Диана Локк - Испытание чувств

Он любил печеную картошку, и у меня было достаточно времени, чтобы приготовить ее.

Стюарт пришел через час или чуть позже, измученный, что случалось часто в последнее время. Я увидела, как он мельком взглянул на цветы в холле, вешая пальто в шкаф, но ничего не сказал.

– Я рано закончил работу сегодня вечером, но движение было ужасным, – пожаловался он, растирая лицо руками, как он всегда делал, когда уставал.

Из-за этого он выглядел ранимым, как маленький мальчик, что всегда меня трогало. Я помедлила, пропуская его к духовке, чтобы показать, что держу в руках.

– Печеная картошка?

Я засунула блюдо в духовку, чтобы разогреть.

– Я знаю, как ты любишь ее, а сегодня День Валентина, после всего…

– О да, я забыл. Я ехал как раз мимо цветочного магазина, но я не подумал…

– Стюарт, цветов вполне достаточно, мне больше ничего не нужно.

– Цветы? Ты имеешь в виду букет, который стоит в холле?

Я повернулась, заигрывая с ним.

– Я не вижу вокруг никакого другого великолепного свежего букета. Спасибо тебе, он великолепен, – сказала я, подходя, чтобы обнять его.

Он поймал мои руки до того, как они обвили его шею, останавливая меня.

– Я не посылал тебе никаких цветов!

– Стюарт, я знаю, что была раздражительна в последнее время и нам совсем не было хорошо, но после такого приятного романтического подарка не порти все, отказываясь от него. Мне он нравится. Спасибо тебе, он безупречен.

– Я не посылал тебе цветы!

Его голос был спокойным, но угрожающим в своей силе. Каждое слово произносилось медленно и с расстановкой.

– Тогда кто это сделал?

Как только я произнесла эти слова, единственно возможный ответ пришел мне в голову, и я сжалась, как перед ударом.

– Ты спрашиваешь меня? Какого черта я должен знать? Ты должна знать, кто мог бы послать тебе дорогой букет в День Святого Валентина!

Я отбросила свое умозаключение:

– Может быть, дети сделали это в качестве сюрприза? Я должна была понять, что ты не мог этого сделать. Ты не пришлешь мне цветы, даже когда я умру!

– Я знаю, что это не дети: они попросили бы у меня денег. Итак, Андреа, кто послал тебе такие дорогие цветы?

Изо всех сил стараясь удержать свои догадки при себе, моля о том, чтобы ничего не отражалось на моем лице, я с глупым видом продолжала:

– Тогда это, возможно, Кевин. Ты знаешь, какой он шутник.

– Кевин Макграф? Ты пытаешься подсунуть Кевина в качестве своего любовника?

– Откуда ты взял эту сумасшедшую мысль, что у меня есть любовник?

– Только любовники посылают цветы!

Теперь я знала, что есть только один возможный ответ на этот вопрос. Но только поистине глупый мужчина или эгоист, нарушитель спокойствия, мог послать цветы домой своей возлюбленной, чтобы ее муж мог увидеть их и прийти в ярость. Ричард не был глуп, так что, должно быть, он пытался нарушить наши со Стюартом отношения. Но зачем?

– Андреа, я не посылал цветы, и мы оба это знаем. Я не знаю, что происходит. Я пытался узнать, о чем ты думаешь, я надеялся, что ты сама об этом расскажешь, но сейчас я спрашиваю тебя прямо: у тебя любовный роман?

Его глаза, его красивые глаза, теперь засверкали на побледневшем лице, угрюмо уставившись на меня. Он сморщился, как будто его начинало тошнить. «Мой мозг судорожно работал.

– Роман, Стюарт, роман? У меня?

Он отвернулся от меня, и его лицо скривилось. Мой Бог, Стюарт собирался плакать.

– Да, Андреа, роман! Ты знаешь, что такое роман? Это когда у тебя секс с кем-нибудь, кто не является твоим мужем. Еще это называется «измена»!

– О, Стюарт, что за обвинение? Как ты мог подумать, что у меня роман?

Он смотрел на меня какое-то время, потом повернулся и вышел из кухни, опустив голову. Его тяжело поникшие плечи выражали боль и обиду гораздо сильнее, чем слова.

«Слишком неблагородно, Андреа, недостаточно добродетельно так мало возмущаться, – ворчала я. – Если бы я действительно не была преступницей, я бы ругалась. Я предвидела его вопрос, и он знал об этом».

Одна встреча – это не роман, не правда ли? Первый раз в парке не считается, и тогда была только одна ночь в отеле. Память заставила меня затаить дыхание. Я не могу делать вид, что этого не было, и грех был совершен дважды. И я имею определенное намерение делать это снова. И если это нельзя рассматривать как роман, то что же это, черт побери, такое? Я стояла, переполненная грехами.

Запах подгоревшей печеной картошки вернул меня к реальности, а то бы я стояла здесь долго.

Зазвонил телефон, я была рядом и схватила трубку со стены. Мне звонили редко, но я вертелась около телефона два дня, отвечая на каждый звонок, моля о том, чтобы при этом никого не было. Я подняла трубку, в животе забурлило.

– Алло?

Сочный баритон Ричарда звучал тихо:

– Андреа, это я…

У меня в животе что-то булькнуло и опустилось. Еще десятки лет могут пройти, а его голос будет все так же вызывать у меня дрожь. Я была на кухне, а Брайан с парой приятелей играл в пинг-понг в подвале. Я очень благоразумно попросила Ричарда подождать и перешла в кабинет, обеспечив себе максимум пять минут спокойной беседы.

– Ты получила розы?

– Зачем нужно было это безумие?!

– Я хотел, чтобы ты знала, что я о тебе думаю…

– Я думала, что их послал Стюарт, и у нас была большая ссора из-за них, а мы почти никогда не ссоримся.

– То есть мой подарок вызвал ревность?

– Что за гадости ты говоришь?

– Да, ты права, и я сожалею, но тебе понравились мои цветы?

– Ричард, ответь мне: ты хотел, чтобы Стюарт злился и ревновал?

– Конечно, нет. Я, наверное, просто не подумал об этом. Если из-за этого у тебя возникли неприятности, то я извиняюсь, только я думал, что тебе будет приятно.

– Приятно? О, Ричард, это было совершенно безответственно!

– Они тебе понравились? Мои цветы были красивее, чем от Стюарта?

– Да, я люблю розы, а Стюарт совсем не посылает мне цветов.

Я не могла помочь ему сделать сравнение: Ричард, чуткий и внимательный, и Стюарт, скучный и прозаичный.

– Согласись, что они прекрасны, как и ты.

У его голоса был такой тембр, что он смог бы обольстить птицу-мать в ее собственном гнезде, и я не смогла сдержать смех.

– Да, – выдохнула я, – они красивы.

– Я думал о тебе… – Я тоже…

– Андреа, этого недостаточно: телефонный звонок раз в неделю, обед раз в месяц. Я хочу опять держать тебя в объятиях, опять заниматься с тобой любовью. Мы должны в ближайшее время снова встретиться.

Я попалась: раздражение и страх исчезли, ужасная сцена со Стюартом осталась позади. Приятная беседа сломила сопротивление с моей стороны, и мы весело болтали, когда смех моего сына на кухне вдруг проник в мое сознание.

Мое наслаждение голосом Ричарда погасло, и очарование этого звонка было нарушено мыслью о том, что любой из мальчиков, даже не Брайан, мог услышать этот разговор. Я вернулась на землю.

– Здесь Брайан со своими друзьями – неподходящее время для разговора.

– Мы должны выбрать время. Я слишком долго хотел тебя, Андреа. Давай найдем наше место, куда не сможет вторгнуться весь земной мир, и где я смогу шептать тебе на ухо, целовать твой нос, заниматься с тобой любовью. Тебе понравилось это последний раз, не правда ли?

Понравилось? Как будто бы все это еще продолжалось. Дрожь пробежала по моей спине, но в этот момент зашел Брайан, чтобы взять бумагу из выдвижного ящика стола. Смущенная и растерянная, увидев свое поведение глазами сына, я покраснела от стыда.

– Смотри, я приеду, – легко сказала я в трубку, как будто бы подруге, так как Брайан смотрел на меня вопросительно. Грех, должно быть, ясно отпечатался на моем лице. Я должна закончить этот разговор. Я изворачивалась, пока Брайан не вышел из комнаты, и, в конце концов, я договорилась встретиться с Ричардом. Потом в оцепенении я присела на несколько минут, чтобы переключиться перед тем, как вернусь к своей семье.

Очарованная голосом Ричарда и его словами, я очень легко выкинула из головы Стюарта. Если он рассчитывал расшевелить меня, то сделал это, и теперь я сидела, мечтая о нашей следующей встрече и представляя себе эротические сцены.

Но мои чувства смешались. До Дня Святого Валентина я не находила ничего дурного в отношениях с этим мужчиной: мы когда-то любили друг друга, и была определенная справедливость в том, что я снова его нашла, как бы замыкая круг. Но его прекрасные цветы, наполнившие этот дом своим ароматом как ни странно, вернули меня к реальности. Утром следующего дня я выбросила эти цветы: их запах напоминал мне тяжелый насыщенный воздух траурной гостиной. Я бессовестно обманывала всегда, когда мне это было нужно, но теперь я была замужней женщиной, имевшей роман с женатым мужчиной. Мне не нравился этот мой образ, но я быстро отбросила его, пытаясь заново зажечься романтикой слов Ричарда, разбудившей меня. Мы назначили следующее свидание, и я надеялась снова увидеться с ним. Только мысли о сексе с ним будили во мне страстное желание, это так отличалось от занятий любовью со Стюартом.