Яна Чернова - Люди в масках

— А я не ложилась, — отхлебнув глоток чая, который я благополучно вскипятила, ответили мои накрашенные яркой помадой губы.

— Почему? — он явно не понимал моего поведения.

— Потому что ты меня бросил, оставив на съедение любопытству, — хмуро пробормотала я и ринулась в атаку. — Говори, Алекс, откуда у тебя шрамы? Лучше, скажи…

— А то, что? — он усмехнулся, играя моим безумным желанием выяснить правду.

— А то спалю твой дом в очередной раз, зажигая газ, когда все мои мысли будут заняты решением этой загадки, — совершенно серьезно пообещала я.

— Хорошо, — он изобразил на лице наигранный ужас. — Выйду из ванной и расскажу. Но только, если ты нальешь мне чаю.

Чаю?! Господи! Да я готова была налить ему чего угодно, лишь бы узнать тайну, мучившую меня весь остаток ночи. Поставив большой бокал на стол, напротив себя, я уселась на прежнее место, с нетерпением ожидая прихода Северина.

— Меня рубанули топором по спине семнадцать лет назад, Лара, — пояснил собеседник, усаживаясь на табуретку.

— Как? Кто? Зачем? И что стало с тобой после? — засыпав его вопросами, я замерла, надеясь услышать ответ хоть на один из них.

Он грустно усмехнулся, а в глазах появилось что-то смешанное между болью и печалью. Лицо стало замкнутым, а взгляд пустым, смотрящим мимо меня, вероятно, туда, где случились вспоминаемые им события.

— Алекс, — осторожно позвала я, когда тишина, повисшая в кухне, стала просто невыносимой. — Вернись, пожалуйста, ко мне и скажи хоть что-нибудь.

Он очнулся от раздумий, часто заморгав своими длинными ресницами.

— Что? — произнесли его губы, а брови чуть-чуть поднялись, сложившись домиком.

— Расскажи мне об этом, — попросила я шепотом. — Ведь я рассказала тебе свой сон.

Мужчина мягко улыбнулся.

— Зачем тебе знать такие мерзкие вещи, Элис? Этот кошмар случился не во сне, а в жизни. Я не хочу забивать твою юную головку рассказами о людской подлости.

"Прекрасно! Он опять уходит от ответа, ища всевозможные оправдания", — с досадой подумала я, а в слух сказала, чеканя каждое слово:

— Моя юная, как ты выразился головка, вынуждена была увидеть и услышать, как собственный муж платит за мою смерть. Это, по-твоему, не мерзость?

— Ларин подлец, — Алекс помрачнел. — Он был подлецом семнадцать лет назад, он им и остался по сей день.

Я потеряла дар речи, мои глаза округлились от испытанного шока, руки, державшие кружку, едва не выронили ее, потому что пальцы пробила нервная дрожь. Губы онемели, не в силах произнести ни слова, а по накрашенному яркой косметикой лицу разлилась мертвенная бледность. Способность говорить вернулась ко мне лишь через несколько минут.

— Хочешь сказать, что шрамы — это дело рук Славы? — выдавила я из себя и замолчала, пристально глядя на собеседника.

— Да, — он сидел, подперев рукой подбородок, и внимательно смотрел в мои полные боли глаза. — Тебе стало от этого легче, Лисёнок?

Я молчала, не зная, что ответить. Мне, действительно, было легче, ведь тайна открыта, и я теперь знаю не только, откуда шрамы, но и почему Северин имеет зуб на Славика. Но, с другой стороны, заявление про топор и эти ужасные белые полосы на его спине… Мне было жутко. За кого же я некоторое время назад вышла замуж? За сатану в человеческом обличье?

— Как это произошло? — спросила я медленно.

Собеседник покачал головой, серьезно глядя на меня.

— Не хочу портить утро подобными воспоминаниями. Тебе достаточно знать и то, что я уже сказал. А сейчас нам пора отправляться делать на твоем теле новые рисунки, вдруг Ларин захочет нас видеть в ближайшее время?

Словно услышав его слова, зазвонил телефон. Алекс быстро поднялся и ушел в комнату, где оставил свой мобильник. Через пару минут он вернулся ко мне, держа в руке трубку. На его губах играла странная улыбка, глаза были решительны и веселы одновременно.

— Нас пригласили сегодня в бар, — проговорил он спокойно. — Поэтому стоит поторопиться с татуировками.

— Кто пригласил? — я не понимала, о чём он говорит и почему улыбается?

— Твой дражайший супруг, — съязвил мужчина, прожигая меня взглядом. — Не понимаю, как ты могла за него выйти?

— Так же, как ты умудрился связаться со своей Мариной, — хмуро парировала я. — Только в отличие от тебя, я к Ларину в постель не прыгала при первой же встрече.

— Вот как? — собеседник усмехнулся, выражение его лица стало злым. — А при какой же по счету встрече, ты там оказалась?

Я опешила. О чем он толкует? Неужели ему до сих пор не понятно, что между мной и Славой ничего не было. И почему он злиться? Его так задела моя фраза, относительно Марины, или он с трудом переносит мой со Славой брак? Ломать голову по этому поводу можно было бы долго, но стоящий напротив человек с гневным взглядом горящих синим пламенем глаз ждал ответа.

— При той, которой, к счастью, не случилось, — я гордо вздернула подбородок, говоря это.

— То есть? — он недоверчиво смотрел в мои упрямые черные зрачки, в самом центре которых плясал строптивый огонек.

— Я не спала с ним, если ты это хочешь знать, — слова слетели с губ, как песня. Мне было очень, очень приятно их произносить. И еще приятней было видеть, как расслабились мышцы лица Александра. Вместе с напряжением исчезла и его злость.

— Но ведь вы были женаты? — пробормотал он неуверенно.

— Несколько часов, во время которых мой, как ты говоришь "дражайший" супруг летел в самолете к своей милой сестричке. Скажу честно, сейчас Слава проявляет ко мне гораздо больше интереса, чем когда я была его невестой.

Это Северину не понравилось. Он снова нахмурился, колко осмотрев мой наряд.

— Конечно, ты как будто для него так вырядилась. И юбку упорно снимать не хочешь, — он говорил обвинительным тоном, изучая одну за другой детали моей одежды. — А топ больше напоминает верхнюю часть от купального костюма. Тебе, наверное, нравится демонстрировать Ларину свое тело.

Я обречено вздохнула, окончательно убедившись, что любое упоминание о внимании ко мне со стороны бывшего мужа, приводит Алекса в бешенство. Хотелось бы узнать причину такого рода поведения. Вероятнее всего, дело в Славе, вернее, в них обоих, и в их личных счетах, о которых Ларин даже не догадывается, так как совершенно не узнает в деловом партнере своего старого знакомого, пострадавшего от его руки.

— Может, мне нравится демонстрировать его тебе, "братик", — съязвила я, поднимаясь из-за стола. — И вообще, перестань рычать на меня за то, что Слава решил, будто я женщина, на которую можно положить глаз. Ты сам меня тащишь делать татуировки, чтобы поддержать этот образ, так что нечего валить с больной головы на здоровую.