Ребенок от мажора - Мария Манич
– Да, у меня ничего с Ником нет.
Кроме общего прошлого, дочери и чата в телефоне, в котором мы теперь время от времени переписываемся, куда отправляю ему фото Алисы. Редко пишу первая, в основном он начинает. Сегодня утром вот спросил, как мы спали…
Мечтательно пялюсь в окно, за которым начинает накрапывать дождь. Осень полноценно вступила в свои права на прошлой неделе, сорвав с деревьев всю оставшуюся листву. Температура стремится к нулю. После ночи на улице кое-где можно встретить тонкую корку льда на лужах и первый иней на пожухлой траве. Алиске очень нравится топать по льду ножками, наблюдая, как он покрывается паутиной трещин. Моя малышка только познаëт этот мир, и её многое ещё может удивить.
Например, её удивил вчерашний созвон по видео с Ником. Правда, мы успели поболтать всего пару минут, и то вышло как-то скомкано и быстро. Я почему-то очень смущалась, а дочь пыталась головой выбить телефон из моих рук. Волков весело смеялся, наблюдая за нами, заставляя своим смехом что-то у меня внутри сжиматься.
В определенные моменты, когда его не было рядом, я даже забывала, что между нами пропасть в виде нескольких лет. Моя обида. Его мать. Вита. Моя мать. Много всего. Как большой снежный ком, который разросся до необъятных размеров, но который вроде начинает потихоньку таять. Потому что я сама начинаю рядом с Никитой оттаивать. Он своим вниманием, направленным на нашу дочь, отогревает и меня.
– Он на Милку наорал так, что она рыдала потом в женском туалете. Это после того, как она поставила на твой номер переадресацию, когда Ник в душе был. Волков не дурак, быстро выяснил, что это её рук дело.
Ревность осиновым колом вдалбливается мне в сердце. От нахлынувших чувств больно стискиваю ручку. Спит с ней, значит. А я тут нафантазировала о крепкой и дружней семье, несмотря ни на что и вопреки всему.
– Надя… – предостерегающе шепчет Катя, замечая перемену моего настроения.
– Что? Хочешь сказать, что вы лишь бывшие одноклассники и только? В жизни не поверю, – говорит Надя.
Катя, вздохнув, начинает скользить ручкой по листу бумаги, набрасывая очередной быстрый скетч. Она знает про то, что у нас с Волковым своя история. Я без подробностей, но обрисовала ей ситуацию и рассказала об Алисе. Да она и сама часть слышала. Не то чтобы мы стали прям “подругами”, но кое-какие приятельские отношения у нас уже есть, и она мне очень импонирует.
– Ты находка для шпиона, Надежда, – невесело посмеиваясь, возвращаю взгляд к преподавателю и на доску, на которой успели появиться новые формулы.
– А ты отличный партизан! Слова лишнего не скажешь, – улыбается девушка, – но мне правда интересно. Я не для сестры спрашиваю, мы с ней на ножах. Просто вот был парень, вот была девушка, у них были шуры-муры-тужуры. Ну ты поняла. А тут появляется кто-то третий, и всë… вроде есть отношения, а вроде и нет. Волков же теперь постоянно где-то пропадает. Милку это бесит, с ней он время постольку-поскольку проводил… Плюс все видят, как он на тебя глазеет.
Надя хоть болтушка и сплетница, но весьма добродушная и приятная, особенно когда занята пирожками из столовой. Однако то, что она сейчас говорит, больно задевает струны моей души. Все мои чувства и мысли приходят в смятение. Не контролируя собственные эмоции, спрашиваю:
– Я читала, что они расстались… это не так?
Мила красивая девушка с эффектной внешностью. Если она интересна Волкову, то он, наигравшись в заботливого папочку, может легко отмахнуться от нас с Алисой и вернуться к своей прежней жизни. Где нет подгузников. И нет меня.
Морщусь, когда получаю удар локтем под ребра от Кати, продолжая нетерпеливо смотреть на Надю.
– Да расстались, сто пудов. Только она так просто не сдастся. Говорит, любит его, жить не может, – пожимает плечами девушка. – Бесишь ты её, потому что красивая и с Волковым смотришься здорово. Она нашла ваши фотографии с выпускного где-то в интернете. Странно, что никакие паблики их ещё не выложили…
– Странно, – произношу задумчиво.
Волков вчера со мной и Алисой так быстро поговорил. Спешил куда-то. Сказал: на тренировку. А может, позвонить своей не бывшей девушке спешил?
– Хочешь, фотки покажу? Я скачала.
– Что-то не хочется смотреть.
– Зря. Ты там такая красивая, а ещё кажешься очень счастливой. И Никита тоже. Светится как медный пятак. Самовлюбленный такой индюк. Сейчас он приуныл как-то. Самодовольный индюк – это, скорее, про Чернова. Кстати, Катя…
Надя переключается на нашу старосту, а я прекращаю их слушать. Преподавателя тоже не слышу. Уплываю в своих мыслях на два с половиной года назад. Туда, где был наш с Волковым выпускной. Я знаю, почему он такой довольный на тех фотографиях, а я такая счастливая. Потому что ещё немного, и мы удерëм от всех на рассвете, чтобы заняться любовью, после которой родится Алиска.
Вечером очень жду звонка от Ника. У них завтра важная игра, а сегодня финальная тренировка, которая может затянуться допоздна. Об этом он писал мне утром, больше на связь не выходил. В мою голову лезут странные мысли. Прогоняю их. Он мне ничего не обещал. Он вообще ничего не обещал!
Пару недель назад вообще грозился судом и дочь отобрать. А сейчас я скучаю по нему как дурочка, и это всего лишь после нескольких совместно проведённых вечеров.
Хожу из стороны в сторону, развлекая ноющую Алису, её опять начинают беспокоить зубы. Бабушку она сегодня довела до повышенного давления своими капризами и отказами от еды. Хорошо, что сегодня и завтра мне не нужно выходить на смены. Хотя есть вероятность, что могут вызвать. Люди болеют, народу не хватает.
– Хочешь, папе позвоним? – спрашиваю у дочки, когда она заходится в очередном плаче, катаясь по своей кроватке.
Мы начали готовиться ко сну, но что-то пошло не так. Уже и десны ей помазала, и песенки детские мы послушали, которые она так любит.
Я редко называю Никиту при ней “папой”, не знаю, как он сам к этому относится. Но сегодня вырвалось
