. — Зачем кому-то пытаться нас убить?
Финн молчит, но его лицо сурово.
— У нас полно желающих. Папа, например.
— Папа не такой неряха. — Говорит Финн. — И он любит позлорадствовать.
— Это может быть Холл. — Зейн поднимает на меня бровь, и я чувствую, что начинаю дрожать. — Мне показалось, что он стал слишком тихим после того, как я поместил его в больницу.
— Или это может быть кто-то, кто знает о моём расследовании.
В машине воцаряется тишина.
Я обращаю внимание на лес по обе стороны. Опасность дышит мне в затылок, и это заставляет меня задуматься, правильный ли выбор я сделала, приехав в Redwood Prep.
Все это начинает казаться слишком большим.
Прижимаю руку к груди, чувствуя, как она пульсирует. Адреналин все ещё бурлит в моей крови, и это не прекращается, даже когда мы приближаемся к дому.
Забавно.
Никто не упоминает о том, чтобы обратиться в полицию.
Я тоже.
Этот мир настолько извращен, настолько мрачен, что даже когда моей безопасности угрожает опасность, мне кажется бесполезным полагаться на кого-либо — даже на тех, кто поклялся защищать и поддерживать мир.
Полицейские не сделали этого для Слоан. Почему же они должны делать это для меня?
Дверь гаража поднимается, и Зейн садится за руль.
Я хмурюсь, заметив блестящий кабриолет.
— Раньше этой машины здесь не было.
В голосе Зейна звучит адский холод.
— Это он.
— Кто?
Голубые глаза сверлят меня.
— Папа. Он дома.
Джарод Кросс настаивает, чтобы мы пообедали. Мне даже жаль, что мы не остались дома.
И не только потому что нас чуть не убили сегодня на горе.
Атмосфера за этим столом настолько токсична, что меня слегка подташнивает. Кажется, что в любой момент может вспыхнуть драка.
Не помогает и то, что мы находимся в идеальной обстановке для чёрно-белой мистерии убийства.
«The Boardroom» — это унылый ресторан с тяжёлыми бархатными стульями, тусклым освещением и старой, отжившей свое мебелью.
Единственное, чем он может похвастаться, — это стеллаж для сигар, занимающий почти всю стену.
Тому, кто додумался разместить в одном помещении сигарный магазин и ресторан, нужно проверить голову.
Я кашляю и выдыхаю запах табачного дыма.
— Вот, — говорит Зейн, протягивая мне носовой платок, — воспользуйся этим.
— Спасибо.
Наши пальцы слегка соприкасаются, когда я беру у него ткань. Даже от этого простого прикосновения по моему телу разливается жар.
Его взгляд горят, и я могу сказать, что он чувствует это так же сильно, как и я.
— Джарод, — говорит мама, обхватывая руку мужа, — тебе не нужно было нас забирать. Я же сказала, что буду рада приготовить для тебя.
— Не нужно. Раз уж я вернулся в город на одну ночь, хотел побаловать тебя вкусной едой.
Мамины губы кривятся, довольные крошками, которые он ей бросает.
— А ещё я хотел поговорить с мальчиками. — Глаза Джарода метаются между Датчем, Зейном и Финном. — Я не мог поверить, когда мне позвонил Харрис и сказал, что их отстранили от занятий.
Его обвинение резкое и холодное.
Я чувствую, как напряжение проносится по столу, словно ураган.
Мама нервно смеётся.
— Почему бы нам сначала не поесть, прежде чем обсуждать что-то неприятное?
— Да, папа, — говорит Датч, откинувшись на стуле, — пока мы едим, ты можешь рассказать нам все о туре. Когда он снова начнётся? Я ничего не слышал в новостях. — Выражение лица Джарода почти не меняется, но в его челюсти сжимается крошечный мускул, когда Датч говорит: — Тебе нужно уволить своего публициста. Они выставили тебя лжецом.
— Я не знал, что ты так интересуешься моим туром, Датч.
Мама прочищает горло.
— Вау, эта спаржа такая ароматная. Мальчики, вы пробовали спаржу?
Мне хочется ударить по лицу ладонью. Мама так старается сгладить ситуацию, но эту войну не остановить. Стоит нам вмешаться, и мы окажемся на волоске.
— Вы трое уже достаточно взрослые,
