Горечь и сладость любви - Наталия Николаевна Антонова
Прежде чем отключить телефон, он отправил эсэмэску Вере: «Люблю, скучаю, жду, твой Эд».
Глава 18
Прилунин был искренне рад вернувшейся Вере.
– Я так соскучился, – шептал он, обнимая её.
И она верила. Впрочем, это и не было в прямом смысле ложью. Эдуарду действительно не хватало Веры. Её отсутствие в глубине души он считал досадным недоразумением. «Если бы она не уехала, – думал он, – то никакой встречи с Раисой не случилось бы». Получается, что Вера сама подтолкнула его к ней и, значит, сама виновата! На первый взгляд абсурдно. Но такие рассуждения успокаивали совесть Эдуарда и затыкали рот всё ещё пытавшемуся высказать своё мнение внутреннему голосу. «И потом, – продолжал рассуждать Эдуард, – я – творческая личность, и мне необходима смена декораций». К тому же Вера ни о чём не узнает – это было вершиной его рассуждений.
Может быть, она на самом деле ничего не узнала бы о его похождениях в её отсутствие, если бы он успокоился на этом эпизоде и перестал искать новых впечатлений…
– Как твоя новая картина? – спросила Вера, наблюдая за притихшим художником.
Эдуард надел на лицо скорбную маску и признался:
– Работа застопорилась.
– Почему? – искренне огорчилась она.
– Не знаю, дорогая, – он отвернулся в сторону и посмотрел в окно.
– Не расстраивайся, я уверена, что скоро всё наладится. Наверное, ты просто устал.
– Наверное, – согласился он, прижал к себе Веру и зарылся лицом в её волосы.
Прошло несколько дней, жизнь Веры и Эдуарда, казалось бы, вернулась в прежнюю колею. Вера по утрам убегала на работу, Эдуард плёлся в свою мастерскую и честно просиживал там до вечера. Он даже написал этюд с лимонами. Почему именно с лимонами, он сам поначалу не мог объяснить, но потом догадался: таким образом он выплеснул наружу своё кислое настроение.
Потом последовали наброски сразу к нескольким картинам, которые он задумал писать ещё осенью. Но ни один из них не удовлетворял его. Хотя заглянувший на огонёк приятель одобрил большую часть из них. Категорически он забраковал только два наброска и объяснил, почему.
Эдуард состроил постную мину. Приятель хмыкнул и сказал, что он недоволен не своими работами, а чем-то другим.
– Я весной женюсь, – вздохнул Эдуард.
– Это я знаю. И что?
– Ничего, – вздохнул Прилунин.
– Ты так говоришь, словно невеста тащит тебя к венцу на аркане. Не хочешь жениться, не женись.
– В том-то и дело, что хочу. Но у меня в последнее время такое ощущение, что я сел не в свои сани.
– Бывает, – обронил приятель.
– Вроде бы я вышел навеселе из кабака, – продолжил художник, – и обмишулился.
– Что-то я тебя не понимаю, – с недоумением посмотрел на него приятель.
– Если бы я сам себя понимал.
– Может быть, ты думаешь, что твоя девушка тебя не достойна?
– Если рассуждать о том, кто из нас кого недостоин, то это скорее я её, – вздохнул Прилунин.
– Понятно. И она предъявляет тебе претензии?
– В том-то и дело, что нет.
– Тогда чего ты хочешь?
– Как это ни глупо звучит, свободы.
– А она её у тебя отнимает?
– Нет, – Эдуард отрицательно помотал головой, – но я имел в виду совсем другое.
– Кажется, понял, ты не нагулялся и не готов вместе с обручальным кольцом надеть ещё и супружеский пояс верности?
– Что-то типа того.
– Уж не хочешь ли ты получить от меня совет?
– Скажем так, я бы его с интересом послушал.
– Совет первый, не женись.
– Не подходит, – отмёл Эдуард с ходу.
– Совет второй – женись, но погуливай в меру и осторожно.
– Совет хороший, но Вера так проницательна.
– Совет третий – купи себе резиновую Зину!
– Шутишь, – хмыкнул Эдуард.
– А что, жена к ней ревновать не станет, – пожал плечами приятель.
– Зато сочтёт извращенцем.
– Знаешь, Эдик, у меня создалось такое впечатление, что ты уже на кого-то запал.
– Не то чтобы запал, – признался Прилунин, – но, пока Вера уезжала из города, я познакомился с одной мажоркой.
– Даже так? – удивился приятель. – Не подскажешь, где ты подстрелил такую дичь? Мне бы тоже не мешало поохотиться, тем более что я не только холост, но и абсолютно свободен от каких-либо обязательств.
– Подсказать заповедную рощу я тебе могу, – невесело усмехнулся Прилунин и произнёс название ночного клуба. – Но только не я на неё охотился, а она на меня, и весьма удачно.
– Может, расскажешь, как дело было?
– Могу и рассказать.
Эдуард рассказал, как он познакомился с Раисой Ломакиной и добавил:
– Я её сначала принял за ночную бабочку и страшно разозлился на бармена, который указал девчонке на меня. А тут, видишь, как всё оно вышло.
Приятель присвистнул:
– Запутанная у тебя получилась ситуация.
– Вот и я про то же, – вздохнул Прилунин.
– Эд, а ты любишь свою невесту? – прищурился парень.
– Люблю, – ненадолго задумавшись, – ответил художник.
– Потерять её боишься?
– До дрожи в коленях, – честно признался Прилунин.
– Тогда, может, ну её, эту мажорку, выбрось её из головы?
– Думаешь, я не пробовал? Не получается.
– Тогда плохи твои дела.
– Сам знаю.
– Может, тебе уехать куда?
– Куда?
– В деревню, и там прийти в себя.
– Ага, «карету мне, карету»!
– А что, Чацкий, брат, дураком не был, – приятель подмигнул художнику.
– Все мужики становятся дураками, когда влюбляются не в тех девушек, – не согласился с ним художник.
– Особенно если в двух сразу, – ехидно поддакнул приятель.
– Я в Раису не влюблён…
– Знаешь, что я скажу тебе, Эдик, по-моему, ты бесишься с жиру. Счастливо оставаться, а я пойду, дела у меня.
– Иди. Спасибо, что зашёл.
Закрыв дверь мастерской за приятелем, Эдуард собрался отправиться домой, но тут зазвонил его телефон.
Прилунин поморщился, потом посмотрел, кто же звонит. Звонок был от Веры. Странно, обычно она не звонит ему в это время. Ведь скоро они должны встретиться дома.
– Вер, привет! Ты чего?
– Эд, любимый! У нас тут такое дело…
– Какое дело? – неожиданно встревожился он.
– У Алёнки сегодня день Ангела.
– Эка невидаль, – хмыкнул он.
– Просто она тортик принесла, и мы решили задержаться после работы на полчасика и попить чаю.
– Вы не могли попить его в обед? – почему‐то рассердился Эдуард.
Но Вера, не уловив перемены в его настроении, рассмеялась.
– Извини, так получилось, что нет.
– Хорошо, – раздражение отхлынуло от сердца Прилунина и он сказал: – Я встречу тебя.
– Встретишь?
– Да. Буду ждать возле ступеней вашей шарашкиной конторы. Постарайся не задерживаться.
– Обещаю, – промурлыкала Вера, – хотя наша контора совсем не шарашкина.
– А чья же?
– Наша!
– Можно подумать, что у вас и акции есть, – хмыкнул он.
– Конечно, есть, – снова рассмеялась Вера, и
