Миллионер без гроша и серая Мышка - Аля Кьют
– Это твоя сестра, Диман? – гаркнул он, чтобы наверняка слышали все друзья, да и охрана в придачу.
–Нет, – буркнул я, протискиваясь через толпу гоповатых молодцов.
– Никак подружка. А я думал, ты гомик.
Я не смог промолчать, хотя стоило.
– Думать – не твоя сильная сторона, Мить. Попробуй поработать над этим приемом, прежде чем практиковать.
Парень прищурился, а я толкнул его плечом, чтобы расширить проход для нас с Никой. Он подвинулся, не сказал мне ничего, но я понял, что обиду затаил. Митя злился на меня все время. Я сам как-то переживу эту беду, но его косые взгляды и замечания в сторону Мышки меня бесили ужасно.
– Противный тип, – проговорила Ника, пока мы шли до подвала.
– Держись от него подальше, – посоветовал я, подумал и добавил. – Вообще от всех.
– От тебя тоже?
Она ехидно подняла бровь, отстраняясь.
– От меня – тем более, но уже поздно.
– Да уж, я по уши в твоих тараканах и личной жизни.
Мой рот сам собой разъехался в улыбке. Ника бесцеремонно ворвалась в мою жизнь, в мои тайны, и я ничего не мог с этим поделать. Да и не хотел.
Мы остановились у раздевалки. Странная, многозначительная пауза повесила между нами: напряжение и недосказанность. Может быть, это я сам придумал. Или чувствовал только я. Но в этот момент показалось невыносимо игнорировать все, что разрывало меня изнутри.
Совершенно позабыв обо всех своих правилах, предубеждениях и принципах, я выпалил на эмоциях:
– Люблю тебя, Мышь.
Ника открыла рот, но ничего мне не сказала. Она стояла посреди пыльного зала, где саундтреком моему признанию было пыхтение мужиков и запах пота. Я подумал наконец головой и сразу понял, что мои слова звучат нелепо, абсолютно не к месту и не вовремя. Но при этом я не хотел забирать их обратно.
– Дим! – позвал меня Григорич. – Где ходишь? Идем, еще раз проходку повторишь на лапах.
Но я стоял и ждал, чтобы Мышка ожила.
– Иди, – кашлянула она, окончательно смущаясь.
Пусть она не ответила мне взаимностью, но ее ошарашенный вид меня однозначно удовлетворил. Если она сейчас возьмет паузу и в кои-то веки не будет пороть горячку, я буду только рад.
Нике пришлось даже легонько толкнуть меня в грудь, чтобы я уже пошел к тренеру.
Это был одновременно тяжелый и легкий бой. Противника мне действительно подобрали сложного. Он точно выиграл здесь не один бой. Чувствовалась школа классического бокса. Особенно, когда он всаживал мне кулак в бок и быстро повторял несколько ударов в то же место. Но при этом он не пытался меня покалечить, как все остальные.
Я ужасно устал к третьему раунду, у меня снова кровила бровь, которую наскоро засыпали банеоцином и залепили пластырем. Хотелось просто лечь и умереть на хрен, но я встречался взглядом с Никой, которая прыгала и что-то кричала с безумными глазами. И сразу у меня приливало сил. Я улыбался кровавыми зубами, вставал и шел делать шоу снова. Гриф не зря поощрял присутствие подруг на боях. Любимая женщина в зрителях мотивировала продолжать лучше, сильнее, быстрее.
Мозги просветлели, и я смог сосредоточиться на противнике. За два раунда мне стали понятны его маневры. Григорич тоже подсказал, и я смог выстроить противостояние от обороны. Открывшись специально, я заманил его в ловушку и успел уклониться от слишком прямого удара. В ответ мне досталась возможность провести серию быстрых сильных ударов по корпусу, а потом и в голову. Отлетев на канаты мой сложный противник так от них и не отошел. Судья остановил бой.
Через минуту рефери поднял мою руку, объявляя победителя.
Ника скакала и хлопала, визжала и, кажется, даже плакала.
Толпа вопила от восторга.
Глава 19. Инстинкты
Едва меня отпустили, Ника оказалась у ринга и придушила и так не очень живого меня в объятиях. Я расцеловал ее лицо, пачкая Мышку своей кровью.
– Прости, я весь мироточу, – извинился я, стараясь говорить без жалких стонов и хрипа.
– Хочу тебя, – прошептала Ника.
Я отстранился и удивленно уставился на девочку, которая пару часов назад ненавидела насилие и боялась за меня. Мой ступор дал ей волю свободно действовать. Я снова офигел, когда Ника стала страстно целовать меня на виду у всех. Я застонал, но не от боли. Ника прижалась ко мне, обняла крепче, что-то шептала в губы, но у меня шумело в ушах от желания, да и народ орал оглушительно, воодушевленный горячим продолжением зрелища.
Впечатав Нику себе в бок, я повел ее к выходу в сторону раздевалок. Такими овациями меня еще ни разу не провожали с ринга. Я даже поднял руку, прощаясь и благодаря публику за такой яркий отклик.
Около раздевалки я прижал Нику к стене и сам стал целовать. Мне хотелось взять ее прямо здесь, залезть ладонями под одежду, чтобы почувствовать нежную кожу и ласкать ее, не прекращая поцелуев.
– Твое предложение про отель в силе? – спросила Ника, разрывая поцелуй.
– Что? – не понял я, но отстранился и прекратил ее лапать у всех на виду.
– Давай поедем в отель, где обедали. Машка сегодня дома, а я точно не смогу быть тихой. И не хочу. Разу уж ты у нас теперь богатенький Буратино…
Я снова смял ее губы жесткими требовательными поцелуями и прерывался, чтобы сказать:
– Да… Все сделаю. Я тебе куплю это проклятый отель…
– За отель я еще не давала, – хихикнула Ника.
Прижавшись своим лбом к ее, я прошептал:
– Умоюсь и переоденусь. Три минуты меня подожди. Ладно?
– Без тебя точно не уеду, – пообещала Ника, улыбаясь мне.
В этот момент кто-то толкнул меня в спину, и я упал на Нику, почти размазывая ее по стене
– Оу! – выдохнул я от неожиданности. – Прости.
Освободив Мышку, я обернулся и увидел, как за дверью раздевалки скрывается морда улыбающегося Митьки.
– Козел, – буркнул я себе
