Неправильная любовница - Любовь Попова
— Ох, Малыш, какая же ты сладкая на вид, на запах, а сейчас попробуем тебя на вкус.
Алинка еще делает несколько рывков в бесполезной попытке освободиться, но мои губы уже коснулись мягких розовых складочек, истекающих пряным соком. Втянули, словно сочный фрукт, впитывая в себя, закрывая глаза от наслаждения. Пробую кончиком языка тронуть клитор и Алинка тут же мычит, оттопыривает попку, и я просто ставлю ее раком, открывая для себя всю прелесть ее сладкой щели.
* * *
Глава 38
Андрей
Собираю пальцами обильную влагу, раскатываю ее по розовой плоти, наблюдая, как она вибрирует, пульсирует. Нахожу кнопочку клитора, нажимаю и слышу, как Алинка стонет. Дергается, но толком пошевелиться не может. А я продолжаю. Наглаживаю центр удовольствия, чувствуя, как меня самого рвет от эмоций. Ширинка дребезжит, словно стекло, готовое вот— вот взорваться.
Поясница прогибается. На диван капает слюна из-под кляпа, а сама она елозит бедрами, словно умоляя меня не останавливаться. Как будто я собираюсь. Пальцами немного раскрываю вход. Скольжу внутри, охреневая от того, что она такая же узенькая как прежде. Отвожу руку, смотря на влажные пальцы и подношу к лицу. Запах другой, но кажется еще более терпкий. Нежный. Садкий. Я расстегиваю ширинку, выпуская ноющего зверя, раскатываю по нему влагу, продолжая доводить Алинку до крайне точки. Она дрожит, пока я увеличиваю темп трения. Еще, еще, малышка, еще немного и ты будешь готовой.
Смотреть на то, как плоть выделяет соки, просто кайф. Я двигаю рукой по члену все чаще, увереный, что сам сейчас взорвусь. Не выдерживаю. Толкаюсь в лоно одним резким толчком. Она обнимает меня, как тесная перчатка. Сдавливает мышцами.
Толкаюсь все чаще. По нарастающей. Улавливаю, как сама Алина стонет сквозь кляп все громче. А мне так хочется слышать, как она орет в полный голос.
Громче. Сильнее.
Оргазм настигает внезапно, хотя я вроде как ждал его. Тормозит меня, вынуждает просто упасть на Алину и замереть, исторгая сперму. Она тоже воет, дергается подо мной, выдаивая последние капли в себя.
Отдышавшись, развязываю ей руки, снимаю кляп. Хорошо трахать связанную любимую, но хочется чувствовать на себе ее руки, хочется знать, что это все не зря, и она не пошлет меня куда подальше.
Снимаю кляп и остаюсь лежать прямо на ней, продолжая снимать влагу с ее лица, целовать влажное плечо. Она великолепна. Кожа нежная, тело идеальное. Хотя я еще неделю назад заметил, что ее грудь стала больше.
— Слезь с меня, пожалуйста, — выдает она сипло, я слезаю, но с дивана ни шагу. Достаю плед и подаю Алине. Она обвязывает его вокруг себя, скрывая свое шикарное тело. Я замечаю, что все равно часть влаги стекла на кожаный диван.
— Алина…
— Андрей, ты считаешь, что я снова буду с тобой спать? Вот так просто, как любовница, пока тебя в Москве ждет законная жена? — она с каждым словом повышает голос, а у меня слов нет.
— Что?
— Что? Или скажешь, что не собирался меня трахать? Да не смотри так! Конечно, это предложила я, но ты мог отказаться, мог сказать, что разведешься, что я для тебя единственная, а что ты говоришь, что трахал других?! Ты считаешь это то, что я хочу от тебя услышать. Ты был должен…
— Алин, я давно в разводе.
— Ты должен был сказать, что любишь меня! После всего, что мне пришлось по твоей вине пережить, — она замолкает, смотря мне в глаза, потом на губы. До нее очевидно доходит смысл последней фразы. — В смысле?
— В прямом. Я развелся сразу после твоего исчезновения, надеялся, что это вернет тебя.
— А ребенок?
— Какой?
— Ваш с Кристиной ребенок. В тот день, когда я решилась… В общем она держала тест с двумя полосками, и я узнала твою руку.
Помню тот день, помню и случайное фото, которое попало в сеть.
— Нет никакого ребенка. Если я от кого и заведу детей, то только от тебя. Кстати, можем начать прямо сейчас. — довольно разговоров, я все сказал. Тянусь к ее губам, но она поднимает между нами ладонь.
— И я должна тебе поверить?
— А ты за три года даже не интересовалась моей жизнью? Ты вроде как говорила, что любишь меня, а получается пустые слова?
Она поджимает губы, отворачивается.
— Я была не слишком сильна в поисках информации, а Вика говорила…
— Что говорила?
— Покажи паспорт.
— Что?
— Что слышал! Ты думаешь я тебе так просто поверю?! — кричит, почти плачет, понять не могу почему. Должна ведь радоваться. — Андрей!
— Да иду, — подхожу к сумке, достаю портмоне и приношу дрожащей на диване Алине документы. Она тут же начинает их пролистывать, а я иду налить ей воды и ставлю чайник.
Она сидит и пялится в паспорт, на ту страницу, где две печати. Одна о браке, другая о разводе.
— Дай, пожалуйста, телефон.
— Алин, что случилось?
— Ничего, просто дай телефон. Или ты думаешь, я полицию вызову и скажу, что меня изнасиловали.
— Если тебе от этого станет легче.
— Не станет, — подаю ей телефон, заранее снимаю блокировку. Она тут же набирает номер и отходит в своем одеянии в сторону. — Марья. Как Леша?
Что за Леша?
Парень? А почему она спрашивает об этом у своей домработницы?
— Алин, кто такой Леша? — подхожу я ближе, пока по коже ползут дурацкие мурашки.
— Дай мне поговорить, ладно?
— Мне выйти?
Она задумчиво кусает губу, но качает головой.
— Просто не мешай. Пожалуйста.
— От твоего пожалуйста яйца в узел сворачиваются.
Она прыскает со смеху и возвращается к телефону.
— Ладно, скажи, что я люблю его, скоро вернусь. Вика у нас? Дай ее.
Я вообще мало, что понимаю, но покорно жду, когда она разберется с тайнами со своей дебильной подругой. Потом наконец станет покорной и будет только моя.
Ну и скажет, кто такой Леша. А еще лучше скажет, что прямо сейчас с ним рассталась.
Может это кот?
Ну а что…
Только вот подсознание услужливо подсовывает двух пацанов, за которыми бегала ее домработница, а еще они гуляли на площадке, где квартира Вики этой. Или не Вики.
Один пацан помнится татарчонок. Чернобровый, что прям жуть. А вот второй— светлее. Даже кожа. Пока Алина болтает, повышая голос периодически, достаю ноут и копаюсь в фотках, которые мне сделали следаки, что помимо меня следили за ней всю неделю.
