Давай начнём все с начала - Ульяна Дагова
Он тянется к моим губам, но я успеваю прикрыть губы, а точнее, выставить ладонь. Он целует ее и шепчет тихо, но так проникновенно, что меня прошибает искрой:
— Останови меня, скажи, что не хочешь, ничего не чувствуешь, — укладывает мою ладонь на грудь, где так отчётливо бьется его сердце.
Глава 59
Сердце стучит быстро, тук-тук, а мои ладони холодеют, я пугаюсь своих чувств, они такие горячие… неправильные… Кусаю губы ощущаю, солоноватый вкус крови, но продолжаю покусывать, это отрезвляет, помогает не поддаться дурману, бороться со своими чувствами и не смотреть, не смотреть на Савелия.
Но не удаётся, он опускает на меня глаза, и я ловлю себя на мысли, что, как и ранее, очень давно, скорее, в прошлой жизни… Так и не достаю ему до плеча, маленькая хрупкая пташка в его объятиях, он может спрятать меня подобно ребёнку у себя на груди, и япомещусь, а, впрочем, так и было ранее. В спальне не было подушек, я любила спать, обнимая его и укладывая голову на его грудь, он перебирал, играл с моими волосами, а я засыпала.
Наши взгляды пересекаются, и я, как и когда-то, вижу в его холодных бесовских матовых голубых, но таких любимых глазах, своё отражение.
В его взгляде, сочетается сразу всё: неподкупное обожание, страсть, секс, смесь жёсткости и порока. Серьёзности, мудрости и абсолютной безбашенности.
Глаза меняют оттенок от небесно-голубого до лазурного… а я тону, тону в них и, боясь сорваться, шёпчу:
— Савва…
Он словно понимает без слов, резко накрывает мои губысвоими, целует так нежно, так трепетно, мне кажется, он никогда так меня не целовал, но мозг кричит, бунтует о неправильности моего поступка.
Я бью его кулачками в грудь, он прекращает поцелуй, а я в эту секунду готова молить его о продолжение, но заставляю взять себя в руки, а Громов, словно змей-искуситель, смотрит на меня, не выпуская из объятий, и шепчет на ухо так проникновенно с большой болью, которую я открыто читаю в его глазах:
— Если можешь, оттолкни меня. Но смотря мне глаза, скажи, что все кончено.
Я замираю. Мы оба знаем, я не смогу этого сказать. Не сейчас…
Савелий смотрит на меня секунду, а потом целует, но не нежно, нет, нежность ушла, исчезла на второй план. Его поцелуй страстный, горячий, со вкусом крови…
А я… Я так устала сопротивляться, быть сильной и отрицать его любовь, сама тянусь к его шее, обнимаю, ощущаю, как он вжимает меня в себя. Ещё секунда, и забываю обо всем: принципах, приличиях, воспитании. Наверное, потом я пожалею, но только не сейчас. Будет время корить себя, но будут ли у меня еще такие чувства, его объятия? Что-то мне подсказывает, что если я что-нибудь и буду вспоминать, то именно их. Любимого, да, именно любимого мужчины.
Пока я осознаю это для себя окончательно и бесповоротно, моя оборона падёт. Я отдаюсь чувствам, которые с каждой секундой все больше и больше поглощают и уносят меня.
Савва подхватывает меня на руки и несёт в комнату.
— Ещё есть шанс, — говорит он.
— Не надо, — потянулась я за поцелуем.
Он пропустил через пальцы локон моих волос и тихо шепнул:
— Cмотри только на меня… — его взгляд смешивается с гаммой эмоций. Взгляд собственника, зверя, тёмная сторона взяла вверх, но это то, чего я хотела, ждала, скучала…
Все смешалось и погрязло в одном моменте: время, шёлк кожи, чувственные поцелуи, жар тел и прохлада простыней. Опытность, страсть… опьяняющий коктейль любви, от которого меня уносило. Я жадно глотала его, не боясь потерять себя в объятиях мужчины.
Когда силы покинули нас, мы лежали в объятиях друг друга. Его плечо, как и ранее, стало самым уютным и желанным местом на земле. Он перебирал пряди моих волос, а я слушала стук его сердца и медленно погружалась в сон.
Глава 60
Первые солнечные лучи, пробившиеся сквозь приоткрытую плотную штору, освещают комнату, морщусь и открываю глаза, в легкие проникает любимый родной аромат, вдыхаю и словно кошка трусь о руку Савелия. Он обнимает крепче, что-то сонно говорит, а я смотрю на него, такого домашнего, и понимаю, что скучала. Безумно скучала по такому домашнему, родному, провожу по его лицу, лёгкая небритость ощущается лёгким покалыванием на пальцах, улыбаюсь. Он ловить руку, целует, шепчет томно:
— Ариш, давай ещё поспим. Не помню, когда нормально спал, — заключает сильнее в свои объятия и зарывается в мои волосы.
Смотрю на него, если присмотреться, заметна, синева под глазами, небритость.
Но улыбаюсь, как девчонка. Посещает глупая мысль: наверное, он страдал, и это так проявилось. Лежу ещё немного, окрылённая такими мыслями, но спать не хочется. Решаю встать, заказать завтрак, принять душ, там и Савва проснётся. Аккуратно выскальзываю из его объятий, но это кажется только мне, он открывает глаз и недовольно косится на меня. Целую его в щеку и шепчу: «Спи, я в душ».
Видимо, спать всё-таки хочет катастрофически, закрывает глаза после кивка и утопает лицом в подушку. А я залипаю на его наполовину оголенной спине. Красивая, с такой фигуры спокойно можно лепить статую. Анатомически он прекрасен, а физические нагрузки только помогают в этом. Отрываю взгляд и иду в душ. Даже ванная комната выполнена в историческом стиле. Красиво, дорого. В голове возникает мысль: «Жили же люди, стоило ли совершать революцию…»
Душевая кабина современная с множеством температурных режимов, насадок на душе. Не заморачиваюсь принимаю его на самом режиме и с теплой водой. Лёгкость тут же приятно разливаемся по всему телу. Выхожу из ванной, облачённая в белоснежный большого размера халат. Замечаю большое, вероятнее всего, старинное зеркало, выполненное в мой рост, точнее, даже больше. Позолота, красивые резные ножки, на которое оно опирается. Смотрю на себя и не узнаю. На меня смотрит замученная молодая женщина с безумно горящими глазами. Узнаю и не узнаю сама себя. Такой я не была, кажется, очень давно. Чего там, такой я стала после его измены. Замученной, неухоженной, хотя нет, слово «неухоженная» не подходило. Именно замученной. Разница сейчас была лишь в том, что глаза горели, и я точно знала чего хочу.
Проведя рукой по начавшему понемногу округляться животу, я прошептала: «Будем знакомимся с папой?»
Мне никто не ответил, но я была уверена, что малыш против не будет. А когда Громов узнаёт, что малыш от него…
Я мечтательно прикусила губу. В голову полезли слова, произнесённые Саввой ночью:
