Сладостное заточение - Нева Олтедж
— Укажи мне на всех людей, кто когда-либо заставлял тебя чувствовать себя неполноценной, и я отсеку их головы от позвоночника.
— Просто… я вряд ли представляю угрозу для кого-либо, Массимо.
Уголок его губ приподнимается.
— Только потому, что они еще не поняли, кто ты такая.
— Что?
Он наклоняется, пока его лицо не оказывается прямо напротив моего.
— Просто укажи пальцем. И посмотри, что произойдет.
Воздух застревает в моих легких, когда я наблюдаю за опасным блеском в глазах Массимо. Он так близко, и я борюсь с желанием потянуться и прижаться губами к его губам. Расстояние между нами так мало, что через долю секунды я смогу ощутить жар его твердого рта на своих. Я зажимаю нижнюю губу между зубами и прикусываю ее, чтобы не поддаться. Массимо напрягается. Его взгляд опускается к моим губам и задерживается. Затем, быстро, словно обжегшись, он отпускает мой подбородок и выпрямляется.
— По дороге нам нужно сделать остановку на заправке. Я схожу за бумажником.
* * *
Для празднования дней рождения и свадеб Семья обычно предпочитает дорогие рестораны по всему городу. Однако для особых мероприятий обычно выбирают одно из уютных итальянских заведений в Норт-Энде.
Узкий переулок, где Массимо припарковал свою машину, не имеет ничего общего с красочным районом, который я знаю. Здесь нет магазинов с безделушками в окнах, нет счастливых людей, смеющихся, проходя мимо, и нет соблазнительных запахов итальянской кухни. Просто мрачного вида таверна в конце пустынного, темного переулка. Старая деревянная вывеска над дверью, такая обветренная из-за того, что название заведения даже не видно, это едва ли можно назвать гостеприимным зрелищем. Окна этого места настолько грязные, что даже если бы внутри был включен свет, я бы все равно, вероятно, не смогла бы видеть через них.
Стоя на тротуаре перед этим довольно подозрительным заведением, я прижимаюсь к Массимо.
— Ты уверен, что мы в правильном месте?
— Я не уверен. Но давай проверим. — В уголках его губ появляется озорная ухмылка. — Ты умеешь свистеть?
Мои брови взлетают вверх.
— Свистеть?
— Да.
— Наверное. Хочешь, чтобы я сделала это сейчас?
— Пожалуйста. Один длинный, а потом два коротких.
Я фыркаю. Потом, чувствуя себя полной идиоткой, смотрю на дверь и начинаю свистеть. Один длинный, а потом два коротких, как он и сказал.
Ничего не происходит. Не то чтобы я ожидала чего-то другого.
— И что теперь? Мне попробовать сказать абракадабра?
Эта ухмылка освещает все лицо Массимо, делая его намного моложе, чем он есть на самом деле. Так происходит каждый раз, когда он улыбается.
— Подожди пару минут. Обычно пользуются черным входом.
— Что…
Откуда-то сверху раздается одиночный тихий свист; из окна второго этажа, я полагаю. Я бросаю взгляд на верхний этаж, но никого не вижу. Еще через несколько секунд слышимый щелчок от двери заставляет меня подпрыгнуть.
Массимо хватается за слегка ржавую ручку и толкает дверь. Петли протестуют странным, скрипучим звуком.
— Смотри под ноги, — говорит он и заходит внутрь.
Как только мы входим, дверь за нами захлопывается, и мы оказываемся в почти полной темноте. Лишь слабый свет проникает через грязные окна. Воздух настолько затхлый, что я почти чувствую его вкус на языке. Моим глазам требуется несколько мгновений, чтобы привыкнуть к освещению. Мое сердце колотится, когда я размышляю о том, во что мы вляпались. Слева от нас находится бар, а на противоположной стороне комнаты к стене придвинуты несколько столиков. Место выглядит так, будто здесь уже много лет никто не был.
Пыль кружится в воздухе, когда Массимо подходит и встает прямо передо мной. Мой нос чешется от частиц, летающих вокруг нас, и слабого запаха плесени и… сигаретного дыма.
— Боишься? — спрашивает Массимо, беря мою руку в свою.
— Нет. А должна?
Я не могу толком разглядеть его лицо, только общие очертания его тела, возвышающегося надо мной, но я слышу его тихий смешок. Он делает шаг назад, увлекая меня за собой. Поднимается еще больше пыли, когда он подталкивает меня через комнату к другой двери, которая появляется в дальнем углу. Я чихаю.
— Прошу прощения за это. — Его большой палец касается моей точки на пульсе, заставляя мою руку покрываться мурашками. — Еще два шага.
Каблук моего ботинка за что-то цепляется, и я спотыкаюсь вперед. Тут же две толстые руки обхватывают меня, защищая.
Тепло. Оно накатывает в моем теле, словно электричество. Грудь Массимо поднимается и опускается под моей щекой, пока я слушаю ровное биение его сердца. Но в мгновение ока ритм меняется, пока не становится похожим на бегущий поезд. Я закрываю глаза и просто принимаю его, все время удивляясь чувственному теплу, исходящему от его тела. И это ощущение нахождения в его объятиях, даже если я знаю, что это всего лишь случайность. Украденный момент. Это длится всего несколько секунд, а затем он уходит. Оставляя меня замерзать без его рук, обнимающих меня.
— Все в порядке? — его голос звучит отрывисто в темноте.
— Да.
Я вижу, как он кивает. Он подходит к двери, тянется к ручке перед собой. Еще один щелчок. Затем сквозь щель прорывается полоска света, а вместе с ней — шум хриплых разговоров и восторженный смех.
— Я знаю, ты считаешь, что Коза Ностра — это роскошные вечеринки и интриги, — говорит Массимо, раздвигая дверь и выпуская все больше звуков и запахов с каждым дюймом. — Но это гораздо больше, ангел.
Мое глупое сердце учащенно забилось. На мгновение я позволяю себе поверить в то, что то, что, должно быть, сказано вскользь, на самом деле имеет особый смысл. Что ласковое обращение, которое он случайно бросил, предназначалось только мне. Что, возможно, именно так он меня и воспринимает.
— Пойдем. — Массимо полностью отодвигает дверь и отходит в сторону, открывая вид на полный хаос. И жизнь.
Десятки людей, в основном мужчины, собрались за маленькими круглыми столиками, толпящимися вокруг огромного зала. Кажется, все они говорят одновременно. Шум почти оглушительный. Две официантки в маленьких белых фартучках поверх коротких черных юбок снуют туда-сюда среди сидящих, расставляя напитки и отшлепывая случайные блуждающие руки. В центре зала группа из шести человек играет в карты, а несколько человек стоят вокруг них. Смех раздается со всех сторон, когда один из мужчин указывает на положенную руку. Рядом с игроками двое седовласых старичков вступают в словесную перепалку. Их голоса все повышаются и повышаются, словно пытаясь преодолеть уровень, доносящийся с других столов. А посреди всего этого у ног стариков спит собака, совершенно не обращая внимания на шум.
В левой
