Метод супружества (ЛП) - Малком Энн
— Ты не можешь просто так назначать встречи с врачом для меня! — я кричу, когда узнаю об этом.
— Я твой муж, — отвечает он. Как будто это аргумент.
Мои глаза расширяются, и я удивляюсь тому, что из ушей не идет пар.
— Ты мой муж только на бумаге. И даже если бы это было не так, у меня есть маленькая вещь, называемая независимостью, и я могу выбирать, когда и где записываться на прием к врачу.
Выражение лица Кипа жесткое, но не холодное, как в последние несколько месяцев. Конечно, там были эмоции. В основном беспокойство и решимость.
— Я могу это делать, если моя беременная жена недавно попала в серьезную автомобильную аварию, — выпаливает он.
И снова скрытая боль в его голосе поражает меня из-за того, что он сказал мне в палате. Я никогда не смогу забыть эти слова. С тех пор они крутились у меня в голове.
— За эти два дня ты сделал ударение на слове «жена» больше, чем за последние пять месяцев, — бормочу я.
Губы Кипа сжимаются.
— Знаю, потому что последние пять месяцев я был ужасным мужем.
По крайней мере, он признал свои ошибки.
Не то чтобы это имело значение.
— Ты не создан быть мужем, помнишь? — говорю я, мой голос напряжен от раздражения. — Таково было соглашение.
Его взгляд целенаправленно перемещается на мой живот, а затем обратно на меня.
— Соглашение теперь под вопросом. Итак, единственный вариант, который у нас сейчас есть, — это принять тот факт, что мы, возможно, в настоящем браке.
Сейчас меня легко сбить с ног. Не только потому, что я не очень твердо держусь на ногах из-за сотрясения мозга и общей слабости моих мышц.
— В настоящем браке? — шепчу я. — Ты игнорировал меня в течение нескольких месяцев, намереваясь в конце концов бросить меня, — я глажу свой живот, — бросить нас, — исправляюсь. — И теперь говоришь, чьл наш фиктивный брак теперь настоящий?
Кипу даже не хватает порядочности выглядеть смущенным. Он просто сохраняет этот решительный блеск в глазах с оттенком озорства.
— Ну да.
— Ты, блять, сумасшедший, — сообщаю ему.
Он просто пожимает плечами в ответ.
— Ты все равно идешь на прием к врачу, — он осматривает мою пижаму, которая все еще на мне, потому что сейчас восемь чертовых утра. Слишком рано для этого дерьма.
— Ты заставишь меня? — сладко спрашиваю, с вызовом уперев руки в бока.
— Да, — отвечает он без колебаний, в его глазах мелькает вызов. — Я свяжу тебя, заткну рот кляпом и отнесу в тот кабинет.
Это заявление злит меня. Как и все остальное.
Но потом я думаю о Кипе. Связывающем меня. По другому сценарию.
И мне это отчасти нравится.
Глаза Кипа загораются, как будто он читает мои гребаные мысли. Это невозможно. Но он делает шаг вперед. Ближе. Слишком близко. Его торс почти касается моего выступающего живота.
— Тебе нравится идея о связывании, детка? — шепчет он, протягивая руку, чтобы накрутить прядь моих волос на палец.
Мое дыхание учащается. Я борюсь с желанием.
Прошли месяцы с тех пор, как я в последний раз занималась сексом. Месяцы.
— Потому что мы можем это сделать, — говорит он, наклоняясь вперед, так что теперь его тело касается моего. — Я могу привязать тебя к кровати, раздеть, и лизать твою восхитительную киску, пока ты не закричишь.
Черт. Возьми.
Следует ли мне злиться на него? Насколько важно то, что он был мудаком и бросил меня?
— Потом трахну так, как тебе нравится, — продолжает он низким и гортанным голосом, касаясь губами моих губ. — После того, как мы сходим к врачу.
Вот оно.
Холодная вода на моем быстро нагревающемся теле.
Я отшатываюсь от него.
Он отпускает мои волосы, ухмыляясь.
— Ты такой придурок, — рычу на него. Но мой голос какой-то хриплый.
— Но ты хочешь меня, — возражает он.
— Отвали, — огрызаюсь я в ответ.
— Переоденешься или хочешь, чтобы я отнес тебя в спальню, сорвал с тебя пижаму и переодел? — предлагает он.
Я умею разоблачать ложь, но не похоже, что он блефует. Этот ублюдок сделает все, что в его силах, чтобы отвезти меня к врачу. У меня нет особого выбора.
Это, мягко говоря, бесит.
— Пошел ты, — выплываю я, разворачиваясь и ухожу в свою спальню.
— Нам выходить через пятнадцать минут, — кричит он мне в спину. — Я приготовлю тебе буррито на завтрак, чтобы ты съела по дороге.
Черт, теперь я хочу буррито.
***
Я заставляю Кипа молчать.
Очень по-взрослому с моей стороны, но либо так, либо выкрикивать в его адрес ругательства.
И если бы я кричала на него, я не смогла бы съесть буррито. А он был очень вкусный.
Но даже это не помогло мне осознать тот факт, что я проиграла. Проиграла, потому что оделась, забралась в грузовик Кипа — с его помощью — и позволила ему отвезти меня в кабинет гинеколога. Я не люблю проигрывать. Особенно Кипу.
Я справлялась со всем в одиночку в течение нескольких месяцев. Ходила когда и куда захочу — ну, кроме туалета, потому что это диктовал ребенок, — и всю свою жизнь, после того как сбежала от жестокого мужа. Уступить Кипу в этом единственном вопросе было похоже на конец света.
Я отдала ему достаточно контроля, выйдя за него замуж. Это уже слишком.
Это, наряду с поездкой к врачу, которая всегда вызывала беспокойство. Да, предыдущим утром в больнице мне сказали, что все в порядке, но за двадцать четыре часа многое могло случиться. Прошлой ночью я чувствовала те же странные легкие покалывания, которые периодически возникали в течение пары недель.
Покалывания, которые могли быть от голода, газов, или это могли быть крошечные ножки моего ребенка, двигающиеся внутри. Но если я слишком сильно сосредотачивалась на ощущении, то вообще ничего не чувствовала.
Мне не с чем было сравнить, поскольку мои предыдущие беременности никогда не продолжались настолько долго.
Лучше пока списать все на газы. Лучше так, чем надеяться.
У меня раскалывается голова, когда мы регистрируемся, хотя я замечаю, как секретарша и пара других женщин, пялятся на Кипа. Включая беременных женщин, которые здесь со своими мужьями.
Потому что Кип, как всегда, выглядел великолепно. На нем потертые джинсы, а вместо рабочей обуви, ботинки от «Chuck Taylors», которые должны выглядеть на нем странно, но почему-то выглядят красиво. Джинсы сидят на нем идеально, демонстрируя его отпадную задницу. И белая футболка, не обтягивающая, но показывающая мышцы пресса. Его бицепсы напрягаются под тканью футболки, демонстрируя мускулистые загорелые руки, на которых виднеются вены. Хотя он строитель, и на них есть мозоли, он всегда поддерживает свои руки в отличной форме.
Он носит кепку задом наперед, и из-под нее выглядывают светлые волосы. На квадратной челюсти у него все еще видна щетина.
Короче говоря, для женщин он как кошачья мята. Особенно для беременных женщин, которыми управляю гормоны. Прямо как у меня. Я кое-как сдержалась, чтобы не затащить его в ванную и не заставить трахнуть меня там.
Хотя я догадываюсь, что попытка побороть свое либидо в комнате ожидания приятная перемена в борьбе с приступом тревоги.
Кип выглядит спокойным, как обычно. На первый взгляд. Но от меня не ускользает напряжение в его конечностях, морщинки вокруг глаз, то, как двигается его челюсть, как будто он сжимает зубы. Да, он нервничает. Нет, он напуган.
Он напуган.
Забыв, что я злюсь, тянусь и хватаю его за руку.
Кип дергается, и я тут же пытаюсь отдернуть ее. Но он усиливает хватку, не отпуская меня, и кладет наши переплетенные руки на свое мускулистое бедро.
Мы остаемся в таком положении, сидя там, держась за руки, до тех пор, пока за нами не приходит медсестра. Кип продолжает держать меня, когда мы встаем и следуем за медсестрой, отпустив только для того, чтобы я встала на весы, а затем снова хватает, пока мне не говорят сесть в смотровое кресло. Которое на другом конце кабинета. Он выглядит несчастным из-за расстояния.
