Руфь Уолкер - Мара
— А почему ты не пошел работать к «Барнум энд Бэйли»? — спросила Мара. — Я слышала, все клоуны мечтают заполучить у них место.
— У них полно клоунов, а я не хотел быть одним из многих, работая по десять представлений в день. Здесь же я звезда. Лучше быть большой лягушкой в маленьком болотце. Учти это. Но не думай, что сегодня определяется вся твоя жизнь. Послушай-ка, давай я просмотрю твой контракт с мистером Сэмом? Мистер Сэм человек честный, но все-таки бизнесмен. Его стандартные контракты всегда выгодны одной стороне. Они дают много прав цирку, но не артисту.
Мара, вдруг пораженная одной мыслью, не ответила ему. Этот контракт… Как же она подпишет его, если не умеет писать? Она не может поставить просто крестик, это будет слишком унизительно!
— Эй, Мара! — окликнул Джоко. — Что случилось?
Мара взглянула на шофера. Хотя Лобо никому не сможет рассказать об этом, поскольку он немой, она все равно понизила голос.
— Я не умею читать и писать, — прошептала она.
Джоко присвистнул.
— Господи, как же я сам не догадался об этом? Как могла цыганская девочка этому научиться? Послушай, ты должна запомнить всего три буквы: M, А, Р — потом опять А. Я научу тебя этому до двух часов.
— А как быть с фамилией?
— Никакой фамилии. Мара — и все.
Мара с облегчением улыбнулась:
— Спасибо тебе, Джоко. Ты и Кланки — мои единственные друзья. Когда-нибудь я отплачу вам той же монетой.
— Ну, я в общем-то не против. В отличие от бедной Кланки, я думаю, этот момент наступит очень скоро.
Зная, что Джоко в курсе всех сплетен, Мара хотела поменять тему разговора, но неожиданно для себя спросила:
— Что ты имеешь в виду? Почему Кланки бедная?
— Да из-за этого кретина, который свел ее с ума. Он уходит из цирка. Труппа Клински заключила контракт с братьями Лэски. Мистер Сэм рвет и мечет. Это уже пятый номер за год, который перекупают Лэски.
— Ты уверен в этом?
— Еще бы! Этот чертов Джонни женится на одной из девиц Клински. На самом деле это везение для Кланки, жаль только, что она так не считает.
Мара вздохнула.
— Ей будет очень тяжело. Почему женщины так страдают по вине мужчин? Я-то никогда не позволю себе переживать из-за мужчины!
— Не зарекайся, Мара. Когда ты влюбишься в кого-нибудь, ты станешь такой же, как все. Над тобой будут властвовать чувства. Я только надеюсь, что твой избранник будет достоин тебя.
Мара как раз решала, расценивать это как комплимент или нет, когда машина остановилась возле магазина с очень красивыми витринами. Шофер помог Маре выйти из машины.
— Жди нас здесь, Лобо, — скомандовал Джоко.
«Как будто он всю жизнь отдает приказы, — подумала Мара. — Хотя почему бы и нет?» Недавно Мара спросила у Кланки, кто такая няня, и узнала, что это воспитательница богатых детей.
Несмотря на июньскую жару, в магазине царила прохлада. К удивлению Мары, одежды в помещении не было — лишь мягкие диваны и кресла. Высокая стройная продавщица, любезно улыбаясь, пригласила их присесть. По тому, как она называла Джоко лордом Денисоном, Мара заключила, что они знакомы и Джоко не раз бывал здесь.
— Моя подруга хотела бы приобрести что-нибудь из повседневной одежды, попроще, но со вкусом, — сказал он продавщице. — Ей также нужны всякие мелочи — белье, чулки, шарф, туфли.
Мара уставилась на него, пораженная.
— У меня нет таких денег, Джоко… — зашептала она.
— Не беспокойся. Цены здесь весьма умеренные, — ответил он так же тихо.
Джоко посмотрел на продавщицу.
— Миссис Эдуардо пусть запишет расходы на мой счет.
— Конечно, лорд Денисон. Любое ваше слово…
— И мы очень торопимся, — перебил он ее.
После того как она удалилась, Джоко посмотрел на Мару.
— Как ты уже поняла, я здесь завсегдатай. Продавщицы думают, что я настоящий лорд, поэтому и проявляют максимум учтивости.
Мара несколько секунд обдумывала его слова.
— Я не хочу никого обманывать. Я не делала этого с тех пор, как покинула кумпанию.
— Ах, Мара, ты просто прелесть! Здесь нет никакого обмана. Я оплачу чек, а потом ты вернешь мне деньги.
— А если я не смогу вернуть их? Что, если Лео настроит против меня мистера Сэма?
— Поверь мне, этого не случится! — он улыбнулся и стал похож на озорного мальчишку. — Кроме того, я просто убежден в твоем успехе.
В зал вернулась продавщица, неся на плечиках платья. Полчаса спустя Мара стала обладательницей двух новых платьев — она, которая в жизни не имела даже приличной юбки! По настоянию Джоко она приобрела еще две блузки, модную облегающую юбку, нижнее белье и пару шелковых чулок, в которых ее ноги казались необычайно стройными.
Взглянув на свои старые вещи, доставшиеся еж от Берти, Мара решила побыстрее избавиться от них. Когда они с Джоко вышли на улицу, она выбросила их в первый попавшийся мусорный ящик.
Мара — в муслиновом платье с заниженной талией (как уверяла продавщица, являющемся последней новинкой сезона), в чулках, на высоких каблуках — была просто бесподобна. Она была очень довольна покупками, особенно после того, как узнала, что цены не такие уж высокие, но никак не могла простить Джоко, что он не дал ей купить яркое красное платье, которое ей так шло.
— Для нас — только лучшее, — произнес Джоко, когда Мара обратила внимание на фешенебельность ресторана и учтивость швейцара, распахнувшего перед ними дверь.
И здесь Джоко снова был встречен очень любезно, и, наблюдая, как он пробегает глазами меню, Мара подумала, нет ли тут чего-нибудь еще, кроме преклонения перед его фальшивым титулом.
Их появление в зале обратило на них взгляды посетителей, сидевших за соседними столиками, и вызвало перешептывания, но Мара решила не придавать этому значения.
— Я пригласил одного человека выпить с нами кофе, — вдруг произнес Джоко. — Думаю, ты найдешь его интересным.
Хотя все блюда, принесенные вышколенным официантом, были Маре незнакомы, она не могла не признать, что еда в ресторане действительно великолепная.
«Когда разбогатею, буду обедать только в ресторане», — подумала она. Покончив с едой, Мара со вздохом удовлетворения откинулась на спинку стула.
— Все было ужасно вкусно! — сказала она.
— Хочешь заказать десерт?
Мара широко раскрытыми глазами поизучала меню, потом попросила Джоко прочесть его ей и наконец выбрала шоколадный кекс и шоколадное мороженое. Джоко от десерта отказался, попросив себе только кофе. Когда Мара покончила с кексом, он достал листок бумаги и ручку и положил их перед ней.
— Время занятий, Мара. Это очень просто, только следи за моей рукой.
