Лорейн Заго Розенталь - И снова о любви
После обеда мы отправились в аэропорт в лимузине, заказанном мистером Эллисом, — как на выпускной бал. За ужином Дэл и Идалис уговорили на двоих бутылку вина и сейчас вели себя шумно и нагло. Блейк молчал, и я спросила его, в чем дело.
— В этот день умерла моя мать, — шепнул он мне на ухо.
Он сказал это так, словно она умерла именно этим утром или днем, а не много лет назад.
— Значит, сегодня годовщина?
Он кивнул и грустно произнес:
— Тринадцать лет. Утром мы ездили на кладбище.
Я взяла его за руку. Скоро мы прибыли в аэропорт, водитель выгрузил багаж, и все вышли из машины. Я хотела обнять на прощание Ли, несмотря на то что за всю дорогу она не проронила ни слова и психовала в ресторане, но она не замечала меня.
— Ли! — Я бросилась за ней ко входу в аэровокзал. — Не хочешь попрощаться? Дай мне свой новый телефон и адрес, чтобы не терять связь.
Обернувшись, она посмотрела на меня так, будто я сказала нечто оскорбительное.
— Ты что, издеваешься? — бросила она и пошла дальше.
— Ли! — позвала я снова. — Что происходит?
Она остановилась, потом схватила меня за запястье и отвела в сторону, подальше от своих родственников. Я смотрела на золотистые крапинки в ее глазах, на коричневые веснушки. Она права, их было сто тысяч миллионов.
— Зачем тебе мой телефон? — спросила она. — Ты не звонила мне, даже когда нас разделял всего лишь мост. А говорила, мы будем вместе до моего отъезда в Калифорнию. Помнишь, в Хэмптонс? Но я, как обычно, просидела все это время у себя дома. Видела тебя только в школе или с Блейком. Он был на вечеринке в День памяти в доме твоей сестры. Интересно знать, почему я не получила приглашения?
Я оторопела. Она говорила быстро и громко, проходящие мимо люди с чемоданами и портпледами в руках смотрели на нас.
— Н-ну да, — промямлила я, заикаясь, — в последнее время мы редко виделись. Я думала, ты готовишься к отъезду.
Она закатила глаза и презрительно усмехнулась:
— Не убедила! Ты познакомилась с Блейком и моментально забыла обо мне. Воспользовалась мной, чтобы подобраться к нему… И это происходит не в первый раз. Моими кузенами интересуется море девушек. По головам идут, лишь бы добиться своего. Я считала, ты не из их числа… Думала, ты другая. Надеялась, что мы все сможем стать друзьями. Но я ошиблась. Ты вытерла об меня ноги и даже не заметила.
В памяти всплыл ужин из четырех блюд и крем-брюле. Я вспомнила, как напрашивалась на приглашение в Рокфеллер-центр. Как Ли просила Рейчел не давать мне советов, с кем встречаться, когда та заметила, что Блейк и я подходим друг другу.
— Я не нарочно… — начала я, но Ли подняла руку, не желая выслушивать мои оправдания.
Возможно, я лгала. И подспудно все рассчитала. Я чувствовала себя ужасно, думая о том, как дружелюбно она вела себя в мой первый день в Холлистере, а я бросила ее одну на катке. Мысль, что я ничем не лучше Саммер, меня огорошила. Я ставила своего парня выше всех. Из-за меня Ли просиживала дома пятничные вечера. По моей вине несколько последних месяцев компанию ей составляли лишь цветные карандаши. Хуже того, такое с ней уже случалось, и теперь она считала меня человеком, способным перешагнуть через кого угодно. А я никогда не причисляла себя к людям такого сорта.
— Мне очень жаль, — выдавила я.
— Все это просто слова, — усмехнулась Ли. — Тебе от них легче?
Нисколечко. Я хотела, чтобы легче стало Ли, но было слишком поздно.
— Ты, наверное, скоро приедешь повидаться, — кротко сказала я. — Ну, то есть… Мы могли бы встретиться, и тогда…
Она скрестила руки на груди.
— Да, приеду. Повидаться со своей семьей.
Я поняла намек и кивнула. Вокруг хлопали дверцы автомобилей, отовсюду звучали слова: «Хорошо долететь»…
— Ладно… И все же дай мне свой новый телефон. Обещаю, я позвоню…
— Не надо одолжений! — Ли резко развернулась и зашагала к терминалу.
Конечно, я не заслуживала ее дружбы. Но я решила, что все улажу. Возьму у Блейка ее новый адрес, напишу письмо, попрошу прощения за все. Пожалуй, это будет значить больше, чем обычные извинения.
Она подошла к Рейчел. Та вместе с каким-то парнем — у него был русский акцент — пересчитывала свои чемоданы. Я забралась в лимузин, где сидели Блейк и Дэл с Идалис. И думала о Ли.
— У тебя есть новый адрес Ли? — спросила я у Блейка.
— Конечно, — ответил он, достал из кармана бумажник, порылся в нем и вложил мне в руку визитку «Эллис и Хаммел». На обратной ее стороне был написан адрес. — Она разве тебе не дала?
— Забыла, наверное, — ответила я, засовывая визитку в кошелек. Хорошо, что Ли не поделилась с Блейком своим мнением о том, какой я человек. От этой мысли мне стало еще хуже.
Блейк кивнул:
— Она сегодня весь вечер грубила. Не похоже на нее. Волновалась перед отъездом, наверное.
Он тоже не заметил моего предательства. Мы были слишком заняты друг другом, чтобы думать о Ли, хотя оба знали, что нужны ей. Я кивнула Блейку и прислонилась лбом к окну, глядя, как мистер Эллис протягивает деньги носильщику.
Дверь открылась, и мистер Эллис сел рядом с Блейком.
— Приходится давать большие чаевые, — произнес он, не обращаясь ни к кому конкретно. — Иначе эти люди тебе припомнят — отправят твой багаж в Москву.
— Да, — выговорил Дэл, — проклятые коммуняки.
Он был пьян и, наверное, хотел так пошутить, но мистер Эллис не засмеялся, и мне стало неловко. Он повернулся спиной к Дэлу и заговорил с Блейком о выходе на работу в понедельник. Я отвела взгляд — мне показалось, что разговор частный.
Мы вышли в Верхнем Ист-Сайде, а мистер Эллис остался в лимузине. Он пробормотал что-то насчет клиента и умчался прочь.
В лифте я старалась не смотреть, как Идалис и Дэл целовалась в углу, словно были одни.
Я надеялась, что в пентхаусе они уймутся. В гостиной Дэл сунул кассету в видеомагнитофон, и мы все вместе устроились на диване, но как только пошли вступительные титры, они вновь принялись ласкать друг друга. У Блейка кончилось терпение.
— Пойдем погуляем, — предложил он, сжав мое запястье.
Идалис оторвалась от Дэла и схватила меня за руку.
— Да, — сказала она, — почему бы вам не прогуляться наверх, в спальню Блейка?
«Наверх, в спальню Блейка». Она выговаривала это долго и медленно, развязным тоном, чем смутила и оскорбила меня. Я была уверена, что знаю, о чем она думает: что я лишена сексуальности, как Дебби Бун,[10] а она — вся такая эротичная, как Мадонна. Блейк потянул меня за руку и поднял с дивана. Дэл закатил глаза.
— Оставь ее в покое, Идалис, — попросил он, и я была ему за это благодарна.
