Сердце вне игры (ЛП) - Лоусон Никки
На самом деле мне совсем не нужно много времени, чтобы снова оказаться на грани, когда больше не думаю об этом, и, может быть, Ноа может сказать тоже самое, потому что движения его языка становятся быстрее.
Когда кончаю, я выкрикиваю его имя, спина выгибается над кроватью.
Сердце бешено колотится, тяжело ударяясь о ребра, когда удовольствие растекается по мне мощным потоком. Это длится несколько долгих мгновений, а затем, наконец, начинает стихать, и я таю на одеяле на его кровати, затуманено глядя на него.
— Эй, нечестно, — говорю я, задыхаясь. — Ты еще даже не снял одежду.
— Я к этому иду, — он усмехается. — Но должен признать, что есть что-то чертовски сексуальное в том, что ты голая на моей кровати, а я все еще одет.
Мой клитор пульсирует от жара в его голосе, и секундой позже он дает то, что я хочу, стягивая рубашку и избавляясь от штанов. Ноа снимает боксеры в самом конце, и у меня перехватывает дыхание, когда взгляд падает на его проколотый член. Он даже больше, чем помню, и, хотя он уже был у меня во рту, все еще немного пугает мысль о том, что он трахнет меня этой штукой.
Хотя я этого хочу.
Чертовски этого хочу.
— Боже, Подсолнух… — стонет он, привлекая мое внимание к своему лицу. — Если продолжаешь так на меня смотреть, то я не могу гарантировать, что завтра ты сможешь ходить.
Я ухмыляюсь, откинувшись на спинку кровати и приглашающе раздвигая ноги.
— В любом случае ходьба переоценена.
Ноа ухмыляется, жара в глазах достаточно, чтобы сжечь меня заживо, когда он достает презерватив из маленького ящика тумбочки и бросает на матрас рядом со мной. Затем снова усаживается между моих ног, и на этот раз нас ничего не разделяет. Это только его тело и мое, кожа к коже, и первое прикосновение его груди к моим соскам заставляет тихо всхлипнуть.
— Ты чувствуешься чертовски хорошо, — бормочет он, вторя моим мыслям. Ноа прикасается губами к моему горлу и плечам, покусывая, облизывая и целуя, когда одна рука лежит на моем бедре, его горячий и тяжелый член прижимается к моему бедру.
— Ноа, — хнычу я, опуская веки.
— Повтори.
Я моргаю.
— Что?
Он наклоняется ко мне, сжимая свой член в кулаке и скользя кончиком по клитору. Я чувствую гладкий металл пирсинга, скользкий от нашего возбуждения, и стону, когда он кружит вокруг моего чувствительного места.
— Повтори мое имя, — бормочет он. — Скажи мне, кого ты хочешь трахнуть. Кого ты хочешь иметь внутри.
— Тебя, — он уже подталкивает меня к очередному оргазму, и мне трудно здраво мыслить. — Ноа. Блять, Ноа. Я хочу тебя.
Его ноздри широко раздуваются, когда он делает глубокий вдох, и продолжает дразнить меня головкой члена, пока я не начинаю извиваться и тяжело дышать под ним. Ноа, наконец, тянется к презервативу и разрывает его зубами, все время не сводя с меня глаз. Я тоже не могу отвести от него взгляд. Его темно-каштановые волосы взлохмачены и совершенно растрепаны, каждая мышца его тела, плеч и ног выставлена на всеобщее обозрение, и когда Ноа становится на колени между моими ногами, чтобы надеть презерватив, чувствую, как влага стекает по внутренней поверхности бедер.
Когда его член полностью скрыт, он сжимает себя на основании, наклоняясь надо мной и направляя себя.
— Ты должна… — он останавливается, стиснув зубы, когда его широкая головка подталкивается к моему входу. — Ты должна сказать мне, если это слишком, хорошо? Я не хочу причинять тебе боль.
Я киваю, пульс учащается.
— Хорошо.
Ноа сдвигает бедра вперед, и я сразу чувствую растяжение. Он и длинный, и толстый, я издаю тихий горловой звук, пока тело приспосабливается к нему.
— Черт, это невероятно, — выдыхает он, его грудь тяжело вздымается. — Очень туго.
Он заходит еще на несколько дюймов внутрь, и я делаю все возможное, чтобы расслабиться и впустить его, немного наклонив бедра, чтобы дать ему лучший угол.
Ноа улыбается, еще немного углубляясь.
— Вот так. Хорошая девочка.
Мои глаза расширяются, когда его слова задевают что-то глубоко внутри меня, заставляя вздрагивать, когда в животе разливается жар. Никто никогда меня так раньше не называл, и реакция тела была мгновенной. Киска сжимается вокруг него в ответ на похвалу, словно пытаясь доказать, как сильно она хочет его член, втягивая глубже внутрь, и Ноа стонет, чувствуя это.
— Черт, — его глаза немного сужаются, когда встречает мой взгляд. — Тебе это понравилось, не так ли? Тебе нравится, что я называю тебя хорошей девочкой?
Меня пробирает дрожь. Киваю, потому что, черт возьми, действительно нравится.
— Да.
Его улыбка медленно появляется, и он немного откидывается назад, зацепляя одну из моих ног за колено, в то время как его другая рука касается киски. Подушечка его большого пальца находит мой клитор, слегка нажимая на него несколько раз. Он только на полпути, но этого достаточно, чтобы мои глаза закатились.
— Рад, что тебе понравилось, — он заходит немного глубже. — Потому что ты действительно хорошая… — его большой палец двигается быстрее. — …черт… — Ноа использует свою хватку на моей ноге, чтобы притянуть к себе, и встретить свой следующий толчок. — …девочка.
Мои пальцы ног сгибаются, тело дергается в его направлении, и я кончаю, насаживаясь на его член. Его большой палец продолжает двигаться, безжалостно и неоспоримо, и оргазм прокатывается по мне, как поезд, набирающий скорость. Я откидываю голову назад и вскрикиваю, когда достигаю пика, осознавая, что Ноа входит глубже, наполняя еще больше. Это так много, ошеломляюще и почти болезненно, но дискомфорт смягчается волнами удовольствия, обрушивающимися на меня.
Когда кульминация наконец заканчивается, поднимаю голову и вижу, что Ноа смотрит на меня с чем-то вроде благоговения. Он убрал большой палец с клитора и теперь сжимает обе мои ноги под коленями, и я понимаю, что он полностью внутри меня, по самый конец.
— Посмотри на это, детка, — хрипит он. — Посмотри, какая ты идеальная. Как легко ты меня принимаешь.
Мой взгляд падает на то место, где мы соединились вместе, и в животе возникает жар. Ноа не двигается, замирая на долгое мгновение, когда его ноздри раздуваются от резкого вдоха. Я извиваюсь, отчаянно нуждаясь в большем трении, и его руки сжимают мои ноги.
— Подожди. Мне просто… нужна секунда, — выдавливает он. — Ты слишком хороша, Подсолнух. Я вот-вот потеряю контроль, но хочу, чтобы это продлилось дольше.
Он выглядит почти измученным, как будто ему нужны все остатки самоконтроля, чтобы не кончить прямо сейчас. Эта мысль заставляет меня дрожать, и, хотя умираю от желания большего, я остаюсь неподвижной, глядя на его лицо, пока он медленно отстраняется, а затем полностью входит обратно. Клянусь, я чувствую его повсюду, когда он начинает трахать уверенными движениями, и пока тело приспосабливается к растяжке, меня наполняет новая волна удовольствия.
— Сильнее, — выдыхаю я.
Сомнение пересекает его черты.
— Ты уверена?
— Черт. Да. Я скажу тебе, если будет больно, только… не останавливайся.
Ноа издает сдавленный стон, затем обхватывает мои ноги вокруг его талии и почти ложиться сверху. Он дает именно то, о чем я просила, мощные удары бедер загоняют его глубоко в мою киску с каждым толчком. Кровать под нами слишком прочная и хорошо сделанная, чтобы раскачиваться под нашим весом, но чувствую, как практически сползаю по матрасу, пока он трахает меня, как будто наконец-то перестал сдерживаться.
— Да, — хнычу я. — О боже, так хорошо. Пожалуйста…
Ногтями царапаю спину, заставляя его стонать в мои губы, когда опускает голову, чтобы поцеловать меня. Достигая его задницы, я впиваюсь пальцами в твердые мышцы, подталкивая его вперед. Его задница похожа на чертову сталь, и от ощущения, как она изгибается под моими руками, по телу проносится жар.
Ноа внезапно перестает двигаться, будучи глубоко и останавливаясь. Он снова целует меня, прижимаясь, затем выходит, оставляя меня задыхающейся и пустой.
