Ты доиграешься, детка - Лиза Бетт
– Но с чего ты взяла, что ты причинишь боль? – заглянул в глаза Нике, хмурясь, потому что не понимал. – И почему решила, что мы…
Ника опустила взгляд, и тот утонул в пространстве.
– Мои родители разводились, когда мы с сестрой были детьми. Папа обвинял маму в измене, орал, что она испортила ему жизнь, и подал на развод, – она горько усмехнулась, и у меня внутри все оборвалось от мысли, что от этой ухмылки веет могильной безнадежностью. – Отец считал, что я не его дочь. Что мать изменила ему с другом и забеременела мной. Он не замечал меня все детство, раздражаясь, когда я пыталась навязаться ему, не понимая, почему он отталкивает меня, а сестру носит на руках.
Сглотнул ком в горле, но это не помогло.
– Я не знала, почему он избегает меня, и старалась заслужить его любовь: приносила домой дневник с пятерками и бежала показывать ему, но он едва смотрел в мою сторону. Когда в школе были конкурсы, я занимала призовые места и несла награду ему, мечтая доказать, что вот она я, достойная его любви, но он лишь морщился и уходил. К Маринке. Ей позволялось все: любые игрушки, любые капризы, все, потому что она была папиной дочкой. А я ею не была.
Ника замолчала, а я пытался поставить себя на место ребенка, которого не замечали. И мне почти удалось. Ведь мой вечно пьяный батя и разгульная мать едва ли уделяли мне больше любви, чем отец Нике. Но все изменилось, когда дядя Леша взял меня к себе в семью. И тогда у меня появился настоящий дом, куда хотелось вернуться.
– А что твоя сестра? Она знала о причине? – стиснул Нику чуть сильнее, притягивая ближе. Она такая хрупкая, и так удобно умещается на моих коленях. А внутри нее, возможно, уже зарождается новая жизнь…
– Она была моим спасением. Хотя мы были детьми, она видела, как отец себя ведет и, наверное, понимала, почему. Объяснить мне не старалась, просто делала все, чтобы оградить меня от всего дурного. Марина заменила мне родителей…
Она хотела сказать что-то еще, но ее горло перехватило, и Ника снова заплакала.
А я задался вопросом: неужели Ника не отдает себе отчет, что безумно ревновала сестру к отцу и, возможно, тихо ненавидела её всю жизнь. Теперь все встало на свои места. Эта ненависть была глубоко спрятана в ее сердце, и нашла выход, когда сестра отбила у нее еще одного мужчину, любви которого Ника стремилась добиться. Отбила Никиту.
Глаза предательски зажгло, и я уткнулся в шелк волос с ароматом мандаринов и вдохнул, чувствуя себя так, словно по мне прошелся каток и раздавил к чертям собачьим. Она не сучка, не стерва, пытавшаяся сорвать счастье сестры.
Она девочка, которую не любил самый главный мужчина в ее жизни. Её отец.
Мои глаза в тебя не влюблены, –
Они твои пороки видят ясно.
А сердце ни одной твоей вины
Не видит, и с глазами не согласно.
Уильям Шекспир.
Не знаю, сколько мы просидели в ванной, но когда Ника успокоилась и мой пульс пришел в норму, за окном уже была глубокая ночь. Обнаружили это, когда вышли из комнаты в погруженный во тьму коридор. Ника взяла полотенце и снова скрылась за дверью, а я вернулся на кухню и налил себе еще конины.
Зачем напивался? Питался заглушить внутренний голос, кричащий о том, что нужно все ей рассказать? Нет. Только не сейчас. Она слишком подавлена, чтобы выдержать известие о том, что мы с Никитой братья. И что я знаю ее сестру.
Перевел взгляд на небо за окном. На нем не было ни одной звезды. Только непроглядная тьма черных облаков, заслоняющих луну, кажущаяся пустотой. Точно такой же, что царила в моей душе.
Ника вышла из душа с мокрыми волосами и заплаканными глазами. Она молча налила себе стакан воды и ушла в спальню, оставляя меня в одиночестве.
А я не торопился ложиться. Сидел и пил стопку за стопкой, не зная, как поступить. Пойти к ней? Но мне чертовски сложно держать свои руки подальше, а она вряд ли настроена на еще один заход. Остаться здесь? Да, только вот не хватает сигарет. Вышел из кухни и, накинув кожанку, покинул квартиру.
На лестнице набрал знакомый номер и стал ждать.
– Здарова, брат, – несмотря на третий час ночи, голос Никиты звучал бодро. Значит, сегодня он на работе. – Собирался тебе набрать… Как дела на заставе?
Мне было похрен на дежурные вопросы, и я сразу перешел к делу.
– Ты знал, что родители Марины и Ники в разводе? – не ожидавший от меня такого вопроса брат на секунду замолчал, а после заговорил:
– Они уже поженились. Недавно, около трех лет назад, кажется. А вообще, какая, к черту, разница? Что эта истеричка тебе наплела? Не вникай, брат, она та еще лгунья.
Впервые в жизни мне хотелось заткнуть Никиту и заорать, что он ошибается.
– Как Марина? – решил выбрать нейтральную тему, только бы не поругаться с братом. – Ты сказал ей о том, где Ника?
– Нет, не сказал. Ни к чему ей переживать. Но я передал родителям, что с их дочерью все в порядке, как ты просил.
Что ж.
– Я продержу Нику до сентября. После вашей свадьбы она уедет с заставы.
На том конце провода послышалась трель рабочего телефона, и брат торопливо распрощался, а я подошел к ночнику, чтобы купить сигарет.
Когда вернулся в квартиру, Ника уже спала.
Скинул с себя одежду и прошел в душ, вставая под тугие струи ледяной воды. Это поможет не думать.
Вошел в спальню уже под утро. Не стал ложиться на диване, решив, что ничего не случится, если я посплю очередную ночь с Никой.
Она лежала, закутанная в белоснежное одеяло, и
