Анджела Дрейк - Дитя любви
— Нет, — покачала головой Алессандра. — Меня не так легко обмануть. Я пришла сюда и оторвала тебя от работы не затем, чтобы выслушать еще одну историю. — В ее глазах зажегся гнев. — Потому что именно этим ты кормил меня до сих пор. Не так ли, Рафаэль? Ты не лгал мне. Просто не говорил всей правды. А это хуже лжи.
— Нет. Ты не права!
— И не смей смотреть на меня с такой злобой! — закричала она. — Я не сделала ничего плохого!
— Я не сержусь на тебя, — смягчился Рафаэль. — Я зол на себя, гнусного прелюбодея.
— Когда у тебя была связь с этой Луизой? — сурово спросила Алессандра. — Мне нужно знать правду.
— Это началось семь лет назад. И закончилось год назад.
— Шесть лет… Ты был с ней шесть лет? — Алессандра судорожно прикидывала, хорошо это или плохо.
— Мы не могли часто встречаться. Она живет на юге, временами наезжая в Мадрид. И она замужем. Нам приходилось быть очень осторожными и терпеливыми.
— Ты любил ее? — спросила Алессандра.
— Да. Какое-то время.
— Расскажи мне еще что-нибудь, — негромко попросила она. — Я должна знать.
— Хорошо. Она на десять лет старше меня. Я попался ей на глаза во время съезда виноделов в Мадриде. Пригласила на обед, затем привезла в свою мадридскую квартиру и очень красиво соблазнила. Я был очарован и польщен. В общем, готов для обольщения.
— Почему она не развелась?
— О, она никогда не хотела за меня замуж. Ей просто нравилось иметь молодого любовника.
— Расчетливая сука!
Он улыбнулся.
— Боюсь, что так. Тогда я мало что понимал, но теперь…
— А потом она тебя бросила? — грубо спросила Алессандра.
— Нет. Зачем? Я устраивал ее. Это могло продолжаться годами.
— Значит, это ты вышвырнул ее?
— Да. — Он усмехнулся. — «Бросила… вышвырнул…» Я не очень хорошо знаю эти английские выражения.
— Отличные выражения. Будят воображение, правда?
— Не это ли ты собираешься сделать со мной?
Внезапно из глаз Алессандры хлынули слезы.
Рафаэль шагнул к ней, и она бросилась в его объятия.
— Ты ублюдок… — всхлипнула она.
— Потому что имел любовницу, а потом прогнал ее?
— Нет. Потому что ты недостаточно доверяешь мне. Почему? — Она колотила кулачками по его груди. А потом плач неожиданно перешел в истерический смех.
— Потому что я не люблю выдавать секреты, — устало сказал он. — Потому что мать и сестра невыносимы. Сказать им правду — то же, что натаскать дров, привязать себя к столбу и зажечь спичку… Понимаешь?
Алессандра подняла на него глаза и тихо ответила:
— Не знаю. — Она чувствовала себя беззащитной, покинутой и одинокой.
— Алессандра… — Рафаэль, державший ее в объятиях, неожиданно разжал руки.
Она отступила, подняла глаза и тут же отвела их. Увиденное лишило ее присутствия духа. Его лицо горело той страстью, тем пылом, без которых она уже не могла жить. Но там было что-то еще, от чего у нее оборвалось сердце. В его глазах темнела тайна.
Она заперлась в конюшне и два часа простояла рядом с Оттавио.
— Может, зря я тебе жалуюсь? — наконец спросила она, прижимаясь мокрой щекой к его теплой лоснящейся голове. — Ты ведь тоже испанец, правда? И такой же жеребец, как Рафаэль. Ты не сможешь понять меня. Никогда. Наверное, нам не суждено быть вместе.
Оттавио дружески подтолкнул ее носом, вызвав новые потоки слез.
— Пожалуй, мне надо собрать вещи и уехать домой… Это был бы благоразумный поступок, верно? Так поступают люди в серьезных нравоучительных книгах. — Она высморкалась. — Не знаю, хочу ли я быть благоразумной, — продолжила Алессандра. — На самом деле я думаю, что все это неважно. Это любовь, да?
Оттавио довольно моргал. Она гладила его морду.
— Я никогда ничего подобного не говорила, — фыркнула Алессандра, — поэтому не вздумай наябедничать!
Вдруг она нахмурилась, вспомнив слова, сказанные ею перед уходом из офиса Рафаэля: «Не уверена, что мне следует выходить за тебя».
— Неужели я это сказала? Неужели я так думаю? — Она снова заплакала. — Если я уеду домой и буду благоразумной, — сообщила она Оттавио, — многие люди обрадуются и облегченно вздохнут, правда? В том числе моя мама. Отец тоже, хотя его не очень-то поймешь. А Изабелла, Катриона и отвратительный Эмилио устроят праздник… — Она обняла Оттавио. — Я не могу отдать тебя на съедение этому сопляку. Придется украсть тебя. И Титуса тоже.
В смятении и отчаянии она упала на солому и зарыдала.
Вскоре ее нашел Рафаэль. Он сразу догадался, куда она убежала, но в цехе возникла небольшая проблема, потребовавшая срочного разрешения.
Рафаэль поднял ее с соломы и вынес наружу. Сев на деревянную скамью у стены манежа, он посадил Алессандру к себе на колени, завел ей руки за спину и поцеловал.
— Скажи мне, что ты не уедешь, — приказал он.
— Нет! — Алессандра вырвалась, встала, перебросила через плечо косу и стала теребить ее. — Нет, пока ты не расскажешь все, что мне следует знать. Все!
Он опустил голову и зажал руки между коленями.
— Объясни, почему твоя семья меня ненавидит, — настаивала она. — Почему твоя мать счастлива, что у тебя есть любовница, и не хочет, чтобы ты женился на мне?
Лицо Рафаэля исказилось от боли, и это наполнило ее одновременно жалостью и удовлетворением.
— Она бы предпочла, чтобы я не женился вообще, — ровно сказал он. — Никогда.
Ошеломленная Алессандра поняла, что Рафаэль больше ничего не утаивает и сейчас она узнает правду.
— Никогда? Ни на ком? Значит, дело не во мне?
— Теперь ты начинаешь понимать. — Он криво усмехнулся. — Я глупец. Надо было рассказать тебе все с самого начала.
— Ты не глупец, Рафаэль, — нежно возразила она. — Ты молчал, потому что это семейная тайна. Тайна, которую ты ненавидишь и не осмеливаешься открыть.
— Да.
— Ты можешь довериться мне, — мягко сказала она. — Расскажи все. Не нужно таиться.
Наступила короткая пауза.
— Когда сюда приехал мой прадед, он все вложил в винодельню. Работал день и ночь, чтобы расплатиться с долгами и погасить ссуду. Постепенно дело начало процветать. Он разбогател и сделался большим человеком. Его сын стал еще богаче. Но пришло время, когда этот сын, мой дед, составил завещание с условиями… — Рафаэль запнулся.
Алессандра ободряюще сжала его руку.
— У него и бабушки было четверо детей, двое из которых умерли в младенчестве. Двое оставшихся, мальчик и девочка, выросли. Дочь была очень красивая и своевольная. Вопреки желанию родителей она вышла замуж: за итальянского графа. Очевидно, тот был хорош собой, но оказался картежником. Он постоянно обращался к моему деду за деньгами. Постепенно дед понял, что этот человек разорит его. Здоровье старика начало ухудшаться. Он составил завещание, в котором постарался оградить сына… моего отца… от притязаний графа. Согласно этому завещанию винодельня и все доходы от нее отходили моему отцу. А тот имел право выделить остальным столько, сколько сочтет нужным.
