Хилари Норман - Клянусь, что исполню...
Энни немного помолчала и неуверенно спросила:
– Насколько глубоко мы должны посвятить в наши планы Эдварда?
– Мне послышалось, ты сказала, что не хочешь от него ничего скрывать.
– Не хочу. И считаю, что мы должны хотя бы в общих чертах обрисовать ему, что мы задумали.
– Но только не все до конца, – предостерегла Оливия.
Энни сокрушенно улыбнулась:
– Нет. Конечно, не все. Понимаешь, Эдварду и в страшном сне не приснится запрещать мне делать то, что я хочу, однако он может попытаться отговорить меня. Поэтому, я думаю, лучше скрыть от него мелкие детали. Как ты считаешь?
– Да, так, пожалуй, будет лучше всего, – согласилась Оливия. – Как говорит старая пословица, меньше знаешь, крепче спишь.
– Итак, пусть пребывает в неведении – по крайней мере, до тех пор, пока нас не поймают, – заключила Энни.
13
Первый звонок прозвенел через сорок два дня, 26 февраля. Личный помощник принес в кабинет Кэри письмо в сером конверте, на котором значилось: «В собственные руки».
Она вскрывала конверт минут через сорок.
«Уважаемая миссис Ариас!
Я обращаюсь непосредственно к Вам по просьбе одной швейцарской корпорации, широко известной в своей области, дабы проинформировать о крупном достижении, которое вскоре станет доступно всем гражданам Соединенных Штатов Америки.
Несмотря на то, что сейчас, на самом раннем этапе, я не уполномочен раскрывать дальнейшие подробности, руководство корпорации поручило мне заверить Вас, что упомянутый новый продукт вернет уверенность в себе и душевное здоровье немалой части населения Соединенных Штатов, а также принесет огромные, невиданные прибыли его создателям и тем, кто займется его внедрением и распространением.
Я уверен, Вы понимаете, что внедрение на общественный рынок столь многообещающего продукта потребует особой тщательности и щепетильности. Иными словами, миссис Ариас, необходима идеально составленная рекламная кампания. До сего момента мы не обращались ни в одно из других агентств, поскольку нуждаемся в максимальной конфиденциальности. Мы остановили свой выбор именно на Вашей компании по ряду веских причин.
Прежде всего, агентство «Бомон—Ариас» весьма немногочисленно, но тем не менее авторитетно и обладает значительным опытом в проведении подобных кампаний. Даже в настоящий момент, насколько нам известно, агентство не обременено предыдущими обязательствами, которые могли бы повлечь нежелательное столкновение интересов; кроме того, руководитель агентства прошел ряд серьезных проверок на благонадежность.
Я снова свяжусь с Вами в течение сорока восьми часов. Если вы заинтересовались предлагаемым продуктом и хотите узнать о нем больше, прошу Вас поставить нас в известность в указанный срок.
Искренне Ваш,
Г. Шнабель».
Кэри дважды прочитала письмо, потом взглянула на обратную сторону. Там не было ничего – ни точного адреса, ни номера телефона или факса. Она со вздохом отложила конверт и нажала клавишу интеркома.
– Марк, каким образом было доставлено это письмо? То, которое было помечено «Лично в руки»?
– Его принес курьер, миссис Ариас.
– Из какой фирмы?
– «Федэкс», миссис Ариас.
Она отпустила клавишу и снова стала разглядывать письмо.
– Что за чушь, – пробормотала она и решила, что письмо не заслуживает внимания. Даже если какой-нибудь из фармацевтических гигантов выставил на рынок новое чудодейственное снадобье, то подобное послание наверняка уже лежит на столе у руководителя каждого рекламного агентства в стране.
Второе письмо пришло, когда Кэри была на собрании. На сей раз телефонный номер был указан. Если миссис Ариас всерьез заинтересовалась этой уникальной возможностью, то герр Шнабель будет рад поговорить с ней с девяти часов до полудня по стандартному восточному времени.
Без пяти двенадцать Кэри набрала бернский номер.
– Герра Шнабеля, пожалуйста.
– Простите, кто его спрашивает?
– Кэри Бомон-Ариас. – Кэри неплохо говорила по-французски, но почти не знала немецкого. У нее не было необходимости учить этот язык, поскольку большинство немцев и швейцарцев хорошо владели английским.
Ее тотчас же соединили.
– Миссис Ариас, у телефона Герхард Шнабель. Очень рад, что вы позвонили. – Голос был приятный, с певучим акцентом, свойственным швейцарцам немецкого происхождения.
– Ваше письмо меня заинтриговало, – произнесла Кэри. – На мой вкус, вы немного перестарались с таинственностью, однако я все-таки решилась позвонить, хотя бы один раз.
– Большое спасибо, – любезно ответил Шнабель.
– Так что же это за продукт? – Кэри взглянула на новые часы от Картье, которые Питер подарил ей к Рождеству. В половине второго у нее был назначен завтрак с деловыми партнерами. – Должна предупредить, что через пятнадцать минут у меня деловая встреча, поэтому могу уделить вам всего две минуты.
– Разумеется, миссис Ариас, я вас не задержу, – откликнулся Шнабель. – Миссис Ариас, если вы считаете, что ваше агентство заинтересовано в подготовке презентации для моих клиентов…
– И кто же ваши клиенты, герр Шнабель?
– На данном этапе я не уполномочен этого сообщить, миссис Ариас.
– Так что же вы уполномочены сообщить? – с раздражением спросила Кэри.
– Боюсь, очень немногое.
– Тогда зачем вы просили меня позвонить? – Кэри сердилась все больше и больше.
– Во-первых, чтобы установить контакт, – ответил Шнабель. – Во-вторых, чтобы объяснить, что мои клиенты выдвигают одно непременное условие: вы не можете напрямую встречаться с ними и даже вести телефонные переговоры; никакие подробности о новом продукте не могут быть сообщены до тех пор, пока вы не подпишете по всей форме юридический документ, гарантирующий конфиденциальность.
– Но это же чушь! – возмутилась Кэри. – Я деловая женщина. Если ваши клиенты, как вы говорите, всерьез обследовали положение дел на рекламном рынке, они должны знать, что мое агентство много раз имело дело с самыми щепетильными заказами.
– Миссис Ариас, – попытался урезонить ее Шнабель. – Смею заверить вас, что мои клиенты прекрасно понимают это, но тем не менее настаивают, что любое агентство, которое хочет узнать больше, должно сначала подписать этот документ.
– Если не ошибаюсь, вы говорили, что «Бомон-Ариас» – единственное агентство, в которое вы обратились.
– На сегодняшний день – разумеется. – Шнабель выразительно помолчал. – Если вы выразите желание обсудить подобный документ с вашими адвокатами, то ситуация останется прежней.
