Не влюбляйся в рок-звезду (ЛП) - Хиггинсон Рейчел

И когда я проснулась утром по будильнику, его уже не было.

От него не осталось никаких следов, кроме разве что гитары, прислонённой к моему пианино. И записки, в которой говорилось: "Я скоро вернусь к тебе".

Я очень надеялась, что это было адресовано гитаре. 

ГЛАВА 15

— Большие планы на выходной? — спросила Тея, когда я закончила работу над последним заказом для "Свежих Пионов" на этой неделе.

Я закрепила веточки декоративного папоротника в задней части букета, который состоял из светло-зелёных роз, цинний и хризантем, с лёгкими акцентами в виде белых камелий, георгинов и гелиотропов. Букет был гигантским. И дико дорогим. Но от него дух захватывало. Если бы у меня было больше времени, я бы сделала ещё один такой… для себя. Но у меня были планы на остаток дня, а эти цветы не заслуживали того, чтобы вянуть на заднем сидении моей машины.

К тому же это был букет невесты. Он всем своим видом кричал о свадебном блаженстве и любви до гроба. Завтра он станет украшением какой-нибудь счастливой невесты. Мне же до этого дня было ой как далеко, поэтому я даже не смогла бы притвориться.

— Ничего особенного, — сказала я Тее, всё ещё держа в руках букет, несмотря на всё мое неприятие вечной любви.

Моя любовная жизнь была достаточно сложной. Но, Боже, как же сильно этот букет заставил меня захотеть пойти к алтарю.

— Кловер, — ахнула Тея. — Ты превзошла саму себя.

Я улыбнулась, посмотрев на прекрасные цветы, и вдохнула их аромат.

— Спасибо. Надеюсь, ей понравится.

— Разве ей может не понравиться? — Тея с благоговением тронула нежные лепестки. Её рука была украшена кольцами. — Мне понравилось, как ты добавила гелиотропы. И папоротник на заднем плане. Ты настоящий художник, моя дорогая.

Покраснев от её комплимента, я отдала ей букет, чтобы она смогла завернуть его для транспортировки и поставить с сотней других заказов в огромный холодильник.

Мы усердно работали всю неделю, готовясь к этой дорогой свадьбе. Похожие, но более маленькие букеты для гостей рядами стояли на полках холодильника. Я стёрла свои пальцы в кровь, работая над корсажными букетиками для родителей, дедушек и бабушек, а также бутоньерками для свидетелей. Сколько же там было булавок. Вместе с Теей мы собрали букеты для украшения столов и потратили практически двадцать четыре часа на создание цветочного полога на кованую арку, под которой должно было проходить бракосочетание жениха с невестой. И ещё десять часов на точно такую же арку для стола с тортом.

И хотя мне не суждено было увидеть всё это вживую — у Теи была команда людей, занимающихся транспортировкой и установкой — я заставила её пообещать мне, что они сделают для меня триллиард фотографий. В этих цветах заключалась магия и настоящее неприкрытое наслаждение.

Меня накрыло чувством неприятия и горечи, которое, точно скользкий слизняк, оставило за собой след неудовлетворённости.

Я встряхнула руки и размяла шею, наклонив голову в разные стороны. Эти мысли преследовали меня уже целую неделю. И если они не были абсолютно депрессивными и отвратительными, то они точно не были хорошими. Я чувствовала себя сумасшедшей. И немного выбитой из колеи.

С тех пор, как Кай исчез в начале недели, не попрощавшись, я замкнулась в этом странном пространстве у себя в голове. И когда я потом встретилась с Адамом, я была не в духе и всё время спорила с ним.

На следующий день мне пришлось прислать ему сообщение с извинениями за своё поведение. Он обставил всё так, словно в этом не было ничего страшного.

Но это было страшно. По крайней мере, для меня. Обычно я не была придирчивой девушкой, которая постоянно цеплялась к своему парню. С Адамом было так легко ладить, что мы, собственно, и делали всё это время. Мы ладили.

Так почему же всё, что он для меня делал, не устраивало меня сейчас?

Ну, хорошо, ответ был очевиден.

И едва ли он требовал саморефлексии.

В отличие от Кая с его очарованием популярной рок-звезды, Адам был непримечательным и скучным.

От одних только этих мыслей мне становилось плохо. Потому что он не был непримечательным и скучным. Он просто был… нормальным.

А Кай был его полной противоположностью.

Несмотря на славу и успех, он всегда был тем человеком в моей жизни, который требовал моего внимания, моей преданности и… моей любви.

Адам не требовал от меня ничего. Он давал и давал, и давал. Тогда почему мне не было этого достаточно? Почему я не могла быть счастливой с нормальным человеком? Защищённой? Счастливой?

— Как ты понимаешь, что ты влюблена? — спросила я Тею, как только она вышла из холодильника.

Она уронила свой телефон на пол.

— Прости, — нервно засмеялась я, в надежде, что её телефон не сломался от удара. — Я не хотела тебя напугать.

Она махнула рукой на телефон и улыбнулась мне.

— Предупреждай в следующий раз, когда ты собираешься спросить о таких серьёзных вещах, хорошо? Ты не можешь ни с того, ни с сего задавать такие вопросы.

Мой румянец сделался ещё ярче.

— Прости.

Она пристально осмотрела меня оценивающим взглядом с ног до головы, а потом с головы до ног. И я содрогнулась от того, каким изучающим был этот взгляд. Она казалась такой уверенной, такой собранной. В своих широких потрёпанных джинсах-капри и полосатой блузке с рукавами-воланами, она выглядела как человек, который жил хорошо. Её крашеные светлые волосы были заколоты назад невидимками, а её тёмно-синие кожаные серёжки-капельки сочетались с такими же тёмно-синими кожаными браслетами на запястье и цветом рубашки. Она была умной и успешной, и так любила своего мужа, что чуть ли не светилась от этого.

Я хотела быть как она. Но никогда не стала бы такой. Я хотела быть такой, какой она сейчас. Я хотела обладать её уверенностью в себе, её бизнес чутьём и такой же большой любовью, которая пробирала бы меня до самых пальцев ног.

Песня Кая пронеслась у меня в голове, и я мысленно представила свои руки на невидимых клавишах пианино. "Ты проросла в моё нутро. Проникнув прямо ко мне в душу. В груди дыра, и корни душат, но не отпустят всё равно".

Вот оно. Вот чего я хотела. Сильную, правильную и цельную любовь, которая олицетворяла бы всё лучшее во мне.

— Ты думаешь, что влюблена?

Думала ли я, что я влюблена? Не поэтому ли я задала этот вопрос?

— Я не знаю.

Она сжала губы и осторожно приподняла брови.

— Мы говорим об… Адаме?

— Конечно же, мы говорим об Адаме, — прорычала я. — Просто мы вместе уже больше семи месяцев. И это вроде бы не очень долго. Но наши отношения такие лёгкие. Мы просто… хорошо ладим. И я чувствую, что он хотел бы перейти на следующий уровень. Например, съездить к родителям, запланировать отпуск вместе, сказать друг другу более важные слова. Но я не знаю, люблю ли я его. Ведь это должно случиться само собой, ведь так? Любовь? Она может прийти постепенно. Медленно. Нежно. Она не обязательно должна сражать наповал.

— Ну конечно, — быстро согласилась она. — Разве ты не так влюбилась в своё время в Кая? Вы же были влюблены друг в друга с детства? Конечно же, он не сразил тебя наповал.

— И да, и нет.

Наша любовь никогда не была нежной. Даже когда мы были маленькими.

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, что мы влюблялись друг в друга медленно, но это было так давно, что я уже не помню. Просто я всегда его любила. Сколько себя помню. И чем старше мы становились, тем сильнее я в него влюблялась, и тем сложнее и опаснее становилась наша любовь. Но я никогда не задавалась вопросом "Люблю ли я Кая?". Я всегда его любила.

— Понятно.

Её короткий ответ вынудил меня поделиться с ней кое-чем ещё:

— С Адамом всё совсем по-другому. Он такой надёжный. Наши отношения такие… лёгкие. Мне сложно понять, люблю ли я его или нет, потому что мои чувства в безопасности. Ты понимаешь, о чём я?