Ты – всё (СИ) - Елена Тодорова
Честно? Вариантов нет.
Не представляю, чтобы кто-либо из сотрудниц был способен на такой низкий поступок, как кража бывшей в употреблении косметики.
Да и техперсонал тоже не тронул бы. Я уже оставляла не раз. Забывала в уборной даже золотые украшения. Находила потом ровно там, где оставила. Никто бы не рискнул работой из-за подобной мелочевки.
Чтобы привести себя в порядок в этот раз, приходится серьезно постараться. Леплю на заю пластырь — благо в уборной имеются аптечка и предметы гигиены. Из нее же беру ополаскиватель для рта. Не знаю, сколько раз использую ядрено-мятную жидкость. На нервной почве с треть банки расходую. Застирываю кровь на манжете. Распыляю по блузке освежающий спрей и пробегаюсь по ткани ручным отпаривателем.
Периодически в уборную забегают сотрудницы. Подшучивают над моей маниакальной озабоченностью своей внешностью. Но мне плевать, кто что думает. Я в том тревожном состоянии, когда любое несовершенство в собственном облике способно подорвать эмоциональную плотину. А я этого допустить не могу.
Умываюсь, умываюсь… Макияж остается лишь на глазах.
Надевая блузку, сокрушаюсь из-за того, что нечем закрыть губы. Это расстраивает сильнее всего. Но я слишком брезглива, чтобы просить у кого-то помаду.
Вернувшись в кабинет, достаю из сумки духи. Щедро ими обливаюсь. Лишь после этого более-менее успокаиваюсь.
И снова жду, жду… Нечаев мотается по делам весь день. Весь офис расходится, а его все нет на месте.
Звоню Лиле.
— Ян Романович не сообщал, когда вернется? Мне ждать? Или можно ехать домой? — последнее произношу с надеждой.
А вдруг?
Мне бы эта передышка очень пригодилась!
— Ждать? — теряется Лиля. — А зачем?
— Он должен посмотреть мой план… — начинаю пояснять, пока не понимаю, что это лишнее. — Ладно. Неважно. Сообщите мне, пожалуйста, когда он будет на месте, — кладу трубку раньше, чем она дает согласие.
И снова… Жду, жду, жду… Жду!
Испытываю такое колоссальное напряжение, что кажется, получу отек мозга. Слезы сдерживать все тяжелее.
Мадина Андросова: Ты куда пропала? Я, конечно, понимаю, что ты теперь бизнес-леди, но, может, заедешь? Мы скучаем!
Юния Филатова: Не могу. До сих пор на работе.
Мадина Андросова: Ты там состаришься!
Мадина Андросова: Может, помочь чем-то? Как Нечаев себя ведет?
Судорожно втягиваю воздух. Можно сказать, всхлипываю. Но тут же беру себя в руки. Прижимая к губам руку, быстро пишу ответ.
Юния Филатова: Все нормально.
Мадина Андросова: Забеги хоть на пару минут. Я твои любимые роллы закажу.
Юния Филатова: Постараюсь. Соскучилась по Рокси.
Мадина Андросова: Только по Рокси???
Чудо, но я улыбаюсь.
Юния Филатова: По вам тоже.
Мадина Андросова: Ждем!
Не успеваю отложить телефон, как приходит сообщение от другого абонента.
Илья Нечаев: На пару дней сделаем перерыв, ок? Нужно кое-что решить.
После ультиматума Яна удивлена, что вообще написал. Наверное, еще не в курсе, как старший брат отреагировал на наше общение.
Юния Филатова: Ты узнал, сколько будет стоить покраска?
Илья Нечаев: Пока нет. Должен идти. Свяжемся позже.
Не отвечаю больше.
Поднявшись из-за стола, выхожу в коридор и направляюсь в сторону кухни. Делаю это не только чтобы сменить обстановку и размяться, но и ради того, чтобы реально подкрепиться. Есть не получается. Спасаюсь, как могу. Завариваю крепкий черный чай, кладу в него три полные ложечки сахара и заставляю себя выпить напиток.
Лишь около семи часов вечера, когда я беспокойно рассекаю пространство кабинета, звонит, наконец, Лилия.
Нечаев вызывает меня к себе.
Ну, вот и все… Ожидание закончилось.
Легче ли мне?
Нет. Гораздо хуже!
Если на протяжении всех этих часов мне лишь казалось, что я сойду с ума, то вот сейчас как раз тот момент, когда это происходит.
Обезумев от переживаний, я готовлюсь к незамедлительной атаке. Ведь это он… Он довел меня до края!!! До состояния необоснованного животного страха! До яростной дрожи! До гребаного отчаяния! До бешеной жажды крови!
«Что тебе от меня нужно?!» — все, что я хочу прокричать.
Прокричать так громко, чтобы Ян почувствовал ту боль, которую чувствую я! Чтобы она его разорвала раньше, чем разорвет меня!
Но…
Очутившись в логове хищника, я снова теряюсь.
Как еще реагировать на то, что он говорит???
— Все, как я и предполагал, Юния Алексеевна, — заключает Нечаев лишенным каких-либо эмоций голосом. — Весь ваш план — бессмысленный набор таблиц.
В кабинете полумрак. Горят лишь лампы у входа.
Ян стоит за своим креслом. Несмотря на яркие огни вечернего города, которые через панораму находящихся за его спиной окон сеют по периметру помещения дополнительные блики, выглядит мрачным как никогда.
Из-под густых, черных и угрюмо изогнутых бровей мерцает мнимым гостеприимством ад.
Впервые Нечаев на рабочем месте без пиджака. Более того — отсутствует галстук. Верх рубашки расстегнут. Манжеты закатаны до локтей. В руке, которой он опирается о спинку своего кресла, стакан с янтарной жидкостью.
«Холодно, холодно… Мне очень холодно», — убеждаю себя, когда ощущаю, как вспыхивает кожа лица.
Только бы не допустить всепоглощающего пожара. Я его не переживу.
— Юния Алексеевна, если вы считаете, что, нарисовав в итоговой ячейке красивую сумму, сможете кого-то обмануть, то вы глупее, чем я думал, — толкает сердито, с явным желанием задеть за живое.
Однако я слишком ошарашена, чтобы это сработало.
О чем он говорит? Что за вздор?!
Я прийти в себя не могу!
Нечаев же, сделав большой глоток алкоголя, сгущает вокруг себя тьму. Задерживая на мне свирепый взгляд, с неясной мне безысходностью припечатывает:
— И гораздо сложнее.
То сжимая, то разжимая кулаки, бестолково пялюсь, напрочь утрачивая связь с прошлым и забывая, наконец, кем Ян Нечаев был когда-то.
Нет того парня. Ничего, кроме внешнего сходства, не осталось. Да и то благодаря суровому облику, который он сейчас собой являет, просматривается незначительно.
Именно в этот момент мне становится по-настоящему холодно. Нутро заволакивает инеем. Сердце перестает сокращаться. Тело бьет дрожь. Душа стонет. Глаза заволакивает слезами.
Ощущение, что я распадаюсь на тысячи теней, настолько велико… Чтобы не рехнуться сию секунду, приходится найти одну из зеркальных поверхностей и убедиться, что я выгляжу точно так же, как всегда.
Хорошо. Почти идеально.
Невинно. Почти мило.
Сдержанно. Почти равнодушно.
Где мое сердце? Где?!
Я еще здесь? Или уже умерла?
Я не чувствую пульса… Господи, я не чувствую пульса!
— Ты меня видишь? — выпаливаю в один миг, задушенно обращаясь к тому Яну Нечаеву, которого потеряла.
Но…
Правда в том, что даже когда он является другим, чужим для меня, я хочу его узнать.
Господи… Я ведь и
