Предатель. Ты мне (не) изменил (СИ) - Жанна Никитина
Только сейчас понимаю, что где-то там наверху еще есть Егор. Напрягаюсь. Страх возвращается с новой силой.
— Нам нужно уходить, — испуганно смотрю в лицо Дениса.
Суетливо отталкиваюсь от него. Пытаюсь встать, но муж хватает меня за руку, снова прижимает к себе.
— Все хорошо, расслабься. Тебя больше никто не обидит, — он кладет руку мне на затылок, закрывая от всего мира.
Прижимаюсь ухом к его груди. Стук мерно бьющегося сердца успокаивает. Прикрываю глаза. Наконец позволяю себе расслабиться.
— Пойдем? — спустя время Денис осторожно тормошит меня за плечо. — Давай выбираться из этого места.
Он брезгливо осматривается. Встает. Сразу же подрываюсь за ним. Боюсь остаться одна.
— И вот с этим ты… — Денис грозно шепчет. Вздыхает. — Я убью его!
— Не надо, — тут же хватаю его за руку. — Пожалуйста, — сжимаю ладонь. Денис дергается, но тут же застывает. Как-то обреченно смотрит на меня. — Давай просто уйдем. Прошу! Я не хочу больше здесь быть. Я…
Всхлипываю. Мне нужно выбраться из этого гребанного подвала! Стены давят до такой степени, что все тело зудит. Сдвигаю брови к переносице, умоляюще смотрю на Дениса. Он прикрывает глаза, спустя мгновение распахивает их. Опускает напряженные плечи. Кивает. Облегчение чуть не сносит меня с ног. Несмело улыбаюсь.
— Ладно, пойдем, — Денис направляется к двери, ведя меня за собой.
Мы выходим в кухню. На улице уже смеркается. Проходим коридор, но вместо входной двери сворачиваем в противоположную сторону. Попадаем в огромную гостиную с панорамным окном вместо одной из стен. Напротив входа пляшет пламя зажженного электрического камина. Напротив него стоит бежевый бархатный диван с двумя креслами по бокам. Стены отделаны деревянными панелями. Больше в комнате ничего из мебели нет.
Зато посередине стоит Егор, прижатый коленями к полу. Два амбала в черных костюмах удерживают его за руки и плечи. Марат Альбертович мерит гостиную грузными шагами. Полы серого пальто взлетают при каждом развороте. Мужчина делает очередной поворот и застывает, видя нас.
— Аврора, девочка моя, — Марат Альбертович бросается в нашу сторону. — Боже, что он с тобой сделал? — тянется к моему лицу, но останавливается на половине пути. — Скотина! — разворачивается к сыну. Орет. — Ты в своем уме? — делает шаг к нему.
— Это все твоя вина! — Егор поднимает голову. Злобно смотрит на отца. — Не надо было отдавать фирму другому.
— Ты бы ее развалил, как и свой брак! — рычит Марат Альбертович.
— Это ты уничтожил мой брак! — Егор пытается встать, но его снова припечатывают к полу. — Если бы не ты, я бы все еще был с женой. Она не ушла бы от меня из-за приближающейся бедности.
— Она ушла от тебя, потому что ты ее бил! — Марат Альбертович всплескивает руками. — Ты себя слышишь? Маша любила тебя, а ты извел ее ревностью. Так потом и руки распускать стал. Думаешь, просто так я требовал от Дениса почитания семейных ценностей.
— Да они тоже разводятся, — Егор злорадной улыбается, кивает в нашу сторону.
Напрягаюсь. Кошусь на Дениса. Но на его лице не проскальзывает ни единой эмоции. Он твердо смотрит на Егора.
— Не по твоей ли вине? — выплевывает муж.
Хмурюсь. Мотаю головой. Причем тут Егор? Недоуменно перевожу взгляд между мужчинами. Чувствую, как мышцы Дениса каменеют. Жмусь к нему сильнее. Боюсь, что он может наброситься на Егора. Не хочу… очень не хочу, чтобы у Дениса из-за него были проблемы.
— А что не так? — Егор делает наигранно-щенячьи глаза.
— Что нет так?! Моя жена изменила мне с тобой, вот что не так! — чеканет Денис.
Глава 52
В комнате воцаряется гнетущая тишина. Пытаюсь переварить услышанное, хмурюсь. Желудок сдавливает. Живот сводит.
— Чего? — поворачиваюсь к Денису.
Он смотрит мне в глаза. Кажется, злится еще больше.
— Давай без игр, — цедит муж. — Я все знаю.
— Ты в своем уме? — хочу крикнуть, но вместо этого сиплю.
Давлюсь воздухом. Захожусь в диком кашле. Грудь дерет внутри. Мозг кипит от абсурдности ситуации. Денис подрывается ко мне. Обхватывает за талию. Потихоньку прихожу в норму. Вскидываю на него полные слез глаза.
— О чем ты говоришь? — горло сдавливает.
Муж поджимает губы. Тянется в задний карман брюк. Протягивает мне свой телефон. Трясущимися пальцами принимаю его. Чуть не роняю, когда вижу фотографию. На ней точно я и Егор. Я помню этот день. Мы обсуждали эскизы. Он сел тогда очень близко ко мне, чтобы мы смогли точно прорисовать каждую деталь персонажей. А со стороны, видимо это выглядело так, будто мы целуемся. И не поспоришь, похоже.
— Откуда у тебя фото? — протягиваю гаджет обратно Денису.
— Алена… — твердо начинает он.
— Не продолжай, — перебиваю. Прикрываю глаза.
Не удивительно, что и тут она подсуетилась. Почему все так взаимосвязано? В целой Москве случаются такие совпадения!
— Она все видела, — голос Дениса доносится словно издалека. — Как вы держались за руки…
Вспоминаю, что Егор действительно взял меня за руку, когда благодарил за то, что я согласилась взяться за проект.
— … как ты улыбалась, — Денис чеканит каждое слово.
Да, я улыбалась. Мне было приятно слышать добрые слова. На тот момент сделка мужа уже во всю шла, и мы мало общались. Началось наше полное и безоговорочное отдаление. Поэтому любое тепло со стороны другого человека грело мне душу.
— … как он наклонился к тебе, и… ты сама все видишь на фото, — выплевывает Денис.
— Между нами ничего не было! — все-таки вскрикиваю.
Не понимаю, просто не понимаю, почему мне так важно доказать Денису, что все было по-другому, словно от этого зависит моя жизнь. Бред! Во всем виноваты нервы, нужно успокоиться, но…
— Скажи ему! — разворачиваюсь к Егору. — Скажи, что ничего не было.
— Но это было, — он усмехается. Иронично смотрит на меня. — Аврора, зачем ты так с моими чувствами?
— Почему ты врешь? — меня снова начинает трясти.
Истерика подкатывает к горлу. Не могу ничего поделать. Перед глазами плывет. Тру их кончиками пальцев. Мне нужно на свежий воздух… Нужно выбраться из этого дома, полного лжи и боли. Чувствую, как начинаю обмякать, но сильные руки ловят меня
— Аврора, — обеспокоенный голос не дает уплыть в мир грез. — Давай, девочка, приходи в себя, — Денис гладит мое лицо, убирает волосы.
— Вот вода, — улавливаю мужской голос, разлепляю непослушные глаза. Вижу Марата Альбертовича. — Денис, увези ее отсюда. И не слушай сына, он сейчас… да и вообще… мне очень жаль, — голос мужчины дрожит. Кажется, он готов расплакаться.
Мне хочется его успокоить, сказать, что все будет хорошо, но тело
