С любовью, Рома (СИ) - Евстигнеева Алиса

— Ромочка, а правда, что у тебя с нашей Романовой лямур-тужур? — на весь класс вопросила Емельянова, явно мстя мне за мою несговорчивость. 

Рома медленно поднял голову на Настю, наградив ту своим фирменным взглядом, после чего с ленцой вынес вердикт:

— Это настолько правда, насколько бездарна твоя жизнь.

Ход, на мой взгляд, был гениальный, вот только Настя не оценила, покрывшись от гнева красными пятнами.

— Чернов, ты — хам!

— А ты — дура, — скучающим тоном заключил он, — но я же к тебе с этим не прикапываюсь.

Одноклассница нервно фыркнула и отвернулась от нас, зато для всех остальных стало очевидно, что  у нас с Черновым «лямур-тужур», хотя мы с ним сами ещё были ни в чём не уверены. 

В середине ноября он мне торжественно объявил, что через неделю у него день рождения.

— Ого, — удивилась я. — Не думала, что тебе уже пятнадцать.

— А мне и нет пятнадцати, — слегка скривился он. — Мне четырнадцать будет.

Здесь я чуть не села мимо стула.

 — В смысле? Тебе всё ещё тринадцать?!

У меня самой день рождения был в мае (бабушка утверждала, что именно поэтому я всю жизнь маюсь, не находя себе места), поэтому я уже едва ли не полгода была гордой обладательницей паспорта. А о том, что Ромка может оказаться младше меня, я даже помыслить не могла.

— Ну да. Матушка решила, что не высидит со мной ещё год дома, и отправила меня в школу в шесть лет. А вообще, подумаешь, месяц туда, месяц сюда.  Это проблема?

— Да нет, просто я не думала…

Действительно, на фоне Стаса и Дамира третий из братьев смотрелся более чем взросло. Наверное, в этом и было всё дело, что временами проводя с ними едва ли не двадцать четыре часа в сутки, он впитывал в себя их интересы, взгляды на жизнь, манеру рассуждать.

— Короче, — подытожил Рома, — у меня день рождения, и я хочу от тебя свой подарок.

В этом месте меня прошиб страх. Денег на достойный подарок у меня, конечно же, не было.

— В воскресенье мы с тобой идём в одно место. Возражения не принимаются!

И действительно не принимались. Хоть я и отбивалась как могла. 

***

В воскресенье он притащил меня в салон красоты. Мы стояли перед пафосным входом в здание и разглядывали его. Он с триумфом, я — скептически.

— И что это означает? — напряглась.

— Бабушка с дедушкой уезжали в отпуск, поэтому подарили мне деньги заранее.

— И? 

— И мы с тобой идём стричься. 

Мои брови медленно поползли вверх.

Здесь стоит уточнить. Все же помнят форменное безобразие, сотворённое мною летом на голове? Волосы в последнее время заметно отросли, а чёрный цвет вымылся, став грязным. Своего внешнего вида я заметно стремалась, особенно в присутствии Ромы, тщательно собирая неровную стрижку в строгий хвост. Я вообще стала в разы больше загоняться на тему своего внешнего вида, но ему, конечно же, об этом не говорила, наивно полагая, что нравлюсь ему за свой «чудесный» характер и недюжинный ум.

Оказалось, что нет.

Надулась как мышь на крупу, расстроенная тем, что и для него моя внешность оказалась проблемой. 

— Вот и стригись, — пытаясь сохранить спокойствие, пробурчала я, — можешь вообще налысо побриться.

Наверное, он был готов к моему бурчанию, если бы я не посягнула на святое — чёлку.

— Слушай, — Чернов сморщил нос, — в чём проблема? Ты же сама не в восторге от своей стрижки.

Не знаю, что обычно говорят представители рода мужского своим половинам, но услышать от Ромы мне хотелось явно что-то другое.

— Окей, — кивнула головой, — значит, это я налысо постригусь, вот только без твоего участия!

— Не начинай, — чуть ли не простонал мой спутник, чем окончательно меня добил. Я хоть и была вспыльчивой, но при нём всегда старалась быть «лапочкой». Вот тебе и «не начинай». — Давай ты не будешь разводить проблемы на пустом месте?

— Это я развожу? — вспыхнула.

Наверное, со стороны мы сильно напоминали супружескую пару, прожившую в браке лет тридцать. Про них ещё анекдоты вечно сочиняют. Но с такими темпами, нам и месяц «вместе не грозил».

Убегать на этот раз я не стала, но и в салон заходить отказалась наотрез. Рома громко фыркнул, топнул ногой и гневно зашагал в сторону входной двери, должно быть рассчитывая, что я последую за ним. Не последовала.

***

На следующий день я пришла в школу вся на нервах. Во-первых, была уверена, что Чернов по сложившейся традиции опять пересядет к Елисееву. Во-вторых, когда первая волна раздражения схлынула и переживание собственной непривлекательности немного улеглось, стало крайне стыдно перед Ромой. Наверное, он хотел как лучше, в какой-то своей странной и изощрённой манере. Просто нам обоим следовало обсудить всё заранее, а не действовать вот так, с наскока. 

В общем, понедельник начался с ожидания и волнения. Он пришёл за минуту до звонка и как ни в чём не бывало уселся за парту рядом со мной. Всё было как обычно, если не считать шапки, натянутой на голову. Сердце чуть ускорило ход. Понимая, что общепринятая логика здесь бессильна, я вдруг испугалась, что этот дурак действительно что-нибудь да сделал со своей шевелюрой. Моя рука сама взметнулась вверх, и я, забыв о всех обидах, стянула с него шапку.

— Эй, — возмутился Рома, — а поаккуратней можно? Я, между прочим, всё утро потратил на то, чтобы чёлку уложить так, чтобы она хорошо с шапкой смотрелась!

Пресловутая чёлка находилась на положенном ей месте, впрочем, как и всё остальное. На самом деле в его причёске не изменилось ровным счётом ничего. Зато мой взгляд уловил блеск в области левого уха, в мочке которого виднелось небольшое колечко.

— Ну и зачем? — не поняла я.

Моё отношение к пирсингу было осторожным, в то время как почти все девочки нашего класса бредили о новой серёжке, желательно в носу.

— Пф-ф-ф, — закатил глаза Рома, — ничего ты в мужской красоте не понимаешь!

— Можно подумать, ты понимаешь.

Чернов на секунду задумался, после чего философски изрёк:

— Не, ну всё правильно. Это же в моих интересах, чтобы ты в этом вопросе ни черта не понимала.

Вопросительно наклонила голову.

— Меньше будет поводов тебя к кому-либо ревновать, — он сказал это на полном серьёзе, но глаза горели озорным блеском.

— Ревновать? — на всякий случай уточнила я.

— Ревновать, — подтвердил. — И поверь, детка, это тело, — он провёл ладонью вдоль своего торса, — себя не на помойке нашло.

Мой хохот, к неудовольствию учителя, слышал весь класс.

Вот так вот бездарно закончилась наша первая с ним ссора. Хрупкий мир был восстановлен, но тогда я ещё не знала, что задумал Роман Александрович.

***

На его день рождения мне посчастливилось заболеть по-настоящему. Почему посчастливилось? Потому что вопрос подарка стоял остро как никогда. Мало того что у меня попросту не имелось подходящей суммы на хоть что-то достойное, так ещё и идей никаких не было. Что можно подарить человеку, главными проблемами которого были завышенная самооценка, маячащий на горизонте развод родителей и запугивания Стаса, который всё время грозился выгнать Ромку жить на балкон, если тот не перестанет по утрам занимать ванную по полчаса?

Выпросив у бабушки двести рублей и оббежав почти весь город, я нашла прикольные носки с картиной Ван Гога, но подарить их Чернову так и не решилась, поскольку на фоне всех остальных подарков мои носки казались такой ерундой.

Но у Ромы было своё мнение на сей счёт. 

Прошла почти неделя с тех самых пор, как я свалилась с температурой, и мне даже стало заметно лучше, хоть я и бродила по квартире сопливая и хриплая. 

Этим вечером мы с Мусей валялись на диване, когда кошка уже знакомо подскочила на лапы. Рома, как и в прошлый раз, обнаружился под окном. На улице шёл густой снег, поэтому его приход казался чем-то нереальным. С лёгкостью перемахнув через подоконник после того, как я открыла раму, он вместе с холодом ворвался в мою комнату.