Люба, любовь и прочие неприятности (СИ) - Шайлина Ирина
— Я пойду, — сказала я. — Спасибо ещё раз.
Половинка абрикоса оказалась неожиданно сочной, хотя о чем я, это же мамин лучший пирог… сок брызнул, запачкал мне ладонь и подбородок.
— Слушай, — решился Хабаров. — Ты в курсе, что ты с удовольствием предавалась запретной страсти с женатым мужиком? При том, что была замужем. И да — об этом все знают.
— Да, в курсе, спасибо, что напомнил.
— А ещё ты сидела в обезьяннике и про это тоже все знают, вся деревня просто гудит на ушах стоит.
— И это помню, — процедила я.
Хабаров улыбнулся, показав все тридцать два сверкающих зуба. К кончику носа крошка пристала… И вообще и правда, чего он так доволен?
— Я тут подумал… Репутации, о которой ты так пеклась настала конец. Прямо не репутация, а какашка втоптанная в грязь. Да не морщись ты, я по факту говорю. Зато есть несомненные плюсы. Твою репутацию не испортит уже ничто! Так что… пошли трахаться, а Люб?
И смотрит на меня глазищами рыжего кота из популярного мультика. Мне ему по роже дать захотелось, с размаху. Может даже — кулаком. А потом…потом я подумала. Вот чего я кому этим поступком докажу? Ничего, никому. А заниматься сексом с этим самым храбрейшим героем из всех подлецов просто невыносимо здорово.
— А пошли, — согласилась я, и футболку стянула.
Пропадать, так с музыкой.
Первое, что я увидела, переведя дыхание — розовые розы. Синие незабудки и прочие прелести, которые я с таким удовольствием собственноручно клеила так недавно. А кажется — миллион лет назад, столько всего успело случиться вдруг. Лежим на полу, правда Хабаров обжился здесь более менее, так что предавались порокам мы на надувном матрасе жизнеутверждающего салатового цвета.
— Как тебе обои? — спросила я потянувшись.
Хабаров перевернулся на бок, сбросил прядку волос, что выбилась из растрепавшейся причёски на мою грудь, и чмокнул меня в ложбинку, цокнул языком удовлетворённо, подмял меня, обнял крепко, хоть и жарко. Я пискнула, но терплю.
— Лучшее, что я видел, — сказал он без тени сомнения в голосе. — Что делать будем?
— С чем?
— Ну… со всем. Я же не отпущу тебя так просто, ты не надейся даже.
Я вздохнула — сама запуталась. Конечно сгоряча хлопнуть дверью очень хотелось, но хорошим сексом все дельные мысли из головы повыбило, недельные, к счастью, тоже. Теперь и сама не знаю, чего хочу. Главное, чтобы с поджогом разобрались, а ещё главнее — Маришку бывшему не отдать. Сама не заметила даже, как в бывшие его записала.
— Я пойду, — решила пока уйти от ответа я. — Дочка велосипед просит. И спасибо тебе… ещё раз.
— Пирога ещё хочешь?
Прислушалась к себе — хочу. Кивнула. Оказывается, проголодалась очень. Пирог мы ели запивая дешёвым чаем из нашего сельпо, а кусочек я взяла с собой для дочки. Шарлотка конечно хорошо, но абрикосовый пирог, он же в разы прекраснее. Хабаров нисколько не заморачиваясь одеждой вышел нагишом и велик мне в багажник закинул. Потом даже вслед ладошкой помахал, и так потешно выглядел, что я не выдержала и засмеялась.
— Ну что, поблагодарила? — поинтересовалась мама словно между делом.
Маринка сидит на кухне, на одном блюдце кусок шарлотки, на другом кусок привезённый от Хабарова, а мы с мамой в сад вышли, сидим в тенечке. Я вроде по дороге остановилась, и лицо умыла из бутылки полив, и косу переплела, но…
— Поблагодарила, — сухо отозвалась я, а потом меня озарило. — Ты что, собственноручно меня в пучину порока толкаешь?
Мама плечами пожала, потом обернулась, чтобы удостовериться, что не мужа, не внучки рядом нет и выдала шепотом:
— А кто ещё, если ты сама не в какую?
Я подумала — мало мне всего случившегося. Тут ещё и мама…
— Получается ты, — спросила я, велев оставаться себе спокойной, — ты в меня не веришь? Не веришь, что я смогу добиться чего-то сама, одна, без чужой помощи?
— Ты сама в себя не веришь, — вдруг перешла в наступление мама. — Кто сказал, что это вот все твой потолок? Доказывать что-то трактористам, терпеть бабские склоки, Боже, до поджогов же докатились! Кто сказал, что ты не достойна большего? Разве такой трусихой мы тебя растили? Там же целый мир, дочка. Если твоя бабушка была здесь счастлива, мы с отцом, это не означает, что ты должна себя приковать к этой деревне, Люба.
И поднялась со скамьи, подол платья поправила, посмотрела на меня, ошарашенную, сверху вниз.
— За дочкой присмотри, мы к бабушке поедем, раз уж у машины все колеса на месте…
Глава 24. Марк
От Славки пахло навозом. На руках самые настоящие мозоли, одна лопнула. Вся спина насыщенно бордового цвета, обгорела, видимо щеголял перед деревенскими девками без футболки.
— Жрать поди хочешь? — с неподдельным сочувствием спросил я.
Славка посмотрел на меня недобро и пошёл в душ. Душ мне слава богу подключили, тот, что на улице и вода из него текла, пусть и не очень тёплая. Брат ещё легко отделался. Когда я узнал, что этот гаденыш все построил, мне вообще его убить хотелось. И сделку папину завалил, И Элину сюда заманил, обещая ей любовь со мной несусветную до скончания веков, и в горы свалил. Только с обвалом дороги ему фартануло. Да, убить хотелось, но все же брат родной, хоть и идиот. Поговорил с отцом, объяснил ему, все как есть. Сделали выводы оба, правда, без конфликта все равно не обошлось… А младший работает скотником теперь, до конца лета, как минимум, отец ему за сорванную сделку все счета заморозил. Своих денег у Славки не было, раньше и не думал, что нужны они ему, а поди ж ты…
— А что жрать то? — немного подобрел, отмывшись от навоза брат.
— Макароны по флотски, — отчитался я. — Борщ из колхозной столовой, и, если себя хорошо вести будешь кусок пирога дам. Абрикосового. Цени мою доброту, пирога и так мало осталось…
Споро застучала о тарелку ложка, я вышел на улицу. У меня — хорошее настроение. Хорошее потому, что теперь кажется, что все получится. Что все не зря. И вообще, разве может быть настроение плохим после отменного секса? Вспомнил про Любку и даже внутри где-то защекотало, хочется в охапку её, и никому больше не отдавать. С этой мыслью я оделся и поехал в колхоз, нужно дела делать да и вообще.
— Это что? — спросил я у Анжелы.
— Приказ об увольнении, — пискнула она. — Любовь Яковлевны.
И сжалась вся, словно даже меньше в размерах стала, одни только сиськи вперёд торчат. Я даже вздохнул устало — что же они все её так не любят? Я вот такой добрый потрахавшись был, сейчас же стремительно буду злеть, совсем чувства босса не щадят.
— В жопу засунь, — мило посоветовал я. — Завтра видео с камер привезут, и посмотрим, кого увольнять будем.
— Они же не работают, — снова пискнула девица, теперь казалось, сжались испуганно даже сиськи.
— Проблемы были с сохранением изображения, но ребята над этим работают. И вообще, чего вам спокойно не живётся? Посмотри в окошко, лепота-красота, солнышко светит, птички поют, а вы злые такие. Нехорошо.
Анжела послушно в окно посмотрела, но судя по всему ничего чудесного там не увидела. Приказ в руках скомкала, и бочком выбралась из кабинета, словно я в любой момент вскачу со стула, на неё брошусь и покусаю. Вот ещё, есть мне кого кусать. И убивать дуреху не хотелось, мне хотелось убить Элину, которая никак не вытуривалась из моего дома, до последнего надеясь, что я не применю силу. Это исчадие ада мило улыбаясь ковыляло на каблуках по грунтовке, лезло куда не нужно и кругом сеяло смуту. Не удивлюсь, если и Анжеле нашептала, наобещав всех благ неземных. Я собрал силу воли в кулак и поехал к жене. Почти бывшей жене.
Она, в отличие от меня не приехала ночью закидав барахло в багажник. Она была при шофере и горничной. Шофёр возил её по колхозу, а несчастная рабыня готовила и убиралась. Тяжек труд декабристок, даже таких богатых и избалованных, по крайней мере именно это сейчас на лице Элины и читалось.
— Мне здесь скучно, — с ходу сказала она. — Марк, ну сколько можно? Нет, сначала весело было, у меня сейчас такой взрывной инстаграмм… Но коровы и куры уже приелись, слышишь? Милый, поехали обратно…
