Ромашка для Горыныча - Юлианна Клермон
В коридоре уже полно народа. Все вылезли из своих комнат посмотреть на эпичную битву двух титанов: звезда института против первака КМС-ника.
— Выходи, сука! — рычит Егор, останавливаясь в коридоре и обводя взглядом собравшихся студентов.
Дверь одной из комнат открывается, и оттуда появляется Олег. Немного помятый вид, взъерошенные волосы, отёкшее лицо. Видимо, он спал, и его разбудили.
— Что надо? — Олег нагло, с вызовом глядит на Егора. — Пришёл за свою шмару заступаться? Видимо, хорошо даёт? Мне тоже… хорошо дала!
Он глумливо улыбается, а Горин бросается вперёд.
— Егор, стой!
Висну на нём, не давая сдвинуться с места и сквозь рыдания умоляю:
— Остановись! Не надо! Егор! Ну, пожалуйста!
Горин крепко прижимает меня к себе, а потом одним слитным движением толкает в руки подоспевшего Артёма и набрасывается на Олега. Его кулак с шумом врезается в живот первака. Тот резко выдыхает и делает шаг назад, но тут же выпрямляется, и, быстро перехватив инициативу, проводит серию атак.
Невидимыми движениями Егор уклоняется, и кулаки противника раз за разом месят пустоту.
Одуревшая от скуки публика весело улюлюкает и комментирует действия Олега.
— Слышь ты, мазила! Кто тебе КМС дал? — кричит кто-то.
— Да у меня младшая сестрёнка лучше дерётся, — подбадривает второй.
— Горыныч, жги!
Противники будто не слышат выкриков, поливая друг друга молчаливой яростью.
Егор ныряет под руку первака и наносит короткий удар по почкам. Олег охает и падает на колени, но тут же подскакивает и с разворота бьёт Егора по корпусу. Горин отлетает, ловко группируется, упав на одно колено и, резко вскочив, с разворота бьёт противника ногой в челюсть.
Олег намного мощнее и на полголовы выше Егора, но суховатая фигура Горина выигрышнее в плане маневрирования. Егор дерётся, будто танцует. Движение чёткие, точные, выверенные.
Но мне не до рассматривания красоты боя. Кричу, плачу, вырываюсь, прошу Артёма меня отпустить. Рвусь к Егору.
— Куда ты лезешь? — рычит Артём, держа меня поперёк талии. — Сами разберутся!
— Пусти! Он же его убьёт! — кричу сквозь рыдания.
— Никто тут никого не убьёт, — усмехается Артём. — Горыныч берега не путает, а морду Олегу давно уже стоило набить.
Мне страшно, очень страшно! Несмотря на слова Артёма, я знаю, что всё может закончиться плохо. Что, если Егор сильно пострадает? Или, наоборот, не сможет остановиться? Для меня любой исход боя — проигрышный.
Удары противников сыплются градом. Вижу, как после особо удачного выпада Егора, Олег теряет контроль над ситуацией и начинает заваливаться на бок. Но Егор не останавливается. Он наносит Олегу целую серию коротких жёстких ударов, продолжая добивать противника.
Быстрый контрольный в челюсть, и Олег падает на пол. Егор зависает над ним, гневно сжимая кулаки, тяжело дыша и играя желваками. Ярость в его глазах не погасла, но притупилась.
Олег хрипит и сплёвывает кровь прямо на пол.
— Ладно, твоя взяла, — рычит он и медленно поднимается.
К нему подскакивают два незнакомых парня и молча уводят поверженного противника в комнату.
Стою, всё ещё ошарашенная, и не могу оторвать взгляда от Егора. Сердце бешено колотится, из глаз катятся слёзы. Тихо всхлипываю, сжимаю кулаки, пытаясь справиться с эмоциями, и ощущаю, как страх понемногу отступает.
Егор обводит тяжёлым взглядом собравшихся. Кто-то съёживается и опускает глаза, кто-то немного подаётся назад. Все признают его право победителя.
Егор находит взглядом меня, и Артём, наконец, разжимает руки. Бросаюсь Горину на шею, а он подхватывает меня под бёдра, сажает на себя и впивается в губы жадным поцелуем.
Мы сейчас в центре внимания, но нам плевать на всех.
К поцелую примешивается вкус крови. Тяжело дыша, отстраняюсь и смотрю на разбитую губу Егора. Провожу по ней пальцем.
— Больно? — шепчу.
Он с удивлением смотрит на капельки крови на моей руке.
— Пропустил удар. Старею, — хрипло хмыкает и поднимает на меня глаза. — Ромашка, тебя ни на секунду нельзя оставить одну. Умудряешься найти приключения даже там, где их нет. Я ж тебе предлагал услуги телохранителя. Как знал!
Из моего горла вырывается нервный смешок.
И вот уже я хохочу, одновременно заливаясь слезами. Утыкаюсь в плечо Егору и крепко обнимаю его за шею.
Прижав меня к себе, он разворачивается и, под одобрительные возгласы толпы, уносит меня комнату.
Ещё долго заливаюсь слезами, периодически срываясь на хохот.
— Может, "Скорую" вызвать? — слышу испуганный голос Риты и начинаю смеяться ещё громче.
— Как… скучно… бы… вы… жили… без… меня! — выдавливаю сквозь истеричный смех. — Где бы ещё… столько… бесплатного цирка… увидели?
Последние слова едва выдавливаю и заливаюсь слезами, рыдая в голос.
Моя жизнь — качели, я об этом не раз уже говорила. Только если раньше между "хорошо" и "плохо" был хоть какой-то промежуток времени, то теперь амплитуда движения ускорилась в геометрической прогрессии.
Количество внештатных ситуаций в сутки превысило все допустимые нормы. Моя нервная система всё-таки не железная, и от такого количества переживаний именно сейчас дала сбой. Все предохранители сгорели, и у меня от нахлынувших эмоций реально рвёт крышу.
Горин что-то шепчет мне на ухо, но я не слышу, понимая только, что сижу у него на коленях, крепко прижатая к его груди.
Внезапно в лицо брызжет холодная вода. Истерика захлёбывается, я затыкаюсь на полуслове и смотрю на Алину.
— Думаю, так будет лучше, — говорит она, ставя на стол пустую кружку. — В общем, вы тут оставайтесь, а нам пора на пары. Рит, пошли.
Всё ещё всхлипывая, вытираю лицо руками, смотрю, как тихо закрывается дверь за девочками, и поворачиваюсь к парню.
— Егор, — тихо сиплю, потому что голос не слушается. — Что теперь будет? Тебя арестуют?
Из глаз скатывается несколько слезинок.
Он гладит меня по волосам, прижимает голову к плечу и укачивает, как ребёнка.
— Никто меня не арестует, — отвечает спокойно. — А попробует вякнуть, сам отправится в места не столь отдалённые. За ним тут уже не один грешок водится. Стоит только пройтись по общежитию, и с десяток заявлений можно будет собрать.
Отстраняюсь от Егора и внимательно смотрю ему в глаза.
— А почему все молчат?
Горин пожимает плечами.
— Боятся. Он тут половину общежития запугал.
— А вторую половину?
Егор усмехается, смотрит на мою опухшую щёку и слегка проводит по ней пальцами.
— Вторую половину есть, кому защищать. И знаешь, ромашка, — он пронзительно смотрит мне в глаза, — я так понимаю, что защищать тебя на расстоянии у меня получается плохо. Да и ты, несмотря на мои просьбы, всё равно пытаешься решать проблемы самостоятельно…
Он многозначительно замолкает, а я сглатываю и опускаю глаза. Мне нечего сказать. Я в очередной
