Парень моей подруги. Запрет на любовь - Юлия Теплова

Я тут же вспоминаю коробку в доме Влада с надписью «Геля».

— И за это Влад тебе ногу сломал? За записки, поцелуи и прогулки?

— Я заканчивал одиннадцатый класс, собирался поступать в Москву, а Ангелина закатила истерику, настраивала Влада против меня. Говорила, что я ее унижаю, пристаю, один раз даже насвистела Владу, что я типа ударил ее.

— Ну, Влада можно понять. Он защищал сестру, — неуверенно говорю я.

— Ага, не разбираясь. Избил друга до полусмерти, — задумчиво говорит Артур, въезжая в смутно знакомый двор.

Мы останавливаемся перед шлагбаумом. Из будки выходит охранник и подходит к машине. Артур опускает стекло.

— Извините, ваши номера в черном списке, не могу вас дальше пропустить, — говорит мужчина в форме.

— Тогда я здесь девушку высажу. Она в третий дом, к Соколову, — говорит Артур, приветливо улыбаясь.

Они перекидываются еще парой фраз, но я ничего не слышу, потому что голова занята другим. Зачем Артур рассказал такие интимные подробности малознакомому человеку? Что меня смущает в его рассказе? Какая-то мысль царапается внутри, но я никак не могу ее ухватить.

Я не верю, что Влад, не разобравшись, будет избивать человека, но память тут же «учтиво» подкидывает мне сегодняшнюю картину: залитый кровью подбородок Олега, брызги на белых кроссовках, улюлюканье толпы, оранжевый чемоданчик.

Я дергаюсь, когда Артур, не спрашивая, наклоняется ко мне и целует в щеку, обжигая острым ароматом. Чувствую плечом мягкий кашемир его свитера. Он касается холодными пальцами моей ладони и говорит почти на ухо:

— Будь осторожна, чтобы не было больно.

Такая вольность, будто мы сто лет знакомы. Я поворачиваю голову, Артур смотрит мне в глаза. Я облизываю губы от растерянности и волнения, подбираю сумку, лежащую в ногах, и молча выхожу из машины. Охрана пропускает меня без вопросов: может быть, позвонили Владу? Значит, он дома.

Я иду по дорожке, выложенной белой плиткой, и чувствую на себе взгляд Артура. Очень хочется повернуться, но я этого не делаю.

30

С колотящимся сердцем я поднимаюсь по лестнице. На третьем этаже я задыхаюсь, но продолжаю упрямо двигаться вверх.

Дверь в квартиру Влада уже открыта. Он стоит на пороге в черных джинсах и черной футболке навыпуск. Хмурый, если не сказать злой. Он явно не рад меня видеть. У него прямо на лице написано «чего приперлась?»

Я жадно всматриваюсь в его черты и положение тела, как будто мы не виделись целую вечность, а не несколько часов. Смотрю на нос с горбинкой, длинные ресницы, светлую кожу. Перевожу взгляд ниже: костяшки сбиты, но ранки успели немного подсохнуть. Его плечи напряжены, ноги широко расставлены, как будто он хочет занять собой весь дверной проем.

Влад сверлит меня непроницаемым взглядом. Сейчас мне очень хочется, чтобы он дерзко улыбнулся и назвал меня «Марго с косичками». Может быть, мне не было бы так тревожно, а сердце перестало бы выпрыгивать из груди.

Отрываюсь от широких перил и делаю шаг к нему навстречу.

— Привет, — первая нарушаю молчание.

— Привет, — Влад не сдвигается с места.

— Пустишь?

Он молча разворачивается и уходит, оставив дверь открытой. Я иду за ним. В квартире темно — жалюзи опущены. Работает телевизор. На огромном экране идет какой-то футбольный матч.

— Не знала, что ты фанат, — указываю на экран.

Влад снова молчит. Я начинаю злиться. Приперлась сюда, как дура, а он в молчанку со мной играет.

— Ты так и будешь молчать?

Влад плюхается на диван и кладет ноги на столик. Я сжимаю кулаки.

— За что ты избил Олега? — мне нужно получить ответ.

Влад берет в руки пульт и по-хамски прибавляет звук. Я подхожу к нему и вырываю пульт. Направляю его на экран — он гаснет, прервав комментатора на полуслове. Комната погружается в темноту. Слышу, как шумно дышит Влад.

Ежусь от холода и иду закрывать дверь на балкон. В это время что-то щелкает, и гостевая зона наполняется теплым светом сразу двух светильников. Я хлопаю дверью, вымещая свою злость, поворачиваюсь и напарываюсь на синий взгляд.

— У додика своего спроси, — наконец, соизволил ответить Влад.

— Он не додик. И не мой, ясно тебе?

Влад стучит по дивану рядом с собой, и я послушно опускаюсь рядом. Жадно втягиваю запах соленого бриза. Как же я скучала по нему все это время. Как же я поторопилась с обещанием, что дала Марине. Оказывается, человек может за короткое время без твоего ведома проникнуть в сердце и прочно обосноваться там.

Смотрю на Влада, а он на меня. Мы сидим на небольшом расстоянии друг от друга, но по ощущениям — между нами стена.

— Влад, скажи мне, пожалуйста… Мне страшно, — тихо говорю я. — Что теперь будет? Ты знаешь, что у Олега сотрясение и перелом ребра? И это только при первичном осмотре. Ты понимаешь, какие это несет за собой последствия?

— Мне все равно.

— Ну, конечно.

Ну, почему он такой? Непробиваемый? Неужели ему правда плевать? Или думает, что ему все сойдет с рук, раз у его отца есть деньги и власть?

Я резко встаю, но Влад успевает перехватить меня за руку. От его прикосновения у меня по коже бегут мурашки. Никто больше не вызывает у меня таких реакций.

— Останься, Марго, — мягко просит он, и я снова опускаюсь на диван.

Влад шарит рукой по обивке с другой стороны. Находит возле подлокотника свой телефон, снимает блокировку и протягивает его мне.

— Что это?

— Читай.

— Я плохо понимаю по-английски, — говорю, глядя на сообщения в его мессенджере. — Может, скажешь своими словами?

— Своими словами этот козел взломал телефон Марины и слил фотки в общий чат.

— Откуда ты знаешь?

— Как только до меня дошла информация, я попросил Макса, моего друга из Лондона, проверить, кто такой борзый по телефонам чужим роется, — я почему-то сразу же верю Владу. Он может манипулировать, хамить, льстить, но врать он не станет. В его картине мира — это удел слабых приспособленцев.

Я снова беру его телефон в руки и листаю переписку. Понимаю я действительно плохо, но четко вижу скрины и фотографии с огромного монитора.

Возможность у Олега была: тетя Света всегда гордилась тем, как здорово он разбирается в компьютерах.

«И в саду нам с установкой системного блока помог, и коды какие-то пишет. Представляете, девочки. В кого только такой головастый? Мы с Колей простые люди, работяги», — с гордостью рассказывала она нам на очередных посиделках.

Скольжу глазами по комнате и никак не могу сфокусироваться на чем-то одном. Мне