И солнце взойдет (СИ) - О&#39

Тем временем Роузи натерла мелом кончик кия и поудобнее перехватила турник.

— У меня есть гениальнейший план, — возвестила она и сделала глоток принесенного Аланом пунша. — Поскольку Черная Моль не берет Рене на операции, я хочу, чтобы она провела свою. Личную. Как ведущий хирург. И показала бы этому облезлому крокодилу, что его зубки не настолько остры.

С этими словами Роузи гордо вскинула кий, а потом легким движением загнала первый шар в лузу. Ну а вокруг бильярдного стола повисла недоуменная тишина. Вряд ли хоть кто-нибудь из присутствующих ожидал услышать нечто подобное, но потом доктор Фюрст осторожно откашлялся.

— Рене не имеет права оперировать без присутствия наставника. Это запрещено правилами, ее могут за это выгнать с программы, — попытался он вернуть подругу на грешную землю несправедливой реальности. Однако Роузи поморщилась и сделала еще один глоток.

— Если ты, Ал, думаешь, что я это не предусмотрела, то ошибаешься. Мы его обязательно позовем, но… уже после того, как все начнется.

Морен многозначительно повела бровями, а Фюрст вздохнул и бросил взгляд на растерянную Рене. Ну а та ничего не понимала. Провести? Операцию? Самой?! Назло Лангу и вопреки его воле? Господи, она же не самоубийца… Но в груди уже завозился червячок амбиций. Он развернул свое скользкое тельце, разинул пасть и нагло цапнул за язык.

— Все операции согласовываются у главного врача, — медленно произнесла Рене, чувствуя, как от предвкушения кольнуло в районе солнечного сплетения. О боже! Своя операция!

— Именно! — еще один победный вопль и очередной отправленный в лузу шар. — Энгтон тебе не откажет. Душой клянусь, она едва потолок не пробила от счастья, когда ты согласилась на эту работу, наша маленькая знаменитость!

Рене скептически хмыкнула. Будто бы у нее был хоть какой-нибудь выбор.

— Для операции нужна команда. Не думаю, что найдутся те, кто согласится подставляться перед Энтони, — задумчиво проговорил Фюрст, а потом отхлебнул свой остывший чай.

— А вот для этого у нас есть ты. — Роузи повернулась и уставилась на закашлявшегося от неожиданности мужчину. — Ради Рене таких не будет, но твое присутствие гарантирует высший класс.

Алан неожиданно зарделся и потупился, перекидывая кий из руки в руку.

— Я не уверен, — медленно начал он, но Морен его перебила.

— Послушайте меня. Это единственный шанс для Рене попасть в операционную и доказать чертовому гомункулу-переростку, что не он один такой гениальный во вселенной. Ал, ты же сам мне говорил, она была хороша тогда! И даже специально смотрел записи с операций…

— Что? — удивленная Рене перевела взгляд на еще сильнее покрасневшего Фюрста.

— Извини, — пробормотал он и взлохматил прилизанные рыжие волосы. — Но мне и вправду было интересно случайно ты тогда справилась или нет.

— И каков же вердикт? — нервно хохотнула она.

— Энтони неправ, — коротко ответил Фюрст.

— Спасибо, — хмыкнула Рене, но тут анестезиолог продолжил, и его голос звучал удивительно серьезно.

— Он не понимает, что ученики вроде тебя прославляют своих наставников гораздо быстрее, чем миллион проделанных операций.

Рене почувствовала, как вспыхнули щеки и уши, а потому резко отвернулась.

— О боже, хватит устраивать здесь соревнования на пятьдесят оттенков алого, — заворчала Роузи. — Меня кто-нибудь вообще слушал?

Доктор Фюрст откашлялся, а в его пальцах замелькала шприц-ручка с инсулином. То, что глава анестезиологии диабетик было, кажется, известно всем, кроме самого Алана. Ибо Рене не находила иных причин, почему он так часто забывал о времени очередной дозы или необходимости строгой диеты.

— Думаю, я смогу уговорить парочку хирургов из ортопедии помочь нам. Им, в целом, плевать что пришивать — руки к ногам или ноги к рукам. С операционными сестрами проблем не возникнет, если ты согласишься мне ассистировать. — Он бросил вопросительный взгляд на Роузи, и та фыркнула.

— Разве я могу пропустить это шоу?

Фюрст нервно ухмыльнулся в ответ и пустился перечислять, кого еще стоит позвать. Ну а Рене молчала и все больше мрачнела. Эйфория, которую вызвало неожиданное заявление Роузи, развеялась так же быстро, как и пришла.

— Это слишком рискованно, — здравый рассудок наконец победил амбициозность и вступил в диалог. — Что, если я не справлюсь? Мы рискуем жизнью пациента, но так нельзя. Я недоучка, которая…

— Которая уже проводила собственные операции.

— Одну!

— Рене, когда-нибудь все равно придется это сделать снова. Так, чем этот шанс хуже любого другого? — Фюрст смотрел на неё совершенно серьезно. — Да, ты можешь еще чего-то не знать, но ты достаточно опытна. К тому же, у тебя будет время подготовиться.

— Как минимум, шьешь ты потрясающе, — хмыкнула Морен.

— План Роузи, очевидно, скандален, — вздохнул Алан. — Но она, сама того не понимая, права в одном — пока ты не докажешь Энтони, что можешь, не рассчитывай на его интерес. Мне не хочется признавать, но это и правда хороший способ.

— Но…

— Все решено, Роше. — Роузи стукнула кием об пол. — Я включаю победную музыку.

С этими словами Морен потянулась к старому автомату и ткнула наугад в первую попавшуюся клавишу. Проигрыватель заскрежетал, щелкнул, а затем под улюлюканье довольной вечерней публики по залу разнеслись знакомые звуки электронного оркестра и фортепиано. Прямиком из эпохи древнего музыкального монстра.

«Friday night and the lights are low

Looking out for a place to go

Where they play the right music

Getting in the swing

You come to look for a king…»

Рене осторожно улыбнулась и поймала ободряющий взгляд… подруги? Пожалуй, да. Если кто-нибудь из них выживет после такой эскапады, то они явно смогут считаться друзьями. Ради чужих людей никто не станет жертвовать своей лицензией и карьерой. Тем временем доктор Фюрст сверился с занесенным в телефон расписанием.

«…Anybody could be that guy

Night is young and the music's high

With a bit of rock music

Everything is fine

You're in the mood for a dance…»

— Как тебе операция у пациента с высокой непроходимостью желчных протоков? — не поднимая головы спросил он, и Рене улыбнулась. Она перевела взгляд на алое сукно стола и чуть ехидно протянула:

— Высокой, как Аппалачи?

Их взгляды встретились, и, без сомнений, Алан Фюрст уже слышал эту фразу однажды.

— You are the dancing queen! — мимо протанцевала развеселая Роузи в компании с печеным картофелем. Ну а анестезиолог хмыкнул и покачал головой.

— Вроде того, — тихо откликнулся он, отчего Рене едва слышно фыркнула.

«You are the dancing queen

Young and sweet

Only seventeen!»[31]

Глава 12

Вечер, когда был разработан грандиозный план, закончился сумбурными танцами и излишне громкими тостами повеселевшей Роузи. Она отплясывала с кием в руках, пока Рене все больше мрачнела, а Алан Фюрст нервно теребил в бледных веснушчатых пальцах мелок. Они оба понимали, насколько опасна и скандальна затея. Но затем главный анестезиолог поджал губы и нарочито громко откашлялся. Похоже, в его голове друг Роузи Морен все-таки смог договориться с директором резидентуры и найти приемлемые аргументы, ну а вот Рене… Рене до сих пор считала затею неправильной. В отношении доктора Ланга все как-то слишком отчетливо походило на некрасивое предательство, а потому наступившие выходные прошли в мучительных размышлениях.

За два дня Рене успела тридцать раз поспорить с собой, еще с дюжину проклясть юношеские амбиции и наконец к утру понедельника решить, что идея — полный кошмар. Об этом она уже собиралась сообщить поджидавшей ее в холле Морен, но та пробормотала что-то вроде «тебя ждут» и почти насильно втолкнула в кабинет главного врача. Так что прямо в своем дурацком лимонном пальто и неожиданно для себя Рене предстала перед совершенно не удивленной такому вторжению Леей Энгтан. Та лишь смерила растерянную девушку внимательным взглядом и преспокойно вернулась к бумагам. Что же, если в твоей больнице работает чуднóй Энтони Ланг, то, наверное, привыкаешь к любым человеческим странностям, даже к самым невероятным.