Шаг к бездне - Катя Новак
— Я никогда… никогда не буду клеветать на Илью, — прошептала Анна, держась за щёку.
— Посмотрим, — усмехнулся он.
Вдруг в его лице что-то поменялось: насмешка смягчилась до театрального жеста, и он, действительно, опустился на одно колено, так что Анна отшатнулась, не понимая, что происходит.
— Помнится, ты когда-то мечтала о кольце на безымянном пальце, — сказал он нарочито ласково, скользнув рукой по её ладони. — Хотела быть «официальной любимой»?
Анну передёрнуло от отвращения. Она не знала, плакать ей или кричать. Но слёзы и так подступили к глазам, а голос не слушался.
— Поднимись, не смей это делать! — смогла только выдавить.
— О, дорогая, — Митя искривил губы в фальшивой улыбке, — тебе ведь нравилось мечтать о шикарной свадьбе, о моей «преданности». Так вот, у меня есть для тебя «интересное предложение»: я делаю тебя своей женой — хранительницей моих тайн.
Он поднялся, резко толкнув её к стене, и, прижавшись к её уху, прошептал с ядовитым жаром:
— И тогда я спасу твою репутацию. Сделаю из тебя «жертву похищения», героиню-аналитика, которая внезапно нашла истинного подстрекателя (да-да, Илью!). И мы оба выплывем белыми и пушистыми.
Анна содрогнулась от омерзения. Сердце колотилось так, что казалось, сейчас выскочит из груди.
— Ты… просто хочешь, чтобы я оклеветала Илью на весь мир? Мол, он террорист, а ты — невинный спаситель?!
— Ну, а что? — Он поднёс руку к её волосам, грубо отбрасывая их назад. — Не говори, что идея так уж невозможна. Когда-то ты, устав от аскетичной жизни, хотела роскоши. Я тебе её обеспечу.
Анна не выдержала, из глаз брызнули слёзы:
— Как ты вообще смеешь так говорить, после всего, что натворил?
В его взгляде сверкнуло презрение:
— Я смею всё. Кстати, прости, если в порыве страсти врезал тебе по щеке. Но иногда нужно напоминать, кто в доме хозяин.
— Мерзавец…
— Что поделать. — Он снова склонил голову, словно собираясь поцеловать её в лоб, но в последний момент разомкнул губы, шёпотом бросив:
— Либо ты говоришь публично о вине Ильи, либо я убью вас обоих. Но перед тем… кто сказал, что я не могу «позабавиться»?
От этих слов Анну буквально затошнило. Она стиснула зубы, проклиная свою беспомощность. Тишина была пронзительной.
— И ещё, — добавил он, чуть отстраняясь, — ты наверное размышляла своим аналитическим мозгом, куда делись файлы «Дела В-227»? Благодарю: я нашёл у тебя в ноутбуке всю эту полезную информацию. Тебе не пришло в голову сделать копии? — Он насмешливо приподнял бровь. — Уверен, что нет.
Анна сжала кулаки так, что ногти впились в ладони. «Дурак, — мелькнуло у неё, — я ведь успела залить в облако. Главное молчать». Втайне она радовалась, что у неё есть запасной козырь, который Митя недооценил. Главное убедительно сыграть и не позволить ни единой мышце лица дрогнуть.
— Значит, у меня теперь всё, — удовлетворённо произнёс он. — С этим пластом документов я смогу провернуть не одну махинацию, уже без Ахотина.
— Ты. Не. Человек. — выдавила Анна, задыхаясь от гнева.
— Но твой «будущий муж», если не будешь сильно сопротивляться, — с горькой насмешкой он развернулся и театрально развёл руками. — И что главное, Аня: в любом случае, ты уже моя.
Он сделал шаг к выходу, окинул её взглядом — словно владелец старинной вещи, готовый запрятать её в сундук.
— Я оставлю тебя тут. Подумай над моим предложением. Может, через день-два увидишь, что у тебя нет выбора.
Когда Митя распахнул дверь, к порогу подошёл один из охранников, держа стакан и бутылку воды. Наверное, хотел передать хозяйке, по указанию босса. Только Митя мимоходом бросил ему короткий приказ, и человек обернулся к Анне с негодующим видом.
— Это тебе, — процедил охранник, приблизившись к кровати. — Пей, не умирай с голоду, Дмитрий Валентиновичу ещё надо, чтобы ты была в форме.
Анна поджала губы: гадливо было принимать хоть что-то из рук этих мерзавцев. Но в горле реально пересохло, и жажда мучила. Решившись, она протянула руку за водой, однако охранник, словно ради унижения, вдруг вырвал стакан обратно и с резкой усмешкой выплеснул воду на пол. Остатки брызг попали Анне на лицо и грудь.
— Ничего, потерпишь, — усмехнулся он. — Сама виновата, что ввязалась в чужие игры.
Анна судорожно сглотнула, глаза щипало. Стоило ей поднять взгляд на охранника — и она похолодела: да это же… Макс Орлов! Ещё недавно он числился под началом Миронова.
— Орлов?! — выдохнула она, не веря собственным глазам.
Он оскалился:
— Так точно, мадам. Думали, я буду вкалывать на капитана Миронова вечно? Скажу по секрету: Дмитрий Валентинович предложил мне место в своей корпорации. Выгодно, перспективно. Ну, и я теперь тут.
От осознания предательства у Анны всё сжалось внутри. Значит, Орлов передал информацию Мите, и возможно даже открыл Мите многие тайны Ильи.
— Что… вы делаете, вы же… — прошептала Анна, чувствуя, как почва уходит из-под ног.
— Делаю свою работу, — равнодушно ответил он. — У меня есть приказ: следить за тобой. Если попробуешь бежать или навредить себе — получишь пулю.
С этими словами он развернулся и покинул комнату, плотно закрыв дверь на автоматический замок. Анна услышала, как снаружи защёлкнул механизм.
Мгновенная пустота накрыла её — она села на край кровати, уронив лицо в ладони. Тело ныло, щека пульсировала после удара, душу терзали страх и бессилие. Она понимала: Митя делает ставку на её уязвимость. И уже предупредил: «Или играй по моим правилам, или смерть».
Шёлковые простыни холодили кожу. Когда-то они казались обещанием уютного счастья, теперь — насмешкой. Анна не сдержала слёз. Комната кружилась вокруг неё, переплетаясь с воспоминаниями о прошлых днях.
— Илья, — выдохнула она, прижимая кулаки к груди. — Пожалуйста, успей…
Сама мысль о том, что Митя может заставить её стать его «женой» по принуждению, приводила в ужас. Однако ещё сильнее пугала перспектива «продать» Илью, оговорив его публично. Нет, она не пойдёт на это, чем бы Славин ни грозил.
Она не знала, сколько времени так просидела. Но дверь не открывалась, и никаких звуков, кроме собственного дыхания, не было слышно.
Глава 13. Спятившая автоматика
Неоновый свет бледно мерцал внизу, в глубинах вечернего мегаполиса. Со стеклянных фасадов, упирающихся в низкие тучи, отражалось красноватое зарево рекламы. Где-то вдалеке зажигались прожекторы ночного клуба, отбрасывая розоватые всполохи на глянцевые стены соседних башен. Но тот, кто мог бы наблюдать эту панораму сверху, нашёл бы её пугающе безмолвной: наверху, утопая в самом сердце облаков, стоял величественный небоскрёб
