48 минут, чтобы забыть. Фантом (СИ) - Побединская Виктория

Я усердно мотаю головой. — Нет! Должен быть другой выход!

— Все будет нормально, мы справимся. Ты же слышала, что Ник сказал?

— Он нас убьет, если ослушаемся.

— Значит, если твой друг Арти тебе все еще дорог, постарайся выжить.

Спрятав машину в одном из ангаров, мы выскакиваем наружу. И хотя Артур всеми силами пытается убедить меня, что ничего ему не грозит, и он «снимет» агентов с крыши, спокойнее не становится. Я поднимаю глаза, рассматривая блоки механических железнодорожных мастерских, что как черные стражи глядят на меня пустыми глазницами окон.

Мы крадемся мимо стоящих порожняком вагонов и локомотивов, стараясь быть максимально незаметными. Вокруг ни души, отчего кажется, что из-за каждого угла нас ждет засада.

Слишком сильно сжимая ладонь, Арт тянет за руку внутрь вагоноремонтного блока. Широкие ворота, внутрь которых ведут несколько рельсовых полос, распахнуты, но внутри все равно полумрак.

— Проверьте там! — доносится крик за спиной. Я вздрагиваю.

— Черт! — ругается Арт, оглядывается по сторонам и уверенно тащит меня к одному из вагонов. — Полезай вниз, — командует он, помогая спуститься в смотровую яму, под поезд, и, приложив палец к губам, приказывает сидеть тихо. А потом неслышно, словно крадущаяся лиса, убегает.

Я поднимаю взгляд, ощущая, как мощь нескольких тысяч фунтов металла нависает прямо над головой. Теперь все прошлые проблемы, с которыми мы столкнулись, кажутся просто детскими приключениями.

На улице слышен шум шуршащих по земле колес. Потом крики и бег. Несколько выстрелов рикошетят от металла, заставляя его гудеть подобно плохо настроенным органным трубам.

«Мы нужны отцу живыми. В нас не будут стрелять, — уговариваю я себя. — Значит, это Артур».

А потом кто-то открывает Эхо.

Арта окружают четверо, но вместо того, чтобы убегать, он идет противникам навстречу, опустив руки.

— Ну же, защищайся, — шепчу я, не желая смотреть, но и не в силах отвести взгляд. Я не слышу происходящее, но по губам вижу, как Арт что-то нагло бросает им в лицо.

Воспользовавшись секундным отвлечением, он нападает на стоящего к нему ближе всех. Хватает его, толкая в остальных. Это дает ему еще пару секунд форы, чтобы достать пистолет. Раздается выстрел. А следом крик боли. Даже отсюда я его слышу.

Эхо гаснет, но лишь на пару секунд. Арт стрелял в парня, что служил мне передатчиком. Скорее всего, прострелил ему ногу, потому что все, что я вижу, лишь землю, покачивающуюся в стороны, как будто камеру уронили. Пока парень корчится от боли, Арт отбивается от остальных. Не зря Ник всегда переживал, что он бросается в драку безрассудно. Я закрываю ладонями лицо, повторяю одно и то же слово, как молитву. Не сдавайся, не сдавайся, не сдавайся!

Внезапно один из парней подкрадывается сзади, замахиваясь обломком арматуры.

— Нет, — мысленно кричу я, изо всех сил стараясь, чтобы мое Эхо, как стрела, долетело до Арта. Сейчас я вспоминаю каждое слово, что пытался втолкать в мою голову Ник. Лишь бы Арти смог увидеть.

И тут же, словно почувствовав, он делает кувырок вперед, чудом уворачиваясь от удара. Подсекает подножкой нападавшего. Спускает курок, но выстрела не происходит. Магазин пуст.

Секундной заминки противникам оказывается достаточно, чтобы напасть. Последнее, что я вижу, перед тем как крепко зажмурить глаза, как двое парней подхватывают Арта под руки и впечатывают лицом в стенку. Я вскрикиваю. На бетоне остается кровавый след.

«Передатчик» пытается встать, упираясь руками в колени. Теперь его мысли заняты лишь своей ногой, и неизвестно, что происходит с Артуром.

Я зажмуриваюсь, заставляя собственный голос в голове молчать. Но если чувствую верно, поблизости лишь трое обладают даром. Я, Артур и тот парень, которого он ранил. Остальные — простые солдаты. Либо очень хорошо скрываются.

Где-то вдалеке раздается взрыв, следом за которым в сознании рисуются какие-то жуткие картины, но так размыто, что я не могу их понять. До меня долетают лишь обрывки. Я опускаюсь на пол, сжимая голову ладонями. Как будто кто-то намеренно сводит всех вокруг с ума.

В голову приходит лишь одно объяснение — Фантом. Либо Ник пытается их запутать, либо откуда ни возьмись сюда подоспела Рейвен, что маловероятно.

— Пожалуйста, пусть у него получится, — повторяю я беззвучную молитву.

Что-то грохочет. Издалека слышатся уверенные шаги, с каждой секундой звучащие все ближе. Я всем сердцем надеюсь, что это Арт, прислушиваюсь, а потом резко замираю. Превращаюсь в статую. Потому что несмотря на то, что угол обзора не позволяет увидеть много, в щелку между вагоном и бетонным полом я вижу достаточно. Черные ботинки прямо на уровне моего лица.

— Ты здесь, я знаю, — раздается громкий голос. — Виола Максфилд, у меня приказ доставить тебя к отцу. Если не будешь оказывать сопротивление, никто не пострадает.

Я зажимаю руками рот, чтобы не закричать. Куда они дели Арта?

Вдалеке слышен выстрел. Потом еще два.

Шипит рация.

— Девчонка где-то внутри, я ее слышу, — сухо рапортует мужской голос, распахивая двери вагона. Теперь его шаги слышны как будто из-под толщи воды. — Отнесите Кавано в здание.

Душа проваливается в пятки. Все, что мне остается, — притихнуть, выиграв хоть немного времени. И молиться, что у Ника с Джессом дела обстоят лучше, чем у нас с Артуром.

По стуку каблуков ботинок я понимаю, где человек отца находится сейчас, — в вагоне, под которым я прячусь. Нас разделяет лишь слой металла над головой.

Проходит несколько томительных минут, сопровождаемые тихим, едва слышным стуком шагов. При каждом новом скрипе дверей я вздрагиваю.

Внизу темно, так что даже уловив мое Эхо, он вряд ли поймет, где я. Вот только, закончив с составом, он обязательно заглянет под него, это лишь вопрос времени, и тогда мне некуда будет спрятаться.

И я понимаю, пора. Пока агент внутри, у меня будет фора.

Во рту пересыхает. Приходится заставить себя вдохнуть перед тем, как сорваться с места. Дождь уже вовсю барабанит по крыше ангара, и я надеюсь, погасит шум моих шагов. Вдохнув, я вылезаю наружу и несусь прочь из здания.

Стоит оказаться на улице, одежда и волосы намокают.

Я на секунду замираю, не зная, куда бежать. Все чувства исчезают, оставляя после себя только адреналин, качающий разгоряченную кровь по организму.

Гремит гром, и кажется, будто само небо выкрикивает мое имя. Я оборачиваюсь. Один из солдат на всех парах мчится следом.

И я срываюсь с места.

Грязь скользит под подошвами ботинок. Дождь даже не думает прекращаться.

Кроме вагоноремонтного блока уцелело лишь одно здание. И я несусь туда.

Мышцы горят, но я заставляю ноги работать быстрее. Миновав широкие ворота, что, как пустые глазницы, взирают на стремящиеся внутрь железнодорожные пути, я кидаюсь наверх по лестнице. От здания остался только потрепанный временем каркас, скелет того, чем оно было когда-то, и я перепрыгиваю через пустоты в ступеньках, поднимаясь все выше.

Второй этаж, третий.

— Ник! — воплю я сквозь Эхо. Сейчас уже нет времени думать, услышит ли меня кто-то еще. Но в ответ, как и прежде, тишина.

— Стой! — кричит догоняющий. На вид ему не больше, чем мне. Вот только Коракс раскидал нас по разные стороны правды.

От адской гонки воздуха в легких не остается. Я сворачиваю с лестницы в просторный зал, где одна из стен — от пола до потолка сплошное окно. Стекло местами разбито, отчего внутрь надуло пыль и грязь. Резко оглядываюсь. Спрятаться некуда!

Бросаюсь вперед, но не успеваю сделать и шагу, как кто-то с силой хватает меня за подол пальто, опрокидывая на пол.

Рывок назад, и мои ладони, собирая с бетона разбитые стекла, раздираются в кровь.

Я пытаюсь зацепиться пальцами за выступы из досок, но сильные руки волокут меня за собой.

Эхо вопит.

Я понимаю, что глупо надеяться на помощь. Ник не придет. Остался бы сам жив…

И со злостью сжимаю кулаки. Осколки и щепки острыми краями впиваются в кожу. А потом разворачиваюсь и бросаю смесь из стекла и пыли солдату прямо в глаза.