Лайза Джуэлл - Третья жена
Майя не очень-то понимала тогда, что это значит, но сейчас признавала, что подруга оказалась провидицей.
– Ты-то как? – звонко спросила она, чтобы сменить тему.
– Как обычно. Стресс, болезни, одиночество.
– По-прежнему живешь в Клэфеме?
– Да, все там же, слоняюсь одна по большой квартире. Так занята, что даже диван себе купить не успеваю. Хотя зачем мне диван, раз у меня все равно нет времени присесть?
– Зачем тебе это? Почему не уходишь с работы?
– Собираюсь уйти, – сказала Сара. – Решила доработать до тридцати пяти – и все. Уйду, найду себе хорошего слабохарактерного муженька, который спит и видит, чтобы торчать дома и ухаживать за детьми. А сама буду заниматься тем, чем занимаешься ты. Хочу переучиться на преподавателя.
Майя от удивления открыла рот.
– Так и думала, что это сильно удивит тебя! – Сара самодовольно ухмыльнулась.
– Просто я не представляю тебя замужней женщиной, тем более мамашей, а уж училкой и подавно. Ну и ну!
– Просто я так дальше не могу. У меня полно денег в банке. Смотрю я на работающих женщин, которые старше меня, всем пожертвовали, и даже того хуже – пытаются всюду успеть, нарожали детей и совершенно не имеют на них времени, даже собственных мужей уже не знают. Я им не завидую, не стремлюсь их нагнать. Хочу быть нормальной. Знаешь, вот как ты.
Майя неуверенно улыбнулась. Опередив Сару, собиравшуюся снова заказать дорогие коктейли, она подозвала официанта и заказала бутылку домашнего вина. Сара уставилась на нее в ужасе.
– Привыкай, если собираешься жить на учительскую зарплату, – сказала Майя.
Сара со смехом закивала.
– Придется! – Она уже выглядела не той нервной, безрадостной особой, в которую превратилась за последние годы.
Услышанное от подруги заставило Майю смягчиться. Они успели так далеко разойтись, что ей уже было трудно поверить, что они могут опять сойтись. Но с каждой минутой, проведенной в баре за дешевым вином, растекавшимся по ее жилам, она, как ни странно, все больше возвращалась к себе прежней. Выходило так, что Майя, вышедшая замуж за уже дважды женатого человека, старавшаяся приспособиться к чужим детям и к родившим их женщинам, Майя, занимавшаяся сексом из чувства долга, видевшая сны про своего пасынка и просыпавшаяся разочарованной, потому что рядом храпел всего лишь лысеющий мужчина средних лет, та Майя, что получала пропитанные ядом электронные письма от неизвестного, знавшего о ней слишком много, чтобы именоваться неизвестным, та Майя, которая настолько потеряла себя, что пришла к модному стилисту и позволила делать с собой что угодно, – эта Майя сейчас отступала в тень, а ее сменял оригинал: молодая, свежая, глупая и свободная Майя.
Разговор зашел о прежних временах: школьных деньках, дружках, давних знакомых. Они заказали вторую бутылку вина, а потом получили два крюшона от двух мужчин за стойкой, поедавших их глазами.
– Как ты думаешь, может, хотя бы один из них двоих хочет стать подкаблучником? – спросила Сара, прикрыв рот ладонью.
Майя оглянулась на стойку.
– Даже не знаю. Давай спросим! Простите, – крикнула она мужчинам, – не желает ли один из вас заделаться домашним мужем-подкаблучником?
Мужчины с улыбкой переглянулись и подсели к их столику.
– В каком смысле «домашним мужем-подкаблучником»? – спросил один, высокий блондин с умеренным животиком.
– Наверное, это такой, который носа из дому не кажет? – предположил второй – низенький брюнет отменного телосложения.
– Нет, – сказала Сара, – просто он убирает в доме, делает покупки, готовит для всех обитателей.
– Еще дети, – подсказала Майя. – Еще он обязан сторожить детей.
– Пока жена вкалывает.
– И не жаловаться.
– И не ныть, что ущемлено его мужское достоинство.
– А нам самим с этого какой прок? – поинтересовался блондин.
– Благодарная жена. Удовлетворение от содеянного. Счастливая семья.
– В смысле, минет? – предположил брюнет.
– Не без этого.
Оба задрали руки в знак сдачи, и вся четверка расхохоталась.
Мужчины проболтали с ними добрый час. Это было безвредно, глупо, никуда не вело. Они обменялись номерами телефонов, причем Майя тут же потеряла полученную бумажку с каракулями.
– Что ж, – подытожила Сара с горящим от вдохновения лицом, – теперь, полагаю, тебе положено топать домой как хорошей замужней девочке.
Дело было в 23.30. Последние два часа пролетели, как двадцать минут. Майя отрицательно покачала головой.
– И не подумаю! Время еще детское. Как насчет рюмочки на дорожку?
И они остались еще на час, каждая выпила еще по бокалу вина, лишнему для обеих. В результате они сильно набрались, и когда Сара, чуть не упершись лбом в лоб Майи, спросила: «Признавайся, ты действительно счастлива? По-настоящему? Чур не увиливать!» – Майя взяла и выпалила:
– Нисколечки. На самом деле мне хреново.
– Так я и знала! – сказала Сара, излишне сильно хлопнув ладонью по столу. – Я знала, что ты несчастна. В чем дело? Расскажешь мне?
– Ты была права, права с самого начала, Сара. Все они меня ненавидят. Вся семейка. А я так стараюсь! Все делаю правильно, но этого мало. Эдриан с меня пылинки сдувает. Такой добряк, такой миляга, но куда ему? Он воображает, что все счастливы, – как же, сам-то он счастлив! А еще… – Майя замялась. Она уже была готова рассказать Саре про письма, но даже бутылка белого вина и два сильных коктейля не развязали ей язык. Майя поняла, что никогда никому про это не расскажет. – Все это цветочки, Сара. – Она прикусила губу, нервно глянула на подругу. – Мне кажется, я полюбила другого.
Сара закрыла ладонью рот.
– Господи! Кого еще?
– Его сына. Сына Эдриана.
– Заносчивого дылду, которому надо еще сопли подобрать?
– В него самого.
– Майя, он еще ребенок!
– Не совсем, ему уже двадцать два года.
– Двадцать два? Час от часу не легче!
– Никакой он не заносчивый, это только так кажется. На самом деле он очень мягкосердечный дурачок.
Сара скептически посмотрела на нее.
– Вы уже…
– Нет, ты что! Поцеловались, и все.
– И что?
– Не знаю. У него есть девушка. Я замужем за его отцом. Он моложе меня на десять лет. Смехота!
– Не то слово.
– Сара, сейчас я серьезно. Что бы ни случилось, обещай, что никогда никому не расскажешь того, что я тебе сейчас рассказала. Хорошо? Обещаешь?
– Можешь не сомневаться. Рта не открою. Лучше скажи, что ты собираешься со всем этим делать?
– Ничего. Ничего я не собираюсь делать. Буду дергаться, как рыба на крючке, пока вконец не вымотаюсь.
…Майя вернулась домой в час ночи. Эдриан не спал, ждал ее, сидя в аккуратном круге света от гибкой настольной лампы, перед ним лежали чертежи, у локтя стояла чашка зеленого чая, рядом лежал открытый ноутбук.
