Обожженные изменой. Право на семью - Виктория Борисовна Волкова
Отхожу к окну, не в силах переварить. Кажется, только что я по белой нитке прошел и случайно разминулся со старухой с косой.
Парни Сохатого, уже заламывают руки моему убийце. Срывают маску с небритой рожи.
-Твою ж мать! – выдыхаю, не сдерживая эмоций. – Твою ж мать! – бью кулаком в стену, облицованную белым кафелем.
Вглядываюсь в знакомое лицо и не могу сдержаться.
Олег. Мой личный телохранитель. Я же ему как себе доверял!
- И чего же тебе не хватало? -цежу, а самого бешенство накрывает.
- Да пошел ты, - усмехается он. – А что ты мне сделаешь? Ты на меня первый напал. Я тебя даже пальцем не тронул. И в полицию ты меня не сдашь. Я знаю много. Могу выдать ненароком.
- Да ладно, - слышится от двери бас Сохатого. – А я все думал, когда ты себя проявишь. И видишь, Олежка. Дождался!
- Ты меня подозревал? – охает тот, вытирая разбитые в кровь губы.
- А больше некому, - криво усмехается Сохатый. – Вяжите его, пацаны. С собой заберем.
- А показания? – вскидываюсь я. – Нужно всю цепочку выяснить.
- Да и так все ясно, - самодовольно хмыкает Петя. – Олег же раньше с Геной Артамоновым работал. Потом с ним поругался и к тебе. Примерно с этого момента у вас с Генычем и начались неприятности.
- И подставил Артамонова, наверное, он, - усмехаюсь горько. – Ежедневники Геныча не сами в следственный отдел пришли…
- Да он их сам отдал! При мне! – вопит Олег. – Тебя, козла, хотел завалить. Ты же все вопросы на себе замкнул. Генацвали нервничал. Ну и решил тебя сместить… Да только сам дедка сбил. Считай тебе повезло, Степа…
- Какой я тебе нахрен Степа? - прицельно бью под дых и, когда мой враг падает на пол, прошу хрипло. – Уведите его отсюда от греха подальше.
Глава 40
Я выхожу на свободу в ясный солнечный день. Сунув руки в карманы, торможу на крыльце больницы. Вглядываюсь в голубое небо, прислушиваюсь к робкому пению птиц.
Хорошо-то как, Господи!
Честно говоря, я и до этого момента не был особо скован в своих действиях. Но сейчас кажется, даже воздух пахнет по-другому.
- Степан Александрович! – бросаются ко мне журналисты. Тараторят наперебой.
- Без комментариев, - отмахиваюсь как от мух. Иду к черному любимому мерсу. Наконец-то я на нем могу спокойно ездить!
- Вас незаконно осудили! – кричит вслед какая-то блондинка с микрофоном. – Вы будете кому-нибудь мстить?
- Нет, - поворачиваюсь резко. – Я предпочитаю жить своей жизнью. А месть – это бесполезная трата сил. Лучше заняться делом.
И сев в машину, прошу Миху.
- Едем за Ирой.
Мерс дергается с места. В другие тачки прыгает охрана, как вслед за ними пристраиваются журналюги. Вот что им за радость выслеживать? Интереснее тем нет?
«Ага, сейчас я вас к Ире приведу», - усмехаюсь раздраженно. И честно говоря, не желаю светить личной жизнью. Вон как арабские шейхи – табу на любое упоминание о семье. Естественно, у нас все скоро станет известно. Сразу как заявление подадим. Но до этого момента хочется сохранить наше счастье в секрете.
«Еду за тобой», - пишу любимой.
И тут же трубка взрывается трелью.
- Как едешь, Степа? – охает Ира. – Я ничего не понимаю. От тебя в санаторий машина пришла. Лера говорит, мы уезжаем. Я уже собираюсь.
- Что? – рявкаю, не сдержавшись. И спина холодеет от ужаса. – Что? Ира, я за тобой никого не отправлял. Сам хотел заехать. Мы же вчера договаривались…
- Степа, я тоже так подумала…
- Бред собачий, Ира. Ты где сейчас?
- В номере, - охает жена. – И что же теперь делать?
- Запрись изнутри и никому кроме меня не открывай. Слышишь? Я уже еду.
- Да, Степа, я поняла. Все будет хорошо, - лепечет она и, кажется, плачет.
- Миша, гони, - велю водителю и выдыхаю в трубку. – Говори со мной, девочка. Пожалуйста, говори…
- Степа, так не получится, - всхлипывает она. – Мне нужно позвонить Лере. Предупредить. Она куда-то запропастилась.
- Сейчас Сохатый ее найдет. Разберется. Это его человек. А ты говори со мной. О чем хочешь, только не отключайся, пожалуйста!
- О чем же? – уныло переспрашивает жена. – Давай о свадьбе.
- Давай, - через силу улыбаюсь я. А сам с другого айфона пишу распоряжения службе безопасности и Пете Сохнову. Сейчас каждая минута на счету. Надо успеть.
«Я подскочу, брат», - тут же приходит сообщение от Сохатого. – «Все будет нормально. Не боись».
А я боюсь. За Иру боюсь, за нашего неродившегося ребенка. И кто же такой бессмертный мне объявил войну? И на кого работал Олег, мы так и не выяснили. В козни Артамонова я не верю. Не такой он человек. И мы с ним с первого курса универа вместе. Он не мог. Тогда кто?
- Заявление в ЗАГС можно отправить через Госуслуги, - печально вздыхает Ира.
- Не слышу в голосе энтузиазма, - смеюсь в трубку. Заставляю себя. Сейчас главное, не напугать Иру. Я и сам боюсь. С какого хрена на мою семью объявили охоту. И главное, как Ирку вычислили?
Может, через Зорро выследили? Олег точно знал, чья она сестра.
- Степа, мне страшно, - вздыхает Ира. – А если б я села в эту машину…
- Не паникуй, Ирочка. Если б у бабушки были яйца, это был бы дедушка, - пресекаю строго. Но Ира моя абсолютно права. Где бы я ее искал? И какие требования мне бы выдвинули? И главное, как все подсчитали грамотно, суки. В день моего освобождения приехали.
- Да мы сами подадим заявление, Ирочка, - роняю порывисто. – Ждать месяц я точно не собираюсь. Надо, чтобы нас сразу расписали.
- Так не бывает, - тянет Ира.
- Положись на меня, дорогая, - заявляю решительно и тут же слышу как в трубке бьется вторая линия.
Брагин!
Твою ж, мать… Невовремя звонок. Ох, невовремя. И не ответить нельзя.
- Повеси минуту, - прошу любимую. – Это из Дубайска по нашему вопросу звонят.
- Да, хорошо, - порывисто соглашается она. – Ты мне потом все расскажи, Степа!
- Обязательно, - улыбаюсь я
