Плам Сайкс - Блондинки от «Бергдорф»
С другого конца комнаты донесся громкий стук. Шелли хлопнулась в обморок, что никого особенно не удивило, поскольку она всегда ищет самые подлые способы привлечь всеобщее внимание.
— О Господи! — заверещала Лара. — Быстро! Наберите 911!
Генри ринулся к жертве, осторожно похлопал ее по щекам, и она начала приходить в себя.
— Меня тошнит, — простонала Гвендолин, лихорадочно обмахиваясь. — Нельзя ли открыть окно?
— Может, нам всем стоит отправиться в больницу? — предложила Джаз. — Я слышала, там уйма симпатичных докторов.
И внезапно в комнате не осталось девушки, у которой не приключилось бы сердечного приступа или расстройства желудка. Книжный клуб Джулии постигли разброд и хаос. Поднялась такая суматоха, что я едва расслышала звонок сотового и, поспешно выхватив трубку из сумочки, поднесла к уху.
— Алло?
— Это Мириам Ковинтон, личный секретарь Гретхен Соллоп-Сакстон. Соединяю вас с миссис Сакстон.
Не успела я собраться с мыслями, как услышала сухой резкий голос:
— Привет. Это Гретхен Соллоп-Сакстон. Вы встречаетесь с моим мужем.
— Ничего не было… — начала я.
— Да ну? Могу себе представить. Говорят, вы последнее увлечение Патрика. На эту неделю. Так вот, знайте, каждый вечер он встречается с очередной актрисой, моделью или светской дамой. Ему совершенно безразлично, с кем, где и когда. Как я понимаю, вы охотница за мужьями. Поэтому довожу до вашего сведения, что Патрик мой муж и таковым останется. Вам все ясно?
Последовала пауза, словно миссис Сакстон перезаряжала оружие.
— Ваша начальница — одна из моих лучших подруг. И постоянно гостит у меня. Мы часто обсуждаем перестановки и смену персонала. Работу, подобную вашей, чрезвычайно трудно найти, не так ли?
Что ж, мастерский ход: моя редакторша ненавидит девушек, сознательно встречающихся с женатыми мужчинами. У нее на них что-то вроде аллергии, поэтому она не потерпит подобных особ в своем офисе. Миссис Сакстон, можно сказать, подложила мне настоящую мину.
— Миссис Сакстон, мне очень жаль, но вы не совсем в курсе. Патрик — всего лишь хороший знакомый, и между нами ничего не было. Честно. Не говорите ничего моему боссу.
— Держитесь от него подальше, — холодно процедила она и повесила трубку.
Миссис Сакстон совершенно выбила меня из колеи. Патрик Сакстон точно не стоит того, чтобы из-за него ставить мою работу под удар. Нужно немедленно выбраться отсюда и позвонить ему. Это уже не шутки! Я больше не желаю иметь с ним ничего общего!
Я подошла к Джулии, склонившейся над Шелли а-ля Флоренс Найтингейл. Генри наблюдал за этой сценой, озабоченный и явно потрясенный столь обширными познаниями по уходу за больными.
— Джулия, мне нужно идти, — шепнула я.
— Что случилось? Выглядишь просто кошмарно, — всполошилась она.
— Звонила миссис Сакстон. Набросилась на меня, как психопатка. Придется предупредить Патрика.
— Ты не можешь оставить меня здесь с этими ненормальными, — выдохнула Джулия, оглядывая мечущихся гостей. — Тебе необходима поддержка. Я еду с тобой. Давай сначала выпьем по «Беллини» у «Чипа». Сразу станет легче.
— Джулия, я вполне способна справиться с этим сама. У тебя гости. Поговорим завтра. — Выйдя на улицу, я прямиком отправилась домой. В жизни случается такое, чему не поможет даже «Беллини».
10
Вполне справедливо заметить, что у всех без исключения манхэттенских принцесс обычно развивается сильнейшая аллергия на слово «карьера». Это угрожает крапивной лихорадкой, багровой сыпью, карбункулами или еще чем-то похуже. Однако есть одна карьера, перед которой они не устоят, если, конечно, это можно назвать карьерой. Подобная карьера не требует ни особого труда, ни работы степлером, ни круглосуточного бдения у ПК, ни чего-то столь же унылого. Самая завидная работа для манхэттенских девушек — это должность «музы» модного дизайнера. «Хлопоты» в основном состоят в том, чтобы целыми днями сидеть дома в ожидании прибытия рассыльного с одеждой и каждую ночь фотографироваться на блестящих вечеринках. Правда, все светские девушки и без того занимаются только этим, но, став музой, могут с полным правом сказать: «Это действительно тяжкий труд», и никто не станет возражать. Многие музы предпочитают беседы, как правило, состоящие из слова «классно!», потому что при этом можно мило улыбаться, а это жизненно необходимо, если хочешь выглядеть наиболее выгодно на журнальном развороте. Большинство профессиональных муз совсем прекращают разговаривать, чтобы расслабить лицевые мышцы, стоит лишь фотографу очутиться в опасной близи от них. Время от времени муз похищают, и бедняжкам приходится жить в Париже, как несчастной американке, пожертвовавшей собой ради мистера Унгаро. Но в конце концов, оно того стоило, потому что потом она стала официальной вдохновительницей Карла Лагерфельда, а он, по слухам, имеет музу в каждой столице, от Москвы до Мадрида.
Когда через несколько дней Джаз Конесси позвонила мне и сообщила, что ее просили стать музой Валентино, я ничуть не удивилась. Да и чему тут удивляться: всем известно, что он нанимает новую каждые пять минут. Все же я была рада за Джаз. Она боготворит платья Валентино больше, чем саму жизнь. Теперь ей не придется покупать их со скидкой. (Новая карьера Джаз не подвергалась опасности, несмотря на ее связь с Патриком. Гретхен Соллоп-Сакстон никогда не посмеет потревожить наследницу лесопилок Конесси, что вызывало во мне легкую зависть: меня она точно умудрилась выбить из колеи. Так или иначе, Джаз так мало нуждается в работе, что, возможно, нашла бы угрозы в стиле сакстон чем-то вроде забавного развлечения после утомительного трудового дня в качестве девушки Валентино.)
— Сегодня в десять вечера я буду в баре на Плаза-Эфини. Отпразднуешь со мной? Джолин и Лара тоже придут, — сообщила Джаз, знавшая девушек с самого детства, по совместному отдыху в Палм-Бич. — Я и Джулию пригласила, но она не сможет. Она сейчас в Коннектикуте и приедет в город только завтра утром.
— Не знаю, — хмуро пробормотала я.
Последние несколько дней отнюдь не способствовали праздничному настроению. Миссис Соллоп-Сакстон, верная своему слову, попыталась дестабилизировать мою светскую жизнь, делая все, чтобы исключить меня из благотворительного комитета по устройству очередного бала, и распространяя гнусные слухи о моей поездке с Патриком в Канны. Когда я, после истории с книжным клубом, все же сумела дозвониться ему, Патрик, узнав о поведении жены, только рассмеялся и сказал, что она вечно поднимает шум из-за его «друзей», но это ничего не значит. Лично он мечтает снова встретиться со мной. Я, разумеется, отказалась. Я уже поняла, что «друзья» Патрика — всего лишь пешки в борьбе за власть между ним и женой.
— Пожалуйста, не звоните мне больше, Патрик, — попросила я. — Вы очень милый, но для меня такие игры слишком сложны.
— Почему бы вам не поехать со мной на венецианский фестиваль этой осенью? — как ни в чем не бывало спросил он.
— Патрик! Вы летите с Джаз!
— Я могу отделаться от Джаз — она поймет.
— Патрик, я никуда с вами не поеду. Не могу.
— Как насчет ужина сегодня в «Карлайле»?
— Оставьте меня в покое, ясно?
— Колорадо на Рождество?
— Патрик, мне нужно идти. — Я повесила трубку. Похоже, все мои возражения он пропускал мимо ушей, что начинало меня беспокоить. Все последующие дни я гадала, что взбредет в голову Гретхен Соллоп-Сакстон и какой еще вздор наговорил ей обо мне Патрик. Я поминутно раздражалась, нервничала, но старалась не поддаваться депрессии. Хотелось одного: чтобы вся эта история — «Патрик — Гретхен — moi» — как-нибудь рассосалась. Сама собой.
— Пожа-а-а-алуйста, приезжай, — взмолилась Джаз. — Хоть развеселишься немного. Говорила я тебе, Патрик — настоящий кошмар, но не следует принимать его всерьез. Живи своей жизнью.
Может, Джаз и права: вечер с друзьями поможет отвлечься. Я не слишком хотела выходить куда-то в этот воскресный вечер, но оставаться дома одной было еще тяжелее. Я пообещала Джаз приехать, после чего надела черное шифоновое платье с воланами от Зака Позена, накинула на плечи кружевную шаль и отправилась.
Бар на Плаза-Эфини, с его божественными кожаными креслами, старыми зеркалами в позолоченных рамах и желтыми абажурами, кажется будуаром тридцатых годов. Бывая здесь, я почти ожидаю увидеть Джин Харлоу, появляющуюся из-за колонны с ярко-фиолетовой сигаретой «Собрание» в руке. Когда я пришла, Джолин, Лара и Джаз, разряженные в «Вал», иначе говоря, в платья от Валентино, уже сидели за угловым столиком — самое шикарное трио в баре. Полагается, чтобы лучший прикид был у музы, а ее подруги выглядели чуть менее роскошно, как фрейлины королевы. Все ковырялись ложечками в фирменном блюде — миниатюрных порциях домашнего мороженого. (Шесть недель назад все нью-йоркские девушки были глубоко убеждены, что мороженое убивает не хуже яда. Теперь, когда все сидят на диете «Шор клаб», оно вдруг стало первоклассным средством для похудания.)
