Елена - Гоар Карлосовна Маркосян-Каспер
Она не стала сообщать свекрови о своем приезде заранее, даже остановилась не дома, а у бывшей пациентки, говорливой старухи, сдававшей через какое-то бюро недвижимости комнату туристам, обычно финнам, приезжавшим на субботу-воскресенье, это было дешевле, чем гостиничный номер, по крайней мере, заплатить за два дня Елена могла, а задерживаться дольше намерения не имела, хотя она и пребывала в абсолютной убежденности, что это последний ее приезд в Таллин, однако ни бродить по городу, ни встречаться с кем-либо из знакомых у нее не было ни необходимости, ни потребности.
Она явилась в бывшую свою квартиру без предупреждения, в импульсе, подвигнувшем ее на это, кроме неохоты вести лишние переговоры, присутствовало и желание довести до жестко регламентированного сознания свекрови, что должны быть случаи, когда этикет отступает. Впрочем, она была спокойна и холодна. Как и встретившая ее свекровь. И мысли не могло быть о том, чтоб обняться и поплакать вместе, как полагается женщинам, если б Елене вздумалось рыдать на чьей-либо груди в Таллине, она скорее избрала б для этого «Русалку» в Кадриорге.
В квартире ничего не изменилось. Только высохли комнатные растения, за которыми Олев ухаживал самолично, ежедневно поливал и даже запрещал курить в гостиной, где они стояли, теперь Елена имела удовольствие видеть, как свекровь непрестанно дымит там, стряхивая пепел в огромную пепельницу, полную окурков, копившихся, как минимум, неделю. И эти высохшие фикусы и столетники сказали ей больше, чем аккуратная могила на таллинском лесном кладбище, отмеченная маленькой коричневой каменной плиткой, странно похожей на кусок швейцарского шоколада с надпечаткой.
Смерть оставляет после себя не только пустоту. Не менее, чем отсутствие ушедшего, мучительно присутствие вещей. Одни пытаются покончить сразу, раздавая или выбрасывая, у других не хватает мужества, и они долго прощаются с предметами, хранящими тепло или заботу того, кого уже нет. Трудно сказать, что тяжелее.
Свекровь заговорила о вещах, о мебели, о видеомагнитофоне, одежду я уже отдала, сказала она, когда Елена полумашинально открыла дверцу шкафа, где лежали ее свитера и прочее тряпье, которое теперь надо было увозить, одежду и обувь, отдала племянникам, им все было впору, и перешла к квартире, дело с залогом удалось уладить, кредиторы согласились забрать взамен аппаратуру, которую успел купить Олев, и теперь…
– Мне ничего не нужно, – сказала Елена торопливо, – я только хотела бы…
Она выдвинула ящик, где лежали видеокассеты, поискала копию фильма, но не нашла.
– Аста забрала, – сообщила свекровь. – На память.
Бывшая жена! Ей-то знать дали.
– Она была тут? – спросила Елена.
– Приезжала на похороны.
– С мужем? – голос Елены звучал иронично, но свекровь на иронию не среагировала.
– Конечно, – ответила она с достоинством.
Елена огляделась, заметила лежавшую на журнальном столике папку, открыла. Нетолстая пачка бумаги, машинопись, множество пометок от руки в тексте и на полях… Это был сценарий нового фильма, он появился здесь еще до ее отъезда, только чистенький, без единой помарки, видимо, Олев работал над ним до последнего дня, не терял надежды… O fallacem… Hominum… Spem…
– Я возьму это, – сказала она, закрывая папку.
PS. По одной из версий мифа Елена Прекрасная никогда в Трое не была. Парис увез с собой в Илион лишь призрак ее.
Примечания
Сноски
1
Et in Arcadia ego! – И я жил в Аркадии! (Используется, как выражение непрочности счастья и огорчения от его утраты)
2
Хачкар – буквально крест-камень, армянский средневековый памятник, вертикально поставленная каменная плита, покрытая резьбой с крестом в центре.
3
Варпет (мастер) Момик – автор одного из красивейших хачкаров XIY века.
4
Dictum de dicto – сказанное со сказанного.
5
Monstrum horredum, informe, ingens – чудовище ужасное, уродливое, огромное.
6
Casus belli – повод к войне.
7
Est quedam flere voluptas – в слезах есть что-то от наслаждения.
8
Ab imis unguibus ad verticem summum – от кончиков ногтей до макушки.
9
Минас, Акоп Акопян – известные современные армянские художники.
10
Шаракан – духовное песнопение.
11
Perspicum vera non sunt probanda – очевидные истины не нуждаются в доказательствах.
12
Albo lapillo diem notare – пометить день белым камешком (т. е. признать его счастливым)
13
O tempora, o mores! – О времена, о нравы!
14
Sine lingua latina non est medicina – без латинского языка нет медицины.
15
Optimum medicamentum irae mora est – лучшее лекарство от гнева – сдержанность.
16
Gutta cavat lapidem nob vi, sed saepe cadendo – капля точит камень не силой, а частым падением.
17
Sancta simplicitas – святая простота.
18
Forma viros neglecta decet – мужчине подобает небрежная внешность.
19
Fiat justitia, pereat mundus – да свершится правосудие, хотя бы мир погиб.
20
Audi, vide, tace, si vis vivere in pace – слушай, смотри и молчи, если хочешь жить в мире.
21
Ab altero expectes, altero quod feceris – что ты сделал другому, того от него и жди.
22
De mortuis seu bene, seu nihil – о мертвых хорошо или ничего.
23
Si vivis Romae, Romano vivito – если живешь в Риме, живи по римским законам.
24
Deest remedii locus ubi, quae vitia fuerunt, mores fiunt – нет места лекарствам там, где то, что считалось пороком, становится обычаем.
25
Cave ne cadas – берегись, чтоб не упасть.
26
Cujus regio, ejus religio – кто владеет страной, тот определяет религию.
27
Difficile est satyram non scribere! – Трудно не писать сатир!
28
Non licet omnibus adire Corinthum – не всем дано побывать в Коринфе.
29
Dat census bonores – почести приносят доходы.
