Ромашка для Горыныча - Юлианна Клермон
На улицу выхожу на ватных ногах. Прежде, чем выйти, мы ещё на некоторое время задержались в подъезде, поэтому радуюсь позднему времени — видок у меня, наверное, ещё тот. Приглаживаю растрёпанные волосы и застёгиваю непонятно когда расстёгнутую куртку.
До общежития доехали с ветерком. Горин нёсся так, что я уже буквально пищала от страха, вызывая его весёлый смех.
— Да ты не ромашка, а мышка, — смеётся Горин, выруливая к общежитию. — Всего боишься и громко пищишь.
Отстегнув ремень безопасности, накидываюсь на него с кулаками.
— Никогда так больше не гоняй! Ни разу не смешно!
Он перехватывает руки и перетягивает меня к себе на колени. Куртка снова расстёгнута, а наглые руки хозяйничают под свитером. Рот тоже без дела не остаётся, прикусывая мою шею и захватывая в плен губы.
— Вся моя, — шепчет Егор. — Никому тебя не отдам!
По общаге бреду в растрёпанных чувствах. Так много всего свалилось на меня за последние несколько часов.
О наркомане-папаше даже и вспоминать не хочу, но вот то, что было дальше, само откликается внизу живота сладкими судорогами.
Захожу в комнату, девчонки тут же подскакивают ко мне с миллионом вопросов.
Отделываюсь от них ничего не значащими фразами, беру пакет для душа и быстренько убегаю. По глазам вижу, что они о чём-то догадываются, но мне ужасно стыдно делиться настолько интимными подробностями.
Вон, Анна Дмитриевна тоже, скорее всего, всё поняла, потому что многозначительно улыбалась, глядя на нас с Егором. Хорошо, про стиральную машину интеллигентно промолчала, хотя и вскинула брови, услышав звук отжима.
Время достаточно позднее, поэтому очереди в душ уже нет. Стою под горячими струями воды и снова окунаюсь в воспоминания о том, что сегодня произошло между мной и Егором. Нет, я не жалею ни о чём! Потому что очень сильно люблю… И верю ему… Моему дракону, моему Горынычу…
Но почему-то снова зудит пониже спины. Что ещё должно произойти сегодня? Неужели итак мало событий?
Быстро вытираюсь, закручиваю волосы в полотенце, натягиваю халат, хватаю свой пакет и открываю дверь, но тут же получаю тычок в плечо и влетаю обратно.
Мой одногруппник, Олег, гадливо ухмыляясь, входит вслед за мной. Душевая наполняется запахом свежего перегара, а в сознание калёным железом вонзается звук запирающегося замка.
Ужас сковывает тело, стены будто наваливаются на меня, а воздух становится таким плотным, что его уже можно резать ножом.
Душевая находится в самом конце коридора, поэтому мои крики никто не услышит.
Как в замедленной съёмке слежу за манипуляциями парня. Сердце бешено стучит, страх подкатывает к горлу, перекрывая связки.
— Ну что, поголливудим, малышка?
Он довольно усмехается и окидывает меня мутным масляным взглядом.
— Ты что, сдурел? Открой дверь! — сиплю, потому что голос пропал.
Как достучаться до парня, от которого алкоголем прёт, как от винной бочки?
— Сначала я тебя поимею, а потом посмотрим, — пьяно улыбается он.
— Пошёл от меня на хрен! — рычу, судорожно ища выход из положения.
— Какой грязный ротик, — Олег немного пошатывается, а потом делает шаг ко мне, и я резко отпрыгиваю к окну. — Думаю, я найду ему лучшее применение.
Паника захлёстывает с головой. Руки трясутся, ноги отказываются держать.
Нет, нет! Ну, не может сегодняшний день так закончиться! Это же просто бред какой-то! Театр абсурда!
Внезапно вспоминаю, что говорили девчонки.
— Тебя Горин уроет! Посмей только тронуть меня, и ты труп!
Но ему, кажется, всё по барабану. Медленно, словно хищник, он приближается ко мне. А мне уже некуда отступать. Упираюсь спиной в подоконник и думаю выпрыгнуть в окно.
Оглядываюсь. У дурацкой рамы снята ручка! Скорее всего, коменда позаботилась — подальше от греха с такими рьяными студентами.
— Не смей подходить ко мне! Не трогай меня!
Бьюсь в истерике, когда Олег хватает меня за талию и притягивает к себе.
— Да, детка, кричи! Я это люблю! — ухмыляется он и пытается меня поцеловать.
Уворачиваюсь, бью его ногами, упираюсь ладонями в плечи, пытаясь оттолкнуть и безостановочно визжу.
— Помогите! Кто-нибудь, спасите!
Не надеюсь, что меня услышат, крики вырываются из меня помимо воли.
Но внезапно в дверь громко стучат, и я слышу голос вахтёрши:
— Что здесь происходит? Ну-ка, быстро выходите!
Олег пытается зажать мне рот рукой, но я кусаю его за ладонь. Он шипит и отдёргивает руку, а потом бьёт меня наотмашь по лицу.
— Охренела, сука?
Отлетаю в сторону и больно бьюсь о кафельный пол. Скула горит, будто её калёном железом приложили, во рту противный вкус крови, в голове шум, в ушах звон, перед глазами расплываются тёмные круги.
— До крови прокусила, паскуда!
— Помогите… пожалуйста…
Из груди рвутся жалобные рыдания. Закрываю лицо ладонями и судорожно всхлипываю.
— А ну-ка, открыли! Я сейчас полицию вызову, дебоширы поганые! — барабанят в дверь.
— Готовься, детка! Я всё равно тебя трахну. И вертел я твоего Горина!.. — слышу над ухом злобное, а потом замок щёлкает, и дверь открывается.
Рыдаю, уже не сдерживаясь. Поджимаю под себя ноги и приваливаюсь спиной к батарее. Меня трясёт от пережитого ужаса.
— Ах ты, паскудник! — доносится из коридора. — Ты что удумал, поганец?! Завтра же вылетишь отсюда!
Голоса стихают, я не слышу, что отвечает Олег. А потом ко мне приближаются быстрые, слегка шаркающие шаги.
— Вставай с пола, не сиди на холодном. Что этот гадёныш тебе сделал? — слышу над ухом.
— Ничего… Не успел… — выдавливаю сквозь плач и отрываю руки от лица.
Женщина вздыхает и качает головой.
— Ох уж, эта молодёжь! Завтра коменданту всё доложу! Вышвырнут этого гада из общежития, а может, и из института! Разве ж можно так… Пьёт, дебоширит. А сколько уж раз на него девочки жаловались — пристаёт и руки распускает. Вконец обнаглел!
Всё ещё судорожно всхлипываю, заливаясь горючими слезами, и пытаюсь вытереть лицо трясущимися ладонями.
Голова тяжёлая, щека горит, мысли скачут, как блохи. Что на Олега нашло? Какая муха его укусила?
— Варвара Андреевна, — прошу, — не надо докладывать…
— Ну уж нет, милая! Доложу, и пусть его выселяют! — гневно говорит она. — Всё общежитие от него на ушах стоит! Иди в комнату, не мёрзни тут, а утром придёшь к коменданту.
Собираю рассыпанный по полу пакет, поднимаю свалившееся с головы полотенце и бреду в комнату. Прикрываю лицо рассыпавшимися по плечам волосами, стараясь не встречаться взглядом с изредка попадающимися на пути студентами.
— Ого, Сонь! Что это с тобой? Ты откуда в таком виде? — дорогу внезапно перекрывает Милана.
— Упала в душе, — бормочу под нос, пытаясь обойти девушку.
Она хватает меня за руку, разворачивает к себе и оглядывает с ног до головы. А
