Плам Сайкс - Блондинки от «Бергдорф»
— А ты как?
— Потрясно.
— Слышала, ты летала в Канны с Сакстоном. Он действительно так хорош в постели, как говорят?
— Дафна! Мы даже не целовались! Обыкновенное свидание, вот и все.
— Иди ты! Знаешь, как его называют в ЛА?
— Как?
— Патрик Секстон. Ну, не гениально?
— Не думаю, что это мой тип мужчины.
— Иди ты! Он именно твой тип, в смысле флирта. Только берегись жены. Она совершенная психопатка, особенно если заподозрит, что он серьезно увлечен. Слушай, я буду звонить, пока, — сказала Дафна и отключилась.
Команде «Эссекса» еще предстояло испытать боль пересохших ртов, в которых перестала выделяться слюна. Язык затвердевает, превращаясь в то, что Макджи описывает как бессмысленную тяжесть, болтающуюся на все еще мягком корне и, подобно постороннему предмету, ударяющуюся о зубы. Люди лишаются способности говорить, хотя известно, что некоторые страдальцы стонут и мычат. Далее начинается стадия «кровавого пота», включающая «прогрессирующее мумифицирование еще живого тела». Язык распухает до таких пропорций, что не помещается во рту. Веки трескаются, и из глаз текут кровавые слезы. Горло тоже распухает, дыхание затруднено до такой степени, что человеку кажется, будто он тонет. Наконец, когда солнце безжалостно вытягивает остатки жидкости из тела, наступает «живая смерть».
«В сердце моря», как оказалось, мало походило на историю Кейт Уинслет — Леонардо Ди Каприо. То есть я ожидала чего-то совершенно другого. Я взялась за книгу только поздно ночью, накануне вечера у Джулии. Прочла почти половину, и мне едва удалось заснуть. Чертовски жуткая история о гибели нантакетского китобойного судна и попытках команды выжить, используя совершенно немыслимые средства, вроде высасывания мозга из костей погибших товарищей. Это потрясло меня даже сильнее, чем фильм Этана Хока об аварии самолета, где пассажиры жарят друг друга к завтраку. Гвендолин Бейнс и Синтия Керк наверняка не поймут такого!
В шесть вечера позвонила Джулия.
— О Господи! — истерически завопила она. — Я только что дочитала книгу! Как нам обсуждать историю шестерых людей, умудрившихся разделить на всех кровь единственной морской черепахи, когда сами будем при этом наслаждаться «Си бриз»? И я уже голову сломала, пытаясь всех рассадить! Мне негде поместить Джаз Конесси, потому что она переспала со всеми мужьями и бойфрендами! Мими соглашается говорить только с беременными, а Маделайн Крофт не вынесет соседства с худышками! Синтия Керк и Гвендолин Бейнс в ссоре, потому что вместе устраивают вечер в Американском театре балета и никак не могут решить, чье имя ставить первым на приглашениях. Никто не согласен сидеть ни с кем рядом! А я так мало сплю, что сегодня утром выглядела как Кристина Риччи! Йо-о-о-о!!!
Я никак не могла сосредоточиться на том, что говорит Джулия, ибо думала только о Патрике Сакстоне. Беседа с Дафной все прояснила. Патрик — еще больший подлец, чем Эдуардо и Зак: профессиональный плейбой, безнадежная перспектива для девушки вроде меня. На какой-то момент я представила себя на палубе тонущего корабля, окруженной жадными, похотливыми, ненадежными мужчинами, но тут же встряхнулась и постаралась выбросить все глупости из головы. Сейчас самое главное — успокоить Джулию. Я сказала, что выезжаю и буду у нее через полчаса.
* * *«Сколько бриллиантов нужно, чтобы прочитать книгу?» — спросила я себя, рассматривая гостей Джулии. На двенадцать членов книжного клуба приходилось не менее шестидесяти каратов в одной библиотеке, и это только в клипсах от Картье! А ведь, кроме этого, на Шелли был «океанский лайнер», называемый кольцом, голубой бриллиант, самое меньшее, в десять каратов. Только Джулия не выглядела так, словно собралась на коктейль-пати: она была одета, как для уик-энда в Кейп-Код, — джинсы от Рогана и матросская блуза. Пальцы босых ног были выкрашены в нежный оттенок водорослей.
— Меня крайне беспокоит интеллект собравшихся. Едва ли кто-то дошел до второй страницы, — прошептала она, когда я вошла. — Я ничуть не улучшила их. Поверь, я люблю своих подруг, но их драгоценности… это так скучно. О'кей, давайте садиться.
Прежде Джулия находила скучным в драгоценностях одно — невозможность иметь все и сразу. Надеюсь, это временное просветление в ее обычном состоянии безумия.
Баркли превратил библиотеку в гламурную копию корабельной каюты. Корабельные фонари мерцали и раскачивались, словно по комнате проносился свежий ветер. Стол был завален выцветшими картами и старинными корабельными журналами. Официант разносил коктейли «Блу мартини» и «Мэй тэй», а также салфетки с такими острыми краями, которыми мог бы перерезать себе глотку любой матрос. Девушки расположились овалом, на одном конце которого, в большом кресле, сидел Генри, с трудом удерживавший на коленях стопку книг и блокнотов. Очевидно, он сильно нервничал, потому что то и дело подносил стакан к губам. Мне почему-то показалось, что на электрическом стуле Генри чувствовал бы себя куда удобнее. Мы с Джулией устроились на диване. Наверное, для разнообразия хорошо забыть обо всем и обсудить трагедию китобоев, пусть все это и очень печально.
В наступившей тишине Генри начал свою речь:
— Ну… вот все и собрались. Д-д-добро пожаловать Это чудесная… э… книга, и… я… простите… надеюсь, что у всех нашлось время прочитать хотя бы часть…
Полностью сосредоточившись на лекции Генри, я все же заметила, что девяносто девять и девять десятых процента девушек в этой комнате больше обращали внимание на несомненную привлекательность лектора, чем на смысл его речей. Скажем, Джулия была просто заворожена им. До меня доносился азартный шепоток Джолин:
— Думаешь, он из тех Хартнеттов?..
— О Господи! Стальная династия? — пробормотала Лара.
— Да-а-а! Все равно что Кеннеди в мире стали! Тебе следует выйти за него! Одна из нас должна выйти за него! — постановила Джолин. Похоже, она совсем забыла, что помолвлена, причем очень-очень давно!
Но тут Генри, завершив вступительное слово, обратился к Джолин:
— Итак… э… Джолин? Хотите что-то добавить? Можно сказать, нырнуть в литературное море? — спросил он.
— Конечно! — обрадовалась Джолин. — Вы из стальной семьи?
Генри поспешно перелистал блокнот и смущенно откашлялся:
— Да. Та же фамильная ветвь. Но мы здесь не для того, чтобы говорить обо мне. Что вы скажете о книге.
— Ну, с точки зрения анализа характера, — начала Джолин с самым серьезным видом, — и тому подобных интеллектуальных штучек, я бы только хотела знать, когда собираются ставить фильм по роману? И кому, по-вашему, следует играть капитана Полларда: Джорджу Клуни или Брэду Питту?
— Я не совсем… э… у-уверен, — заикался Генри. — Кто еще?
Джаз Конесси кокетливо помахала ручкой.
— Привет! Я Джаз-зии. У меня настоящий книжный вопрос. Знаете такую книгу «Душераздирающий труд колеблющегося гения»? Не можете сказать, автор, Дэйв Эджерс, все еще холост?
— Кто-нибудь еще? — совсем растерялся Генри.
— Позвольте задать вопрос по теме? — торжественно осведомилась Маделайн Крофт. — Как по-вашему, можно похудеть, когда пишешь книгу? Ведь все женщины-писательницы, вроде Джоан Дидион, Зади Смит и Донны Тарт, видите ли, не толще сигареты.
Генри обеспокоенно потер лоб. Последовало унылое молчание.
— Генри, почему бы вам не прочитать вслух главу из книги? Это позволит придать дискуссии определенную направленность, — предложила Джулия.
— Превосходная мысль, — ободрился Генри. — Прошу раскрыть книги на странице сто шестьдесят пять.
«Когда на третьей неделе скончался корабельный плотник, команда решила питаться телом погибшего товарища…»
— Тарталетку с креветками, Генри? — спросила Джолин, протягивая поднос с деликатесами.
— Нет-нет, спасибо. Продолжать?
— Конечно, — прошептала Джолин. — Простите, крайне увлекательно.
«Капитан Дин вначале нашел предложение крайне резким и шокирующим». Но когда все стояли над мертвецом, громко споря, изменил свое мнение и записал в журнале: «Хорошенько все обдумав и положив на одну чашу весов законность подобного деяния, а на другую — суровую необходимость, я признал, что совесть, мораль и т. п. вынуждены подчиниться более насущным нуждам наших неутоленных аппетитов…».
— Не хотите ли сидеть за моим столиком на гала-вечере в Американском театре балета на следующей неделе? — спросила Гвендолин.
— Прости, но Генри уже приглашен, — бросила Синтия. — Он сидит за моим столиком. Главным столиком.
— Извините, — пробормотал Генри, вновь начиная читать.
«Дин, вынужденный, подобно остальным матросам, прибегнуть к каннибализму, начал удалять наиболее очевидные признаки принадлежности трупа к человеческой расе: голову, ноги, руки и кожу…»
