Тайная любовь моего мужа - Амелия Борн
А Леша продолжал:
– Знаешь, а я ведь и в самом деле всего этого хочу. Не думал, что все случится так рано, но… почему бы и нет?
Задумавшись, я осознала вдруг, что его фантазия находит во мне теплый отклик…
И в этой новой эмоции как-то внезапно затерялось и растворилось тревожное чувство, рожденное невольным сравнением реакции двух мужчин на одну и ту же новость…
Глава 42
Следующим утром я стояла возле офиса в ожидании Карины, как мне и было велено это сделать накануне.
Мы должны были отправиться на встречу с потенциальным поставщиком. Магазин понемногу расширялся, охватывая все больше разных категорий товаров, которые постепенно заполняли собой сайт. Я знала, что с этой компанией Карина уже давно хочет сотрудничать, но нам не подходили их условия – закупка у них была возможна только в оптовом количестве, а мы чаще всего работали под заказ клиента…
Но вот лед наконец тронулся. От сегодняшних переговоров зависело, сумеем ли мы наконец до чего-нибудь договориться…
Думая обо всем этом, я старательно гнала от себя мысли о том решении, которое мне неминуемо вскоре предстояло принять. И, казалось, я ясно сознавала, как лучше для меня, как вернее поступить в данных обстоятельствах и все же… не могла до конца решиться. Кроме того, мне все же следовало сообщить о беременности мужу, а говорить с ним, пересекаться лишний раз сейчас, когда я отчаянно училась жить без него, мне совсем не хотелось…
Я поморщилась, осознав, что мысли снова вернулись к теме, что лежала на душе камнем, и, как я прекрасно знала – будет давить на меня и дальше… пока я не решусь хоть на что-нибудь…
Легкий, свежий, но все еще прохладный мартовский ветер коснулся лица, взметнул вверх тщательно уложенные мною волосы, заставил зябко поежиться…
Весна. Как хотелось сейчас вместе с самой природой возродиться, ожить, поверить, что все лучшее – еще впереди. Просто дышать, жить, идти вперед, наслаждаться каждым днем и всем, что меня окружало…
Хотелось забыть эту тяжелую, гнетущую зиму. Свое отчаяние, боль, одиночество. Себя саму, прежнюю, забыть, выбраться из спасительной пустоты на свет и вдохнуть полной грудью…
Заслезились глаза. Наверно, от ветра. А может, от того, что вместе со снегом, на глазах превращавшимся в лужи под ногами, оттаивало что-то и у меня внутри? Например, сердце, которое воспринималось после предательства как кусок безжизненного льда?..
Я сделала глубокий вдох и вновь всмотрелась в вереницу машин, пытаясь среди них разглядеть наконец ту, что принадлежала моей начальнице…
Но в итоге обнаружила ее выглянувшей не из привычного красного седана, а из кроссовера оттенка серого металлика.
Приоткрыв дверцу, Карина быстро мне помахала, приглашая подойти и залезть в машину.
Я не без удивления, но молча подчинилась. Быстро сократила расстояние до автомобиля, нырнула на заднее сиденье…
За рулем обнаружился мужчина. Привлекательный, с какими-то удивительно солнечными глазами цвета темного шоколада…
– Привет, – произнес он с улыбкой и я сама не заметила, как мои губы невольно растянулись в ответной.
– Здравствуйте, – отреагировала вежливо.
Карина тоже развернулась ко мне лицом, словно почувствовав мой вопросительный взгляд.
– Это Яков, – пояснила коротко. – Мой… мужчина.
Она запнулась ненадолго, словно подбирала подходящее слово для описания их взаимоотношений. Но при этом от меня не укрылся ее насмешливый взгляд, брошенный на Якова искоса: она дразнила его этой паузой нарочно.
Но он на это и бровью не повел. Лишь заметил добродушно:
– Вообще-то, ее будущий муж. Просто она специально меня мучает, откладывая поход в ЗАГС.
Говоря все это, он не спускал с Карины глаз. Я невольно позавидовала тому, как он на нее смотрел: со столь откровенным обожанием и преданностью, будто этим взглядом открывал перед ней душу настежь. Не воздвигая стен, не сдерживая чувств…
Стало немного горько. От того, что потеряла. От того, что, быть может, ничего подобного даже не имела…
Наверно, это огромное искусство, особый талант: быть настолько открытым перед другим человеком, не боясь боли, обид, предательства. Мое собственное сердце, которое я добровольно обернула в слои льда, жалобно сжалось. Все мои чувства были глубоко заперты, надежно запечатаны, потому что только так я могла сейчас выжить.
– Ну, раз мы разобрались со статусами, то давай уже поедем, – ворвался в мои размышления голос Карины.
Яков коротко кивнул, в следующую же секунду рванув с места – быстро, но поразительно плавно поведя машину.
Карина заговорила о работе. Я всеми силами пыталась сосредочиться, погрузиться в тему, но порой безнадежно выпадала из разговора, за что тут же кляла себя последними словами.
Яков же совсем не вмешивался в беседу. Лишь периодически бросал на Карину короткие взгляды, улыбаясь как-то очень особенно и нежно, будто само ее присутствие рядом было для него сродни чуду.
Минут через пятнадцать мы высадились в нужном месте: у небольшого, но уютного ресторанчика, где была назначена рабочая встреча.
Когда машина Якова скрылась из виду, мы с Кариной направились ко входу в заведение. Не сдержавшись, я с улыбкой заметила:
– Кажется, он вас очень любит.
Она неожиданно хмыкнула и в звуке этом читалась какая-то двойственность эмоций, а еще – нечто, похожее на застарелую, до конца не вымывшуюся с души горечь.
– Он кажется идеальным, да? – спросила она и голос ее прозвучал со странной смесью насмешки и нежности. – Но так было не всегда, поверь. Я тебе расскажу… когда-нибудь.
Заинтригованная этими словами, я только коротко кивнула в ответ и оставшийся путь до столика мы проделали в молчании.
Когда устроились друг напротив друга, Карина бросила взгляд на наручные часы – этот жест каждый раз казался мне удивительным в наше-то время, когда часы использовались чаще всего лишь как аксессуар; и вдруг произнесла то, что поразило меня еще больше всего предыдущего…
– Слушай, Кира… У нас еще есть время до встречи с поставщиками и, честно говоря, я специально приехала сюда пораньше, потому что хотела с тобой переговорить кое о чем…
Внутри от такого вступления что-то тревожно сжалось, но я попыталась прогнать это чувство внезапной неуверенности…
– Мне очень нравится с тобой работать, мы прекрасно ладим, но… – продолжала она, а я сидела и всеми силами старалась удержаться от того, чтобы не сцепить нервно пальцы или не начать судорожно мять салфетку, а то и вовсе спросить прямо, к чему она ведет…
На ум пришла спасительная мысль: если она собиралась со мной попрощаться, то вряд ли привела бы на деловую встречу –
