Ронда Дьюпорт - Чудо поцелуя

— Постой, Кеннет! Не могу слышать, как вы спорите. Джо у себя дома! И мы не имеем права его выгнать. Замолчите вы, оба! — Она обратила полные слез глаза на старшего брата. — Пожалуйста, Джо! Я этого не вынесу. Маму только что похоронили…

Джо ласково обнял сестру за плечи.

— Мери права, Кеннет. Мы все раздражены, так давайте не будем скандалить. Я пробуду здесь недолго. Ради нашей сестры, если уж нет других поводов, давайте сделаем мое и нашей гостьи пребывание здесь приятным, насколько возможно в подобных обстоятельствах.

Кеннет, несколько поколебавшись, пожал протянутую руку брата. Рикки Ли получил от Джо лишь холодный кивок.

Условное примирение с семьей будет благотворно для отвергнутого ими Джозефа, думала Нэнси. Но она знала, что на время забыть неприятности — не значит избавиться от них, и не была уверена, понимает ли это обрадованная Мери.

— Пойдемте в верхнюю гостиную, — предложила Мери. — Если полиция и наблюдает за домом, то там они нас через окна не увидят.

Они поднялись по узкой служебной лестнице в заднем крыле и собрались в конце просторной комнаты, подальше от оконных проемов.

— Минутку, Джо. — Кеннет все еще стоял. Все остальные расселись на диванах или мягких стульях. Он хмуро посматривал на Нэнси. — В новостях сообщали, что эта женщина — репортер.

— Это верно.

— Я не желаю, чтобы на семейном сборе присутствовал хоть один газетчик. И не думаю, что кто-нибудь из нас сможет разговаривать с тобой в присутствии постороннего, тем более репортера.

— Нэнси не посторонняя. Как я сказал, она мой друг, доказавший свою преданность.

Лично она хочет быть для Джозефа Уоткинса больше чем другом, думала Нэнси. Но… надо делать вывод…

— Нет проблем, — поспешно вмешалась она, поднимаясь на ноги. — Я позволю себе откланяться. Мне ясна точка зрения твоего брата, Джо. Конечно, вашей семье надо кое-что обсудить конфиденциально, и это ваше право. Если позволите, я посижу в кухне и подожду.

— Зачем тебе уходить, Нэнси? — Она видела, что Джо готов сломить возражения брата. Но их спор дает ей возможность сделать нечто более важное, чем стать свидетелем семейного разговора.

— Я бы предпочла выпить чашечку кофе наедине.

— Что ж, хорошо. Если так хочешь, подожди, только будь осторожна и держись подальше от окон.

Конечно, ее целью был не кофе. И она точно знала, где именно собиралась посидеть. По пути наверх она машинально заглянула в открытую комнату, где, видимо, помещался домашний офис. Теперь Нэнси прокралась туда и увидела то, что искала, — электрическую пишущую машинку.

Она уселась за стол и включила пишущую машинку.

Если бы она могла воспользоваться волшебной палочкой и переменить жизнь Джозефа, она бы не колеблясь сделала это. Но у нее не было знакомого волшебника. И все, что она могла сама, — это достучаться до сердец читателей, расшевелить их искренним словом. Она хотела бы заставить людей увидеть Джо таким, каким сама представляла. Должна была заставить их осознать, что его осуждение — это ужасная судебная ошибка.

Она знала, что рискует вызвать ярость Джо. Ей до сих пор так и не удалось убедить его, что новая трактовка его истории — это, быть может, единственная надежда. Потом, когда они будут вдвоем, она сознается в том, что сделала. Когда он прочтет очерк, без сомнения, поймет, зачем тот был написан.

Возможный разрыв с Джо представлял тем не менее не самый большой риск. Статья, которая, как она надеялась, вызовет фурор, в случае провала может погубить ее, навлечь неприятности с законом. Прочитав ее, полиция наверняка задастся вопросом: действительно ли она до сих пор числится в заложницах или же превратилась в сообщницу беглого преступника? Но ей так мучительно хотелось сделать что-то, могущее помочь снять с Джо страшный приговор, что она была готова на все.

Она положила блокнот перед клавиатурой и начала печатать.

Маленький, уединенный ресторанчик в горах Северной Каролины — совсем не то место, где ожидаешь встретить осужденного убийцу. И не то, где ждешь, что в твою жизнь войдет старомодный герой, рыцарь без страха и упрека. Джозеф Уоткинс, я утверждаю, — и тот, и другой. И, несмотря на решение жюри присяжных, я предлагаю обществу эту труднооспоримую заявку на его невиновность…

Закончив, она набрала номер своей газеты и, понизив голос так, чтобы ее не услышали наверху, спросила редактора.

Линдон Рурк обрушился на нее с нетерпеливыми расспросами, которые она поспешно оборвала.

— Я в порядке, мистер Рурк. Обо мне не беспокойтесь. Уоткинс не причинил мне вреда, да и не хотел. Сейчас не время объясняться, и я не могу вам сказать, где нахожусь. Но я засвидетельствовала целую историю о том, что случилось в ресторане — очень драматический материал! — и причину его бегства из-под стражи, и я готова продиктовать ее по телефону.

Голос Рурка так фонировал в трубке, что ей пришлось отодвинуть ее подальше от уха.

— Простите, мистер Рурк, — сказала она вежливо, но твердо. — Я больше не могу говорить. Принимайте очерк, я начинаю диктовать!

К тому времени как Джо и остальные сошли вниз, Нэнси сидела на кухне с пустой чашкой кофе, вся погруженная в собственные размышления.

— Вы должны пообедать с нами, Джо, — настаивала сестра. — Я хочу, чтобы вы побыли с нами подольше. Я сейчас же накрою. Мы сможем сесть за стол через несколько минут.

— Нет, лапушка. Мы не можем остаться. Слишком рискованно.

— Пожалуйста, Джо. Это вполне безопасно. Полиция все так и сидит во флигеле и в машине на подъездной дороге. Они не суют носа в дом. Я хочу похвастаться перед старшим братом. С тех пор как… как ты ушел, я стала хорошей поварихой. Прошла курс кулинарии для гурманов, верно, Кеннет? Все это ради нашей мамы. Ты знаешь, последний год я за ней ходила как за малым дитем. А у мамы совсем не было аппетита.

Ухаживать за раковым больным — дело нешуточное, думала Нэнси. Мери, видимо, была крепче духом, чем ей представлялось по рассказам Джо. Может быть, все старшие братья недооценивают своих сестер. Стивен до сих пор считал ее наивным ребенком и донимал своими советами.

— Пожалуйста, оставайтесь оба! — умоляла Мери, вовлекая Нэнси в сговор по уламыванию брата. По-видимому, она хотела воспользоваться статусом Нэнси как друга своего брата, чтобы преодолеть семейное неприятие репортеров.

— Спасибо за приглашение, Мери, но пусть решает Джозеф.

Ее не очень удивило, что Джо не смог устоять перед просьбами сестры, хотя никто из остальных, даже Кеннет, не спешил поддержать их.

— Полагаю, что мы с Нэнси не отказались бы прилично поесть, солнышко. Мы уже трое суток на сухомятке. Только, пожалуйста, побыстрей.